Игорь Подус - Я спас РФ-1 [СИ]

Парни заржали и врубили музыку, а Шилов засунул куски ваты в уши и принял рассматривать весеннюю Москву, через лично выскобленную дырочку в тонировке.

Гелик с гербами новой полиции по бортам проносился мимо развалин домов, оставшихся неразобранными после налётов альянса, Всё это безобразие перемежалось с вполне целыми и восстановленными кварталами, зачастую залитыми огнями реклам ночных клубов, казино и борделей.

— Город контрастов — прошептал Шилов и горестно вздохнул.

Машина вырулила на бывший Кутузовский, теперь ставший проспектом императора Наполеона. Между домами показался комплекс небоскрёбов Москва-сити.

Треть из полусотни башень Москва-сити отсутствовали, но остальные давно восстановили. Теперь их занимали международные корпорации, качающие из трупа бывшей РФ всевозможные ресурсы. Они ввели в цент города свои ЧВК и постепенно обносили его бетонным забором с вышками, отгораживая несколько микрорайонов.

Шилов знал, что именно за контроль над подрядами на поставку цемента и стреляют друг друга братки в Пушкино. Местная жандармерия тоже в теме, и старательно не вмешивается, давая группировкам разобраться между собой.

Через час гелик вырулил на МКАД и перед глазами Шилов предстал район, в просторечье прозванный Шанхаем. Крупный рынок развернулся прямо между свечками многоэтажек, превращённых в торгово-жилые центры коммунального ада. Сюда новая полиция не ездила никогда, оставив райончик на откуп многочисленным группировкам торгашей и высшим решалам из жандармерии.

Шилов непроизвольно нахмурился, лишь на миг представив себе, что его семья, могла сейчас жить здесь. Он нашёл глазами зарешёченные окна своей бывшей квартиры и вспомнил как вернулся с «отдыха» в Таиланде, затянувшегося на долгий год.

В начале войны, жена произнесла фразу, смысл которой сводился к тому как им повезло. Тогда он её первый раз в жизни чуть не ударил. Но по прошествии тридцати дней Шилов и сам начал верить, что его семье повезло.

Как же он тогда ошибался.

Деньги у семьи полицейского быстро закончились и им вместе со старшим сыном пришлось работать. Когда тридцатидневная окончилась тайские власти под давлением альянса демократических стран приняли закон, ограничивающий права бывших граждан РФ. После этого жить стало совсем плохо. Россиян по паспорту начали свозить в концентрационные лагеря. Родина догорала в пожаре войны, и её граждане стали никому не нужны. И даже фонды помощи ООН не больно стремились помогать застрявшим на чужбине туристам.

Шилов вспомнил как он с семьёй по джунглям пробирался во Вьетнам. Почти год он провёл в попытках заработать денег, необходимых для возврата в Москву. За это время его два раза едва не убили, а жена Наташа родила третьего пацана.

Сколько же мытарств выдержала его семья? Тогда им просто повезло, он смог за взятки выправить документы и на последние деньги купил места в самолёте, летевшем в Москву.

После возвращения он первым делом съездил в Шанхай и попытался вернуть собственную квартиру, но разговор с новыми хозяевами не задался, и он едва остался жив.

Всё бы закончилось совсем плохо, но, когда Шилов вернулся в аэропорт за семьёй, совершенно случайно встретил своего школьного друга. Оказалось, что он хорошо устроился и в тот момент занимал солидную должность в чиновничьем аппарате, правительства молодой Московской республики. Юра не прошёл мимо, а взял над ними своеобразное шефство. Выправил документы и через месяц выдал направление на вступление в новую полицию, как сотруднику, имеющему пятнадцатилетний стаж работы в убойном отделе.

Конечно работа на новую власть не являлась пределом мечтаний Шилова, но она давала возможность жить в ведомственном жильё, предоставляла детям доступ к нормальным учебным заведениям и элементарно кормила семью, а это всё сейчас было в приоритете.

Когда гелик подъезжал к цементному, музыка прекратила греметь. Шилов расслышал как Азамат с кем-то треплется по сотовому. Вытащив беруши он уловил окончание разговора:

— Да дядя Камиль, я всё понял, сейчас стартанём туда. Не волнуйся дядя Камиль, всё сделаем в лучшем виде — Азамат закивал соглашаясь, и яростно замахал перед носом Дамира, указывая чтобы тот разворачивался.

— Что там? — поинтересовался Шилов, когда Азамат закончил разговор.

— Да дядя на цементном всё по безналу порешал, а нам координаты новой точки с кучей трупаков выслал. Мы совсем рядом. Быстро домчим.

Ответ парня Шилову не понравился. Дядя Азамата был генералом главка, и теперь руководил убойным и криминальными отделами. Став руководителем он первым делом обложил сотрудников данью и теперь требовал постоянного повышения личного дохода. Из-за этого периодически посылал их в такие нехорошие места, что становилось не по себе от одного их упоминания.

— Куда едем? И что там за беда? — раздражённо спросил Шилов.

— Да недалеко от станции Раменской, прямо на границе зоны отчуждения перестрелка. Военная полиция скинула инфу. Похоже какие-то братки расстреляли казачий разъезд Красновцев. Они там вроде как местными жандармами быть подрядились.

— Знаю, уже встречался. — Шилов, вспомнив как полтора года назад, во время первых выездов, его едва не порубали шашками, когда он стал снимать баню с мёртвыми телами двух молоденьких девчонок, практически оставшихся без кожи, после страшных пыток.

— Кто, дядю навёл?

— Дроны альянса облетают зону отчуждения вокруг воронки. Они-то и засекли.

— Сколько трупов?

— Да там вроде кроме казачков и пол дюжины братков покрошили. Дядя Камиль сказал, что всего больше десятка.

— Ой нарвёмся мы когда-нибудь — в сердцах проворчал Шилов.

— Да ты опер не бойся, за нами целый генерал МВД стоит, кто на нас наедет тому смерть. Он уже и местных предупредил чтоб ничего не трогали и нас дождались.

— Ну да, ну да — пробормотал Шилов, прекрасно осознавая насколько наивны и горячи татарские юноши.

Через час они проскочили мимо станции с переездом и свернули на бетонку, ведущую в центр зоны отчуждения. Когда-то эта дорога вела к месту постоянной дислокации танковой дивизии.

Указатель со знаком радиации промелькнул мимо, и Шилов вспомнил как он пролетал на грузовом квадролёте альянса, мимо эпицентра единственного ядерного взрыва, грохнувшего в первый день войны в ближайшем Подмосковье.

Сама воронка тогда не показалась огромной, но разрушения и напрочь снесённые многоэтажки военного городка, впечатлили.

Через десяток километров гелик подкатил к перегородившим бетонку старинным БТР-80 жандармерии, с намалёванными на бортах черепами и воющими псами. За ними в кругу фар стоял армейский Урал с кунгом и чёрный микроавтобус. А ещё дальше стоял жёлтый автобус и грузовик непонятной марки, превращённый умелыми руками газорезчиков и сварщиков в тяжеленный броневик.