Никита Шарипов - Иной мир. Дорога домой

Когда я выполнил требуемое, прозвучала новая команда:

– Медленно повернись.

Повернулся и понял, что в догадках не ошибся, меня взяла тёпленьким бабушка божий одуванчик лет восьмидесяти-девяноста от роду. Одета, что удивительно, в тёплый камуфляжный костюм, который минимум на три размера больше. Морщинистые руки сжимают АКМ, ствол которого, подрагивая, постоянно смотрит мне в живот. Надеюсь, что нервного тика у бабки нет, а то вдруг дрогнет ненароком указательный палец, который она держит на спуске.

Набравшись смелости, сказал по слогам:

– Бабушка, плохого не задумывал, просто разведать остановку хотел.

– Разведал?

– Да, но ничего не понял. Вы что, одна тут живёте?

Бабка, показав полное отсутствие зубов, улыбнулась и спросила:

– А ты что, перепись населения ведёшь? Откуда такой любопытный взялся?

Пришлось соврать:

– Из другого поселения пришёл.

– Из какого?

– Предпоследний посёлок, это тот, который рядом с Крайним, там у нас ещё рудники есть.

Бабуля качнула головой, слегка подняла автомат, чтобы ствол смотрел мне точно в голову, и поставила вердикт:

– Врёшь!

Старческие глаза – дно грязного колодца, невозможно прочитать в них намеренья. Угораздило же поспасть в ситуацию! Надо было быть осторожнее, хотя бы колокольчиков вокруг себя навешать. Где бы я их взял история уже другого плана, но всё же…

Продолжая держать меня на прицеле, бабуля забормотала:

– Лет двадцать назад мне довелось побывать в местах, о которых ты говоришь, мальчик. Как бы ты не мечтал в своих фантазиях, но с того направления, откуда ты пришёл, невозможно добраться до этих мест. Ты бы сдох много раз!

– Посёлок Крайний и Предпоследний находятся в том направлении, – осторожно сказал я, не прекращая глядеть на ствол автомата.

– Я не говорила, что их нет в том направлении, они именно там, за непроходимыми горами. Ты пришёл один, отдохнувший и с блестящими от радости глазами. Твоя одежда в хорошем состоянии, а оружие давно не стреляло. Мальчишка, ты не мог прийти оттуда! Даже группе бывалых не пройти там, это гиблые места. Кто ты?

Я открыл было рот, чтобы вновь соврать, но бабка поставила условие:

– Если соврёшь ещё раз, то я просто застрелю тебя.

– Меня зовут Никита, я русский.

Брови бабули взметнулись к небу. Ну а что я должен был ей сказать? Хочет правды – слышит правду.

– Тридцать с хвостом лет, родом из Новосибирска, фамилия Ермаков, по паспорту холостой, – продолжил перечислять я, мечтая, чтобы руки бабки свело судорогой и автомат просто упал на землю.

– Хватит, – на плохом русском сказала старушка, немного удивив меня. Рассматривал вариант, что даже в такой глуши могу встретить знакомого с моим языком человека, но шансов на это было очень мало.

– Я Сербка, моё имя Антония. – Наконец-то в голосе бабки прозвучали добрые интонации. – Мальчик Никита, сейчас ты скажешь мне, зачем пришёл к нам, и я решу твою судьбу. Либо убью, либо возьму в посёлок. Говори!

– За новостями пришёл. Плохого не замышляю, честно.

Ствол автомата сменил направление – теперь смотрит в сторону земли. Предохранитель щёлкнул, не выдержав напора старческих пальцев, и оружие повисло на сильно укороченном ремне.

– Ты не врёшь, Никита. Пойдёшь со мной, но при одном условии – разряди своё оружие, таковы наши правила…

Бабка сказала «таковы наши правила», а это значит, что живёт она точно не одна. Есть в поселении ещё кто-то, я уверен в этом, потому что просил Рагхара привести меня туда, где живут люди. Множественное и единственное число этот здоровяк различает, ошибиться не должен был.

Полная разруха – всё, что можно сказать о пяти саманных лачугах. С расстояния запустение не так бросалось в глаза, но вблизи… Лучше просто промолчать.

– То, что грязно, ты внимания не обращая, это маскировка, – пролаяла бабуля, продолжая держать отличный темп ходьбы, который даже для меня был великоват. Не дойдя до первой лачуги метров сорок, она остановилась, повернулась и быстро рассказала: – У нас военное положение и сегодня моя очередь сторожить покой деревни. Я блики твоего бинокля на горе заметила и думала, что лазутчик вражеский объявился. Деваться было некуда, пошла брать. Взяла тебя и удивилась, ведь никогда не видела, чтобы автомат к рюкзаку прицеплен был, такое самоубийству равносильно. Пока дотянешься в случае опасности… Пока отцепишь… Убьют ведь много раз! Подумала, что новоприбывший ты, Никита, но в глаза посмотрев поняла, что ошиблась, давно ты в этом мире живёшь. У тебя много секретов, это мне сразу стало понятно. Необычный ты гость, непростой. Права старушка?

Слегка кивнув, я показал в сторону домов и спросил:

– Военное положение, говоришь? От кого оборону держите, бабусь? От старости?

Старушка шутку оценила и засмеялась. Смех у неё уникальный, если лопатой по бетону скрести, то звук один в один получится. Озвучивать сравнение не стал, но улыбки сдержать не смог.

– Тони, ты с кем там болтаешь?

Старик, выбравшийся из ближайшей лачуги, давным-давно попрощался со зрением, оба глаза беленой затянуты. Из одежды на нём совсем ничего, в костюме Адама ходит. По акценту, который я научился неплохо отличать, могу сказать, что островитянин, англичанин. Рагхар, проказник, ты куда меня привёл? В престарелый бордель?

– Тони, ты чего, оглохла, я слышу, что ты не одна, кто-то дышит сильнее тебя!

Ну да, конечно, слепой дед с отличным слухом и бабка, которая всегда знает, когда ей врут. Дом престарелых для супергероев-нудистов какой-то, а не хлипкое поселение. Рагхар, я просил людей, а не пенсионеров в обороне!

– Это Корнелий, он уже больше десяти лет слепой, – шепотом рассказала бабушка Антония и почти неслышно добавила: – Но со слухом у него всё хорошо.

– Тони, я всё слышу! – дед погрозил указательным пальцем в нужном направлении и скрылся в лачуге. Секунды через три он с треском захлопнул ветхую дверь.

– Военное положение? – закусив губу, я почесал макушку. – Шутка про старость начинает походить на правду…

– Кто такой, сколько лет, почему не в армии? – прямо возле виска появился ствол дробовика и прозвучал громкий хруст перезарядки.

Я не удивился, много всякого повидал, судьба сложная была. Может кого-то бы и удивил дедушка в трусах, кирзовых сапогах, шапке ушанке и помповым ружьём МР-135 в руках, но меня его эффектное появление не смогло ни удивить, ни напугать. Просто пофиг. Рагхар, шлю твоей берсерочьей роже огромный привет!

Без труда отобрав дробовик, два раза перезарядил его и, убедившись, что патронов в нём больше нет, вернул его деду. Спокойно ответил:

– Ермаков Никита Андреевич, тридцать четыре года, отслужил давно.

Дед хмыкнул, почесал бороду и пробормотал: