Игорь Берег - Спасти обязан

Но нужна была помощь. Собственно, Аслана я только подозревал, точно знать я ничего не мог. Степан Фомич подходил для роли надзирателя меньше, однако, эту возможность исключать тоже не стоило. А вот Петр был совершенно вне подозрений. Хотя бы потому, что попал сюда раньше нас всех. Не могли жете, кто подложил бомбу в самолет, знать, что даже поврежденный, пилотам удастся его посадить? А главное, что я так треснусь при аварийной посадке головой и попаду в больницу?

Значит, в какой-то мере Петру можно было довериться. Главное - знать эту меру и сочинить подходящую историю, чтобы он поверил. Откладывать побег не стоило. Вот только как с одеждой? В халате и тапочках много не набегаешь.

- Петр, - сказал я. - Курить есть?

- Ага, - отозвался он. - «Приму» будешь?

- Ну, тогда пойдем, покурим.

Мы поднялись, вышли в коридор и зашлепали растоптанными тапочками в сторону туалета, где помещалась курилка. Несколько секунд спустя я мельком оглянулся через плечо и заметил, как из палаты вынырнул Аслан. Но в курилку не пошел, а свернул в небольшой закуток, где висел городской телефон-автомат. Наверное, на тот случай, если куда-нибудь звонить соберусь. Ну, карауль, карауль...

Время тянуть я не стал, а тут же выложил Петру живописную историю, что являюсь столичным майором ФСБ на секретном задании. Прослеживал маршруты кавказской наркомафии. Они меня заподозрили, почти раскрыли, поэтому и подложили бомбу в самолет. Им же, гадам, стольких жизней не жалко было!

На фоне многочисленных сообщений о непрекращающемся росте терроризма и бандитизма всех видов, легенда моя прозвучала вполне убедительно. После чеченских войн люди готовы были поверить во что угодно. Петр, например, слушал, что называется, разинув рот.

Дальше пошла уже полуправда об Аслане и необходимости скрыться от опеки, чтобы сообщить своим, что я жив и где нахожусь.

- А что же тебе местные безопасники охрану не дадут? Или вообще в свою какую-нибудь закрытую больничку не положат? - логично предположил Петр.

Но у меня был готов ответ и на это.

- Как ты не понимаешь, я на секретном задании, «под крышей», про меня тут никто не знает. А знали бы - давно грохнули. Они же все здесь мафией куплены!

Примеров такому в литературе и кино последних лет было хоть отбавляй, там каждый второй представитель закона на откупе у мафиози. И только приехавший из Москвы отважный следователь, скрываясь под личиной своего среди бандитов, мог в одиночку всех разоблачить и победить. Вот таким героем я представился изумленному Петру.

Мужики - они как дети, в любую сказку верят. (Чем, кстати, всегда пользуются женщины.) Петр согласился помочь немедленно и без колебаний. Предложил связать Аслана и покараулить его, пока я буду «своим» сообщать. Но я отверг это предложение, как несвоевременное.

- Надо действовать без шума, хитростью. Пусть думают, что все под их контролем.

С одеждой получилось удачно. У хитрого Петра была припрятана «гражданка» - брюки, тенниска и кроссовки - на случай самовольного выхода за территорию больницы. - «Ну, за «пузырем» сбегать или еще там чего...»

Мы вернулись в палату. Следом появился Аслан, который старательно прикладывал к уху телефонную трубку, когда мы проходили мимо него по коридору.

Спустя минут десять Петр, что называется, «загорелся»:

- А что, мужики, может накатим по-тихому? - предложил он.

Фомич, как всегда, отказался, но безропотно расстался с очередной бутылкой коньяка, доставленного в последний визит «полюбовницей». Аслан промолчал, притворившись, что спит. «Правильно, - усмехнулся я про себя, - нечего на службе распивать! « Сам же для вида немного поломался, но, в конце концов, дал себя уговорить. Мы достали апельсины Настасьи Филипповны и сели спиной к двери, чтобы случайно вошедшей медсестре (и Аслану!) не было видно, чем занимаемся. Повели неспешный разговор вполголоса, но так, что все в палате могли разобрать, о разных серьезных делах. О бабах, например. Периодически наливали, стараясь булькать убедительнее. При этом я, выпив вначале грамм 50, в дальнейшем опрокидывал пустой стакан, а все содержимое бутылки досталось Петру.

Так продолжалось почти час. Пару раз за это время выходили покурить. Потом Петр громким шепотом сообщил:

- Пойду я, наверное, к одной тетке схожу. Разгорелось что-то. Она тут рядом живет. К утру вернусь.

- Так в халате и пойдешь? - деланно удивился я.

- Да ты че, у меня шмотки для самохода есть! - похвастался он. - Может, и ты со мной? Ленка подругу позовет.

- Нет, я лучше сейчас еще разик перекурю и спать завалюсь. Развезло с отвычки. И голова что-то опять шумит.

- Как знаешь, - уступил Петр. - Пошли, действительно курнем, да я в окно полезу.

Мы в очередной раз отправились в курилку, где я смотал с головы бинт, отдал приятелю свой халат, а сам натянул его вещи. Потом мы пожали друг другу руки, пожелали добра и я вылез в окно, под которым очень удобно располагался козырек над редко используемым служебным входом. Повиснув на руках, мягко спрыгнул на асфальт. Голова не болела, чувствовал я себя нормально. Тело досталось неплохое, не истерзанное излишествами жизни.

Теперь Петр должен был в двух халатах вернуться и лечь на мою постель. Разглядеть подмену будет трудно - свет в палате уже потушен. В этом месте плана Петр засомневался: «А вдруг они меня ночью - того? « На что я ему ответил, что если до сих пор не шлепнули, то еще потерпят. Я им живой нужен, чтобы допросить. А к утру вернусь. Может, раньше. Мне ведь только до Москвы дозвониться надо, до наших. И Петр, святая душа, согласился на маскарад.

Конечно, никуда я звонить не собирался. Мне нужно было добраться до столицы. Но расскажи я Петру правду, разве бы он мне поверил?

Самолет не годился. Отсутствие документов и обязательная регистрация пассажиров могли поломать все мои планы. Проще было ехать поездом. Но и тут возникал вопрос денег и билета. Это предстояло решить по ходу дела.

Совсем недалеко от территории больницы проходила железнодорожная ветка, практически одна соединявшая город с большим миром. Вокзал находился не очень далеко, а до отхода ночного поезда на Москву времени еще хватало. Я оглянулся на больницу, сказал вслух: «Ну, Петя, прости, что так получилось. Одежду как-нибудь с оказией верну». И зашагал по шпалам. Не имел я сейчас права быть сентиментальным. Слишком опасными для многих людей могли стать сведения, хранящиеся в памяти моего клиента. Оставалось надеяться, что наш нехитрый план сработает, и до утра меня Аслан не хватится. И еще на то, что с Петром ничего плохого не случится.

Вокзал южного города - никакого сравнения с московским. Несмотря на периодически повторяющиеся взрывы, когда очередная, одуревшая от исламской пропаганды и приказов полевого командира чеченка приносит пакет со взрывчаткой, ставит его под лавку и потом, сидя где-то в кустах, нажимает кнопку дистанционного устройства, чтобы убить еще несколько случайных людей, охрана здесь так и не выставляется. Да и как ее выставишь? Бродит милицейский патруль с шипящими о своем рациями, задерживает иногда слишком уж распоясавшегося бомжа, чтобы, отведя его в тень, надавать пендалей и отправить восвояси, и совсем уже редко проверяет документы у очередного «лица кавказской национальности», оказывающегося местным армянином или греком.