Дмитрий Янковский - Возвращение волхва: Против тысячи втроем [СИ]

— То есть, робокары взрывались от того, что кто-то прострелил им аккумуляторные отсеки и вызвал короткое замыкание электродных кассет? — уточнил Засекин.

— Совершенно верно.

— Сколько было стрелков?

— Один.

— Что? — Если бы не парализованные ноги, Засекин вскочил бы с кровати. — Как это один?

— Мы тоже были в шоке, Даниил Андреевич, но факты налицо. Все без исключения пули были выпущены с одной точки и из одного ствола. И те, которыми повредили аккумуляторы робокаров, и те, которыми была расстреляна группа спецназа с вами во главе.

— Нет, нет, тут точно ошибка! — воскликнул Засекин. — Только что врач мне показал распечатку с томографа, мне в спину попала пуля из гражданского плунжерного пистолета. Значит, стрелков было минимум двое, один со штурмовой винтовкой, другой с плунжером.

— Нет никакой ошибки, — уверил его адъютант. — Все без исключения выстрелы были сделаны из одной точки, и, действительно, из плунжерного пистолета.

— Так, стоп, Сережа. Ты сам понимаешь, что молотишь? Ты хочешь меня убедить, что какой-то одиночка, вооруженный плевательницей из оружейного бутика, остановил группу имперского спецназа, работающую при поддержке двух ударных вертолетов и двух бронированных автобусов, ни разу не сменил диспозицию и все выстрелы произвел с одной точки? Это, что, какое-то дурное кино из Америки?

— Мы сами были в шоке, правда. Но все улики говорят именно об этом. Может, это хорошо подготовленный террорист?

— Я и говорю, дурное американское кино. Ладно. С уликами не поспоришь. Кроме версии о безумном Блэдшоте из Азиатского Союза есть какие-то более вменяемые?

— Пока нет.

— Хорошо. Я когда вернусь в особняк, это будет на днях, попрошу тебя нанести мне личный визит. Посмотрим улики, может, я сделаю другие выводы. У меня-то ноги отнялись, не мозги, как у всего Приказа. Так что есть шансы все это размотать. Все, свободен.

Закончив разговор, Засекин задумался, потом велел голосовому помощнику сделать еще один вызов.

— Здравствуйте, граф, — произнес он после ответа на другом конце. — Спасибо за заботу, конечно, но здоровье мое крайне хреново. Погиб? Это мило со стороны СМИ, но нет, поторопились они меня похоронить. Жив, а вот ноги парализованы, возможно, навсегда. Меня этим хрен деморализуешь, но ряд неудобств возникнет, несомненно. Да, благодарю за сочувствие. Я к вам по вопросу вашей компетенции. Старые книги, легенды о магии. Да. Скажите мне, милый граф, что говорят легенды о возможностях магов наводить морок? Ага. Хорошо. А улики, ну, материальные улики, могут оставаться длительное время? Нда. Понятно. Хорошо, если морок не оставляет улик, то способен ли гипотетический древний волхв оперировать, к примеру, пулями? Ну, материализовать их из воздуха и направить в цель с большой скоростью. Так-так. Понятно. Меня выпишут через несколько дней, и я буду несказанно рад видеть вас у себя в особняке. Это требует весьма тщательного обсуждения. Спасибо.

Через три дня, когда медицинский вертолет доставил Засекина из госпиталя в особняк, первым визит нанес адъютант, но, знакомство с уликами ни к каким новым выводам не Засекина привело.

— Что там с камерами? — спросил он.

— Плохо там с камерами, — признался адъютант. — Окарина, жилой район для низших сословий. Даже те камеры, что есть, закрашены криминальными элементами. Околоточным приказано отмывать, но у них там и без этого забот выше крыши.

— Ну, хорошо, давай с другой стороны потянем. Очертим круг радиусом, ну, скажем, два километра. В центре будет позиция нашего стрелка. Мы знаем, что у него не было иного пути отхода, кроме как на юг, по направлению ближайших улиц. Если двигаться на восток или на запад, там путь сильно удлиняется переулками, я уже посмотрел. На север он не мог рвануть, там вертолеты, спецназ, и прочая неприятная для преступников канитель. Что это значит? Во-первых, это значит, что мы можем просмотреть все камеры по этому направлению. Наверняка хоть одна рабочая найдется, иначе нижним чинам Полицейского Приказа проктолог камеру будет в жопу засовывать, чтобы качественнеесшить то, что я разорву. Моей власти хватит, чтобы это была полноценная уличная камера, а не миниатюрная медицинская. Во-вторых, при движении в эту сторону противник неизбежно упрется в Залив и в Приморское шоссе, ведущее на запад из города.

— На шоссе точно есть работающие камеры. — Адъютант кивнул.

— Конечно. Если мы проведем несколько путей по улицам от позиции стрелка до Приморского шоссе, то мы получим несколько весьма вероятных точек выхода преступника из зоны взаимодействия с отрядом спецназа. Дальше вы все без исключения изображения людей в полученных точках скинете мне в служебную облачную папку. Я не шучу, все без исключения. Тысяча, значит, тысяча, десять тысяч, значит, так.

— Там не будет много, — уверил адъютант. — Время раннее, но не настолько, чтобы трудовой люд уже направлялся на предприятия. Трафик по шоссе минимальный, в основном, автоматические грузовые робокары, они в это время развозят товары по торговым центрам.

— Кстати, идея. На этих автогрузах же стоят контрольные камеры. Давайте возьмем данные от момента моего ранения и до момента начала серьезного трафика. Тоже сливайте мне в облако. И последнее. Есть изображение с прицела снайпера первой группы?

— Которая попала под взрывы?

— Да. Моя группа работала уже в дыму, там ничего не разобрать. Первая группа имела визуальный контакт с противником. Хотя бы на одну матрицу паскудник был обязан попасть. Только с этим осторожно.

— Что значит, осторожно? — Адъютант напрягся.

— Если увидишь что-то необычное, заблокируй моим личным статусом и чтобы ни одна живая душа, кроме нас с тобой, как этим данным доступ не получила. В общем, увидеть паскудника должен пока только я, а там разберемся.

— Присвоить расследованию статус секретного?

— Пожалуй. Я пострадавшая сторона, имею право разобраться по-тихому. Да, налепи статус, я потом придумаю, как отбрехаться. Пока все. Выполняй, что приказано.

Ближе к обеду охрана у ворот особняка сообщила о прибытии графа Соронского.

— Пропустить, — велел Засекин.

С этим визитером он был намерен побеседовать более предметно и в более располагающей обстановке, поэтому заранее велел приготовить обед и теперь отдал распоряжение накрывать стол в гостиной. Две молоденьких сиделки помогли Засекину занять место в инвалидном кресле, после чего он выкатился на галерею главного вестибюля.

Соронский к этому времени оставил у колоннады свой лимузин с водителем и через минуту с поклоном переступил порог.

— Приветствую, князь! — произнес он.

— Рад вас видеть, граф! — ответил Засекин с галереи. — Прошу прощения, пока не могу к вам спуститься. Еще не до конца разобрался, как управлять этой шайтан-арбой. Она как-то умеет спускаться по лестнице, но я побаиваюсь.