Cyberdawn - Прекрасный старый мир [СИ]

— Живой, миленький мой, Ормондушка, — бормотал призрак, всхлипывая и вызывая череду не самых приятных мыслей и ощущений.

— Почему ты тут? — ровно спросил я, хоть и читал некогда, что с галлюцинациями говорить не стоит. Но уж очень горько было.

Да и мимоходом брошенный “взгляд” в эфире явил мне “живую” природу галлюцинации, что было признаком совсем неважным, но и зародило несколько безумную, но надежду.

— Я, Ормондушка, забыла, — ответила всхлипывая галлюцинация. — Сказала тебе что всё есть, а у нас яблочки закончились… думала до лавки сбегать быстренько, да покупатели там были. Спешила домой, да дом пропал, — задрожала она губами. — А там ты был… Если мнишься мне, то не мучь меня, Оромондушка… я яблочки тебе несла… — зарыдала Мила, отпустив сумку и закрыв лицо руками.

Яблочки заскакали по мостовой, весело подпрыгивая, но я их сшиб пинком, бросившись к девушке. И стоял, держа в объятьях мою Милу, живую и настоящую, меня обнимающую и рыдающую. Да и сам, признаться, ронял слёзы на золотое руно её кудряшек, чувствуя как ростки ледяные внутри трескаются и осыпаются. Но не до конца, что, наверное, не столь и плохо, отметила часть меня, оставшаяся разумно-расчётливой, подозреваю, не без помощи этой “шоковой закалки”. Впрочем, большая часть меня рыдала вместе с Милой, причём как от облегчения, так и от счастья, чему я не находил нужным препятствовать.

Это нам невероятно повезло, просто сказочно. Я даже готов умеренную жертву принести, богу какому, если докажет он, что это его рук дело, думал я, гладя овечку мою по голове.

Впрочем, собранная часть меня начала думать не о “реках крови” а о случившемся именно с точки зрения анализа. Итак, судя по всему, бритты нанесли свой удар первыми. Довольно результативный психологически, но не сказать, чтобы разрушительный на практике: Да, с пару десятков зданий в Акрополе порушено, даже частично задеты управы, насколько я могу видеть. Но для военного применения это мышкины слёзки. То ли капут бриттский кривоглаз, то ли они позиционирование не смогли обеспечить. Судя по грохоту взрыва в стороне милитантов, летели они к некоему маячку, очевидно, тому самому алтарю. А судя по скоростным самолётам, был этот алтарь сброшен с воздуха.

Так, встряхнулся я, надо нам отсюда убираться, потому как народ всё прибывает, да и в целом, не дело нам тут стоять. Не отпуская, а приобнимая Милу за плечи, я сделал глупость. А именно, подал широким потоком в кольцо диплицикла эфир, первый раз в жизни пробуя передать эфиром не просто энергию технике. В чём мне прочитанное помогло, ну а гараж под нашей инсулой точно уцелел. И, на удивление, результат вышел положительный: пусть и вихляющий, рывками, диплицикл к нам из каретной выехал.

Мила отпускать меня не пожелала, примостившись за спиной и обнимая, невзирая на неделикатно задравшееся платье и пальтишко, ну а я не гнал, да и двинул к ближайшему гостиному двору. К счастью, уцелевшему, правда у стойки служителя толпился народ и слышался гул. Вот честно, не было у меня ни сил, ни желания просить, так что прошли мы к служителю по пути, который я эфирным телекинезом нам освободил. Достаточно аккуратно, но и не нежничая.

— Нумер на двоих, любой и быстро, — бросил я без расшаркиваний, вместе с крупной купюрой на стойку.

— А вы знаете… — начал было служитель.

— Знаю. Наш дом. Мне долго ждать? — холодно прервал его я.

Понятно, что дядька ни при чём, да и деньги он пытался отказаться брать, под одобрительный гул персонала и постояльцев. Но вот честно, ни сил, ни желания к разговорам у меня ни с кем, кроме разве что овечки моей, все так же приобнимаемой за плечи и временами всхлипывающей, не было.

Так что прошли мы с Милой, всё также в обнимку, в нумер. Окружающие понимание проявили, “расталкивать” их не пришлось, да и за прошлый, довольно, стоит признать, бесцеремонный, метод “прохода” претензий не предъявляли.

А в нумере бухнулились мы на кровать, лишь верхнюю одежду скинув. И Мила в меня вцепилась, задремав. Время от времени просыпаясь, ладошками по лицу гладя, плача и радуясь, бормоча “живой, родненький”, да и вновь засыпая. Даже в уборную одного не отпустила, да и покурить не дала, вцепившись и пробормотав, чтоб курил тут.

Ну а я несколько “отошёл”, да и продолжил мысли свои. Итак, очевидно, бритты начали войну, довольно по-дурацки, но учитывая проявления, кроме них, и некому, нет у Полисов подобных технологий. И, очевидно, не только на Вильно была атака, и ежели в других местах бритты столь феерически не тупили, то жертвы могут быть вполне для войны подходящие: например, весь Акрополь, ухнувший капутьей волей бес знает куда. Таковой Полис лишается всей управляющей верхушки, знаний, бюрократии… По сути, остаются подданные да рабы. В общем, Полисом его уже назвать нельзя, даже если подданные сориентируются, организуются и прочее.

Ну банально, останется не Полис, а жилая застройка и ряд производств, более ничего. Такой пострадавший от окрестных полисов критически зависим становится во всех проявлениях. И милитанты тут выжившие не особо ситуацию выправляют, хотя лучше, чем ничего.

Далее, начал считать я. Сколько подобных диверсий могут учинить Бритты? И выходила у меня фигня. Две сотни с лишним Полисов Гардарики, две с лишним же сотни Полисов данских — это только непосредственные фигуранты под рукой. У бриттов на все Полисы самолётов-то хватит с трудом, а это не считая внушительный флот в окрестностях островов. Который на подобное нападение ответит ой как больно. Или Капут столь могутен, что обеспечит безопасность всей Британики? А тогда на кой бес были ритуальные танцы с дипломатией? Просто послали бы Полисы Гардарики, вот, как раз, собрали бы объединенный, дано-славянский флот, да и если римские бы присоединились, то только на пользу бы пошло для капутьего удара. А потом обезглавить Полисы, да и строить свою Империю поганую.

А так выходит фигня какая-то… Ну, может, их мозгам Капут настал, изящно скаламбурил я. Ладно, всё равно пока мыслеблудие. Да и пиздец бриттам настал, по делам ихним. Их вся ойкумена убивать будет до смерти, факт.

Ну и что мне не придётся на путь кровавого мстюна вставать неплохо… очень уж я близко подошёл к границе полного отрицания эмпатии, с очень… гадкими императивами. Нет, если бы моя овечка пострадала, с улыбкой погладил я тихо посапывающую овечку по кудряшкам, этот выход бы был для меня приемлем, как ни отвратительно это признавать. Чистая эмоциональная взаимосвязь, а я и вправду мягок не позволительно, а получив подобный удар от Мира, перестал бы его воспринимать в полной мере. Социопатия клиническая, поставил я возможно-будущему себе диагноз.

На следующий день с утра я, так и не отпуская ладонь подруги, сделал несколько фони гостиничным аппаратом. Успокоил родных, как и Мила своих, о чём мы вчера не озаботились, ну реально, не до того было, как ни некрасиво это звучит. И в управу отфонил, соединившись с начальством злонравным своим.