Алекс Хай - В интересах государства. Аудиториум, часть 2 [СИ]

— Славься Аудиториум!

“Перваки” ревели так, что аж стекла в окнах задрожали.

Речь, что ни говори, вышла славная. Воодушевляющая. И вполне вероятно, что Фрейд сам верил в свои слова — все же мне казалось, что для управления подобным учреждением нужно было сохранять приверженность идеям.

Ректор дал нам проораться, а затем жестом призвал к тишине.

— Мне всегда приятно видеть радость и надежду в глазах новоприбывших, — улыбнулся он. — Однако для того, чтобы стать настоящими первокурсниками, вам надлежит пройти через еще один традиционный ритуал и получить свои личные шевроны. И еще вы кое с кем познакомитесь.

Мы напряженно замолчали, и в зале повисла гробовая тишина. Фред повернулся куда-то в сторону и громко приказал:

— Пригласите Леонида Ивановича, пожалуйста.

Стоявший рядом со мной Афанасьев вытаращил глаза и обернулся ко мне.

— Да ладно! Неужели? Охренеть!

— Гриш, ты чего? — удивился я.

— Ленька! Они принесут Леньку!

— Не понял? Что за Ленька?

— Сейчас увидишь! Вот уж не думал, что нам так повезет. Ходили толки, что от этой традиции отказались. А, оказывается, сохранили…

— Да что там с ним? Кто такой, блин, этот Ленька?

— Тсссс! — шикнули на нас сзади. — Не портите удовольствие!

Судя по всему, я не знал чего-то очень важного и захватывающего, потому как, судя по лицам остальных “перваков”, сейчас должно было произойти что-то неординарное. Даже для Аудиториума.

Тем временем ректор исчез с балкона, а спустя минуту долгого и почти мучительного ожидания боковые двери зала распахнулись, снова грянули фанфары, и в помещения вошла процессия сотрудников Аудиториума.

Первым шел Фрейд — Долгоруков вышагивал с достоинством, даруя первокурсникам хитрые, почти озорные взгляды. Что за шалость он удумал?

Следом за ректором шли сотрудники — один с толстой папкой, еще двое с большими коробками. А за ними четверо охранников в форме со знаками отличия внутренней охраны вуза тащили на носилках какой-то странный предмет. Закрытый ящик из ценных пород дерева. Замыкали процессию четыре девицы в форме студенток. Все — писаные красавицы, явно отобранные для какой-то торжественной миссии.

— Прошу задернуть шторы, — на ходу распорядился Фрейд.

Словно по команде зал погрузился в полумрак. Плотные занавески, казалось, сами по себе сдвинулись, а люстры вспыхнули. Причем лампы в них горели не теплым электрическим светом, а потусторонним сине-зеленым.

Ректор занял место на тронообразном стуле — ну как пить дать правитель маленького королевства. Ящик водрузили на стол перед ректором. Коробки опустили на пол и открыли — я не увидел, что в них было, но предположил, что наши шевроны. А в папке наверняка был поименный список всех первокурсников. Девушки-старшекурсницы встали в ряд возле человека с папкой.

— Представляю вам Леонида Ивановича Пантелеева, — с широкой улыбкой объявил Фрейд и жестом велел открыть ящик.

Едва короб был снял, “перваки” хором ахнули. Кто-то тонко вскрикнул, кому-то стало дурно. Я же завороженно пялился на то, что мне открылось, не понимая, как подобное вообще было возможно.

Я ожидал чего угодно, но не этого.

В большой запечатанной банке плавала уродливая мужская голова. Возможно, в момент смерти он был молод, но раствор и время шарма ему не добавили. Раствор слегка светился тем же неестественным голубовато-салатовым светом, почти фосфоресцировал.

— Господи, что это? — пискнул кто-то с дальних рядов.

Афанасьев обернулся ко мне и ухмыльнулся.

— Вооот, я же говорил.

— Это что вообще такое?

— Сейчас узнаешь, — поддерживал интригу менталист.

И в этот момент голова распахнула глаза — две светящиеся яркие точки без зрачков и радужной оболочки. Наверняка слепые.

— Свежая кровь! — скривила рот голова. Ее голос — хотя откуда там было взяться голосовым связкам — глухо звучал сквозь толщу раствора и банку. — Это хорошо…

Ректор поднялся со стула и подошел к голове.

— Полагаю, некоторым из вас известна история Леонида Ивановича, однако я освежу вашу память. Ибо господин Пантелеев — не только полезный сотрудник нашего заведения, не просто уникальный кадр, но и важный символ.

Я нервно сглотнул слюну. Как ОНО могло разговаривать, а уж тем более думать? Неужели это была фантазия какого-то безумного артефактора?

— Леонид Иванович Пантелеев родился в Тихвинском уезде в самом начале прошлого века, — прохаживаясь между рядами студентов, вещал Фрейд. — Происхождение имел незнатное, однако талантами Господь его не обделил. Леонид Иванович получил образование печатника и, переехав в Петрополь, работал в газете. Однако увлекся революционными взглядами и опасными идеями неонародничества. Сперва печатал подпольные агитационные листовки и газеты, затем закономерно попался. Однако на первый раз правосудие смилостивилось — император тогда не желал применять жесткие меры к инакомыслящим. Наоборот, тогда велась активная работа над созданием многопартийной Думы — представителя народа во власти. Тем не менее милосердие государя не тронуло Леонида Ивановича. Вместо того, чтобы вернуться к порядочной жизни, он занялся грабежами, разбоем и лишь укрепил связь с революционерами. Даже несмотря на то, что громкие восстания к тому моменту уже были подавлены, а главные зачинщики получили сроки или были уничтожены.

— Это ведь он взорвался? — прошептал кто-то из строя.

Фрейд кивнул.

— Именно так, но не совсем. После освобождения Леонид Иванович имел неосторожность вступить в террористическую ячейку, поставившую своей целью уничтожение Аудиториума и других государственных институтов, руководимых аристократией. Разумеется, Аудиториум был первичной задачей. Террористы задумали убийство ректора — тогда во главе учреждения стоял князь Алексей Михайлович Горчаков. Но, поскольку предполагаемая жертва была опасна и могла дать отпор, а в средствах террористы были стеснены и серьезного оружия себе позволить не могли, выбор пал на бомбу.

— И на ней-то он и подорвался, — хихикнул Афанасьев.

— Однако кое-что в планах Леонида Ивановича пошло не так, — улыбнулся ректор. — К несчастью для террористов, бомба взорвалась раньше времени. Господин Пантелеев не успел донести ее до Алексея Михайловича. Заряд детонировал… И от Леонида Ивановича осталось немного целых частей.

— А ректор выжил? — тихо спросил кто-то в толпе.

Фрейд кивнул.

— Князь отделался лишь легким испугом, и в тот день обошлось без жертв. Разумеется, мотивы террориста были ясны, и Алексей Михайлович, будучи высококлассным артефактором и обладая весьма своеобразным чувством юмора, даровал неудачливому террористу вечную жизнь… Процесс создания артефакта был крайне сложен и занял длительное время, однако голова Леньки Пантелеева стала настоящим шедевром искусства артефактории и символом победы порядка над террором. Благодаря помещенному внутрь головы Осколку артефакт обладает разумом и сверхъестественными способностями. И сейчас каждому из вас предстоит более близкое знакомство с Леонидом Ивановичем.