Игорь Берег - Спасти обязан

Игорь Берег (Игорь Пидоренко)

СПАСТИ ОБЯЗАН

Действующие лица и коллизии романа выдуманы автором. Всякое совпадение с реальными может быть только случайным.

Я подключился поздно. Уже салон наполнялся дымом, уже дико кричали люди, и кое-кто пытался встать. Но самолет так бросало, что устоять на ногах никому не удавалось. Первым делом я проверил надежность крепления ремня клиента, а потом стал оценивать обстановку.

Лайнер был из современных, сделанных на пару с американцами. А это означало комфорт и надежность. Но и с самой надежной техникой может что-то произойти. Например, она не застрахована от теракта. Как сейчас. Потому что причиной моего вызова стал взрыв в хвосте самолета. Это я успел выловить из сознания клиента. Узнал я и еще кое-что важное, но к делу пока не относящееся.

Обычно, при достаточно мощном взрыве, машина тут же разваливается на куски, которые падают на землю и свидетелей не остается. По данным «черных ящиков» потом не многое можно узнать. Комиссии годами доискиваются причин гибели самолетов и, в конце концов, списывают все на нерадивость техников, изношенность двигателей или усталость металла. Кого-то, может быть, и наказывают, но не очень сурово. А людей уже не вернешь.

В моем сегодняшнем случае самого страшного не произошло. То ли взрыв был слабым, то ли самолет оказался крепче, чем предполагалось, но, как удовлетворенно отметил я, полет наш, несмотря на жуткую болтанку, продолжался в горизонтальном направлении, а не в вертикальном. То есть, не отвесно вниз. Обидно было бы совершить переход только для того, чтобы понять, что машина падает, и произошел как раз тот случай, о котором стараешься не думать, идя на дежурство.

Со стороны может показаться, что я рассуждал, сидя вот так спокойно в подорванном самолете среди всеобщей паники. Но такая уж у меня работа, чтобы успевать думать об окружающем, совершая одновременно с этим и другие действия. А действия были такими: мозг мой производил стандартную после перехода процедуру подавления сознания клиента и подчинения себе его тела, а руки вырывали из специального гнезда кислородную маску на ребристом шланге и прижимали ее к лицу. Вообще-то маски должны были вывалиться сами при первых признаках разгерметизации или появления дыма в салоне. Но с техникой сплошь и рядом происходят мелкие накладки. Я бы не удивился, если бы узнал, что спасательные жилеты в этот момент надувались автоматически под креслами.

Нескольким совершенно обезумевшим пассажирам все же удалось вскочить и ринуться к кабине пилотов, сбив по пути с ног двух стюардесс, пытавшихся их остановить. Однако дверь в пилотскую кабину не поддалась. Экипаж мгновенно заперся, понимая, что единственное, что он может сейчас сделать для людей - это немедленно посадить раненый самолет.

Для начала я оценил состояние клиента. Руки были противно влажными, по спине, холодя кожу, текли ручьи пота, адреналина в крови - просто катастрофическое количество. Клиент перед моим появлением был напуган смертельно. Но кто не испугается в такой ситуации? Хорошо, хоть в кресле остался сидеть. И в штаны не навалил от страха.

Предпринимать сейчас что-то для его индивидуального спасения возможности не было. Ну, куда денешься из самолета? Следовало помогать экипажу спокойно выполнять его работу и заниматься спасением окружавших меня. Дым, все еще сгущавшийся в салоне, стал одновременно и успокаивающим средством для взбесившихся пассажиров. Наглотавшись его, люди теряли сознание. Только какой-то слишком упорный бугай еще бил кулаком в дверь пилотской кабины, но удары его были все слабее. Справа от меня обмякла в кресле старушка. Ну, не совсем старушка, просто женщина в солидных годах.

Я потянулся свободной рукой, достал маску над ее головой и прижал к уже синеющим губам. Может быть, еще не поздно. Глубоко вдохнув, отпустил свою маску и несколько раз нажал кулаком на грудь, стараясь заставить дышать это старое тело. Помогло. Тетка завозилась, невнятно забормотала под маской и приоткрыла слезящиеся глаза. Я показал ей, что маску надо держать самой. Она поняла, часто закивала и вцепилась в пластиковый намордник обеими руками.

Судя по тому, как заложило уши, самолет начал резко снижаться. Видимо, рядом был подходящий аэродром, и пилоты совершали экстренную посадку. Приходилось часто делать глотательные движения, а когда не помогало, убрав на секунду маску от лица, зажимать нос и «продувать» уши, как это практикуют ныряльщики.

Кто-то тронул меня за рукав. Опять бабка. Смотрела она вопросительно, но страха в слезящихся глазах не было. Я рискнул отнять маску от губ.

- Все в порядке, бабуля! Будем живы! Только ремень затяните и дышите через эту штуку.

Она кивнула, погладила меня благодарно по плечу. Я невольно улыбнулся.

Но бабка бабкой, а надо было, пока до посадки есть время, подумать и о других пассажирах, тем более что одна помятая стюардесса наконец-то занялась своими прямыми обязанностями, а вот вторая выглядела нехорошо. Я отстегнул ремень безопасности, несколько раз глубоко вдохнул кислород и встал. Мимоходом глянул в иллюминатор и понял, что не все так хорошо, как казалось. Похоже, самолет и вправду горел. Пилоты как раз совершали правый разворот, и было видно, что за машиной в воздухе остается шлейф черного дыма. О-го-го...

Вместе с пришедшей в себя стюардессой я растаскивал людей по креслам, пристегивал их ремнями, делал искусственное дыхание, лупил ладонью по щекам, приводя в чувство. Почти во всех случаях это удавалось, но несколько человек глаз не открывали - отравление оказалось слишком сильным. Таким стюардесса делала прямо сквозь одежду укол шприц-тюбиком. Надо думать, какой-нибудь антидот. Хорошо еще, что салон был заполнен пассажирами едва наполовину - неудивительно при нынешних ценах на билеты!

Я еще волочил по проходу того самого бугая, который стучал в дверь кабины, когда самолет буквально брякнулся на посадочную полосу. От удара подломилась левая стойка шасси, машина просела на крыло, зацепилась им о бетон и начала плавно кружиться. Сквозь вопли пассажиров и грохот двигателей слышался отвратительный скрежет рвущегося металла. Непреодолимая сила оторвала меня от ручки кресла, в которую я вцепился в последнюю секунду, и швырнула через весь салон. Профессиональная подготовка помогла, я успел сгруппироваться, но голову не уберег и врезался ею в переборку, проламывая дюралюминий и пластик. Сознание отключилось.

С усилием открыв глаза, я увидел сероватый, без тщания побеленный потолок. Свет шел откуда-то справа, очевидно, там было окно. Но для того, чтобы это выяснить, нужно было повернуть голову или, хотя бы, скосить глаза. А этого мне как раз и не удавалось. Получалось смотреть только прямо перед собой, то есть, вверх. Облупленный потолок вызывал раздражение. Ну что они, в самом деле, не могли побелить его как следует? Да я сам в сто раз лучше бы это сделал!