Гэвин Магнус - Семена Зла

Староста отвернулся и уныло посмотрел вдаль, в холмы.

— Деревня тут, почитай, лет полтораста уже стоит. Деды говорят, что сначала приехали сюда люди с рыцарем, баронство основать. Господин погиб, деревни остались. Зверьё вокруг лютое, но из лесов выходит только мелочь в основном. Поля окружены ловушками, мы их обновляем. Сами дальше полей да огородов не ходим. Раз в пару лет, бывает, караван какой проедет — отправляем с ним молодёжь наудачу, да еду на инструменты меняем.

— Почему бы не собрать караван и не уехать в более приятные места всем вместе?

Жило посмотрел на меня как на сумасшедшего. Абсурдность подобного предложения настолько явно читалась на его лице, что я посчитал за благо перевести тему.

— Значит, любой рыцарь может приехать к вам и стать бароном?

Мужик с хитринкой в глазах посмотрел на меня. Кажется, он подозревал меня в подобном желании, однако ошибался: мне уже было понятно, что взять с этих земель действительно нечего. Понятно, почему рыцарей, желающих тут править немного: крайне опасные окружения, бедные и едва выживающие деревни. Вероятно, собирая налоги с таких деревень, ты даже едва ли наскребёшь себе денег даже на новые доспехи, а ведь подчинённым тоже надо платить…

— Ну, не любой, конечно. Согласие между людьми тоже надобно. Но работы для защитника у нас найдётся немало, это да.

Староста слегка юлил, конечно. Однако общая картина мне была ясна, оставалось лишь пара штрихов.

— Мне необходимо попасть в столицу Ганатры. Укажите направление.

— Эдак вы взяли, столица… Столица далеко, на другом конце страны. Туда больше двух месяцев пути, и вы хотите отправиться в одиночку?

Мужик всем видом намекал, что отправляться в одиночку по местным землям в путешествие — извращённый вид самоубийства. Похоже, он был совсем не против, если бы я задержался в деревне на годик-другой, помогая по хозяйству, но к его сожалению, в мои планы это не входило: задержаться я планировал лишь до того момента, как ко мне вернётся чувство жизни. Кадоган обещал ждать меня в столице Ганатры полгода, и от этого срока прошло уже почти два месяца…

— Ну, до вас же я всё же дошёл.

Выражение лица деревенского головы было крайне красноречивым, однако от комментариев он всё же воздержался. Лишь покачал головой и сказал:

— Совершенно не понимаю, что такого вы хотели найти в диких землях, что отправились туда.

А вот это было интересно. Получается, в направлении, откуда я пришёл, лежали дикие земли? Однако мне казалось, что я шёл ровно на восток. Условные границы…

— Я не направлялся в дикие земли: лишь следовал из Арса в Ганатру, переходя горы.

На такое заявление селянин сузил глаза, посмотрел на меня неожиданно острым взглядом и надолго замолчал. Это было довольно подозрительно, однако прежде чем я начал спрашивать, он наконец разразился неожиданно по-военному чёткой тирадой, выйдя из образа недалёкого крестьянина, который разыгрывал ранее.

— Общепризнанно, что горы Арса непроходимы во всех местах, кроме столицы. Если их и можно миновать где-то, то только в диких землях. В дикие земли нельзя попасть случайно — от королевств их отделяет незримая граница, словно плотная пелена, через которую ты проходишь. Это уникальное ощущение ни с чем не спутаешь, каждый человек чувствует это, и мы, живущие на границе, хорошо это знаем: ведь именно тогда пора поворачивать назад.

Крайне интересно. Быстро перебрав воспоминания, я понял, что ничего подобного мне не попадалось. Можно ли было пропустить подобное во время забега? Если верить старосте, то вряд ли… Куда вероятнее что тварь, что высасывает жизнь, попалась мне в диких землях, чем то, что она загнала меня туда. Возможно, стоило учесть это на будущее, но здесь и сейчас это было неважно.

— Вы обвиняете меня во лжи?

Ледяным тоном осведомился я, положив руку на меч. Распознавать намёки мне удавалось хорошо.

— Нет, что вы, конечно же, нет! Вы просто никогда не были на границе и поэтому незнакомы с её особенностями, поэтому я счёл долгом рассказать вам, вот и всё!

Крестьянин испуганно замахал руками и заверил меня, что ничего такого он не имел в виду. Вряд ли он опасался того, что я зарублю его на месте — однако никакие пункты рыцарского кодекса не запрещали благородному сэру отходить наглеца мечом плашмя или ножнами. Это вообще считалось милосердием — пара тумаков вместо того, чтобы направить на несколько месяцев неприятных работ.

— Благодарю. Надеюсь, подобная информация мне не пригодиться.

Сухо поблагодарил я собеседника.

— Милостью Отца, будем надеяться.

Деревенский голова вытер выступивший со лба пот. Интереса к дальнейшему диалогу в нём совсем не читалось, и мужик неуверенно переступил с ноги на ногу, опасливо поглядывая на меня исподлобья.

— Мне нужен дом с широким двором, чистая вода и горячая еда. Я задержусь ненадолго.

Затребованное предоставили, не задавая вопросов. Больше вопросов у меня не было — следовало сосредоточиться на восстановлении формы.

Обильное питание, свежий воздух, и регулярные тренировки оказали плодотворный эффект. Сперва всё давалось тяжело: в первый раз мне пришлось завершить тренировку, не сделав и трети от стандартного разминочного комплекса. Но время лечит, и день за днём упражнения давались мне лучше и лучше. На третьей неделе чувство жизни вернулось — а вместе с ним вернулась и полная уверенность в собственных силах. Кажется, даже те приёмы, что раньше давались мне не слишком хорошо, получались легче и легче, и наконец-то можно было вдохнуть полной грудью.

Нахождение на грани всегда здорово прочищает мозги. И за время вынужденного отдыха я прекрасно осознал свою главную ошибку. Два десятка лет средневековой жизни изрядно повлияли на меня — как бы мне ни хотелось обратного. Я жил и действовал так, словно у меня есть всё время мира — неторопливо и праздно, наслаждаясь новоприобретённой жизнью и молодостью. Однако это было иллюзией — времени не было. Каждое путешествие, каждая поездка, особенно в одиночку, легко могла стать последней в этом мире. Пока старый странник был моим спутником, наши путешествия по большей части шли легко и безопасно — но это отнюдь не было моей заслугой и не являлось следствием безопасности дорог. Конечно, можно было полагаться на старика и дальше, однако несмотря на всю его доброту, у меня были вполне обоснованные сомнения, что он одобрит множество из вещей, которые я намеревался совершить.

Вновь и вновь я прокручивал в голове тот момент, когда гигантская, молниеносно быстрая кошка умерла прежде, чем сумела даже коснуться меня. Мне нужна была эта сила. Сомневаюсь, что мне удалось убедить мастеров жизни ордена помочь в этом деле — да и это вызвало бы неизбежные вопросы, отвечать на которые совсем не хотелось.