Дмитрий Лифановский - Проект "Ковчег". Зима 41-го.

— Ну и какие из них настоящие? — Иван кивнул на бумаги. Парень пожал плечами.

— И те, и те, — светить удостоверением лейтенанта ГБ Сашке разрешили в крайнем случае. И похоже этот случай наступил. — Реальные эти, — он кивнул на корочку сотрудника госбезопасности, — а эти прикрытие.

— Подумай, — Калюжный внимательно посмотрел на Сашку, — это ведь легко проверить.

Сашка опять пожал плечами.

— Проверяйте, — на душе отлегло. Если бы его арестовали по приказу Сталина или Берии, то такие вопросы не задавали.

Калюжный тяжело вздохнул. Почему-то она сразу поверил этому парню. Весь трехлетний опыт опера просто таки вопил, что все гораздо хуже, чем казалось сначала. Лифшиц по своей дурости влез в операцию главного управления, и какие последствия их теперь ждут трудно даже предположить. И ладно бы сам влез, но он же и его затянул в это болото. И как теперь выкручиваться?

— Понимаешь, я должен запрос сделать в управление кадров. Если они подтвердят, то смогу отпустить. А так… Надо мной тоже есть свое начальство.

— Можно напрямую в приемную, товарища Берии позвонить, там подтвердят, так быстрее будет, — Сашке нравился этот спокойный уставший младший лейтенант, ни капли не похожи на тех держиморд, что рисовали в его времени. Щека Калюжного дернулась:

— Шутишь?

— Нет. Ты бы стал таким шутить?

Калюжный покачал головой. Вдруг дверь резко открылась, и в кабинет влетел невысокий плотный человек со шпалой лейтенанта госбезопасности на краповых петлицах. Брезгливым взглядом он посмотрел на Сашку и обратился к младшему лейтенанту:

— Ну что? Заговорил?

— Нет, товарищ лейтенант госбезопасности. Тут дело серьезное. Товарищ Стаин наш сотрудник.

— Что?! И ты ему веришь?! Что бы какой-то пацан?! — голос Лифшица сорвался на визг.

Калюжный упрямо наклонил голову:

— И все равно, надо отправить запрос в Главное управление.

— Ты хочешь, чтобы нас там идиотами посчитали?! Является ли какой-то сопливый школьник сотрудником управления, — Лифшиц подскочил к столу и схватил Сашкино удостоверение, — в звании лейтенанта госбезопасности? Дурак! Да я тебя самого под трибунал! За халатность! На фронт у меня поедешь! — изо рта лейтенанта летела слюна.

Калюжный вспылил:

— А ты меня фронтом не пугай! Это ты фронта боишься! А я давно туда прошусь!

Лицо Лифшица стало багровым. Срываясь на визг, он заорал:

— Лядов! В кабинет влетел конвоир. — Арестовать! — и ткнул пальцем в Калюжного. Лядов замешкался. — Тебе что-то не понятно?! Кандидат замотал головой и сделал шаг к Ивану.

— Вы арестованы! Пройдемте!

Младлей укоризненно покачал головой:

— Эх, Лядов. Говорил я тебе — учись. Даже арестовать как надо не можешь. Калюжный открыл ящик стола и вытащил оттуда пистолет. Лифшиц с Лядовым побледнели и напряглись. Иван только презрительно ухмыльнулся и бросил пистолет на стол. Затем расстегнул ремень и кинул его к пистолету. — Пойдем, горемыка, — скомандовал он Лядову. Они уже выходили из кабинета, когда раздался окрик Лифшица, обращенный к конвоиру.

— Стой! Наручники у тебя где?

Конвоир суетливо полез в карман. Калюжный, видя это, только обреченно поднял к потолку глаза. Как?! Как эти двое попали в органы?!

Лядов подскочил к Лифшицу, протягивая наручники.

— Что ты мне их тычешь?! На этого пристегни!

Пока Сашке сковывали за спиной руки, Калюжный подмигнул ему и одними губами произнес:

— Держись…

Только что Иван принял для себя самое важное решение. Ведь если этот парень окажется действительно врагом, то расстрела не миновать. А вот если будет все, как подсказывает ему интуиция, то тут можно и хорошо так взлететь в звании.

Двери за Калюжным и Лядовым закрылись, и Сашка остался одни на один с лейтенантом. Тот молча налил себе воды, выпил и усевшись за стол, уставился на парня, буравя его взглядом.

— Ну, что? Будем по-хорошему говорить? Или конвоиров позвать? Они быстро тебя разговорят!

Сашка пожал плечами:

— Что говорить?

— Ты мне тут Ваньку не валяй! — Лифшиц вскочил и навис над парнем, — Рассказывай, как вы с майором госбезопасности Волковым, по приказу своих немецких хозяев готовили покушение на товарища Сталина!

Лицо Сашки удивленно вытянулось. Он ожидал всякого, но такой глупости…

— Ты что, дурак?! — вырвалось у парня.

Лифшиц вскочил из-за стола и в глазах у Сашки вспыхнули искры. Он сам не заметил, как оказался на полу. В левом боку разрасталась мутящая боль. Следом в спину прилетел удар сапога.

— Как ты смеешь! Тварь! Тварь! Тварь!

В спину посыпались удары. Сашка инстинктивно попытался скрючиться, чтобы прижать голову к коленям. Как вдруг в кабинете раздался знакомый властный голос:

— Стоять!

Удары прекратились. Через боль, разогнувшись, парень сквозь слезы посмотрел на дверь. Там, злобно сверкая взглядом, стоял Берия, из-за плеча которого выглядывала бледная Настя.

[i] Кандидаты на звание, стажирующиеся на младших оперативных должностях носят установленную для начальствующего состава ГУГБ форменную одежду с пустыми петлицами, без знаков различия и нарукавного знака.

Сказать, что Лаврентий Павлович был в ярости не сказать ничего! Он с трудом сдерживал себя, чтобы тут же собственноручно не расстрелять этого красномордого пухлого лейтенанта. Останавливало его только то, что очень уж хотелось знать инициатора этого безобразия. В случайные совпадения и глупость исполнителей он не верил, очень уж вовремя случилось происшествие. А сейчас ему предстоит расхлебывать эту горькую кашу. И сделать так, чтобы выйти из ситуации с наименьшими потерями. Сталин будет в ярости. И плевать, что Верховный сам дал добро на снятие со Стаина внешней охраны. Все равно виноват будет не Сталин. А он — Лаврентий Павлович Берия. Это его люди натворили дел. Ему и отвечать.

— Помогите ему и снимите наручники! Живо! — кинул он за спину, стоявшим там бойцам НКВД, приехавшим вместе с ними. К Саше тут же кинулись два человека и помогли Насте, уже суетящейся рядом с одноклассником усадить его на стул. Мгновение и наручники сняты. Сашка потер запястья. — Ты как? — в голосе Берии слышалось неподдельное беспокойство.

— Нормально, — буркнул парень. С ним действительно было все нормально, ему было не столько больно, сколько обидно. Сашка злобно глянул на побледневшего лейтенанта, который зажался в угол и бегающими глазками смотрел то на наркома, то на людей, суетящихся в кабинете, то на Сашку, рядом с которым не переставала кружиться и причитать Настя. Лаврентий Павлович решительно шагнул к лейтехе.

— Кто такой?!

— Лейтенант госбезопасности Лившиц, заместитель начальника Краснопресненского районного отдела государственной безопасности, товарищ Генеральный комиссар, — лицо Лившица покрывала испарина, глаза, белые от страха, бегали, не находя себе места.