Никита Шарипов - Иной мир. Дорога домой

Ненавижу ждать! Особенно в такой позе. В туалет бы хоть сводили, терпеть сил нет. Зову пленителей уже больше часа, но так никто и не пришёл. У них что, коллективный инфаркт? Отзовитесь, я сотрудник пенсионного фонда!

Тихий разговор двух мужчин послышался спустя два часа после моего пробуждения. Сперва не понял, на каком языке они говорят, но затем, когда разговаривающие приблизились, услышал пару знакомых слов и удивился – латынь! Ситуация становится всё интереснее и интереснее…

Голос одного из беседующих узнал без труда, так успокаивающе болтает Фримен. А вот второй удивил, это явно молодой человек, ему вряд ли намного больше двадцати, а может даже меньше. Больно писклявый у него звонок.

Что понял из разговора? Всё понял, ведь латынь знаю отлично, в одной из несуществующих жизней выучить пришлось, да так и не забыл. Продавец в роли Ричарда Фримена и пока что неизвестный покупатель ой как удивятся, когда товар заговорит на языке мёртвых.

Дверь открылась, в помещение ударил дневной свет, и я понял, что находился в одном из саманных домов. Отсутствие щелей говорит о том, что дом специально подготовлен, стабильно используется как тюрьма. Фримен, ну где ты там, покажись!

Вошёл длинный, как небоскрёб, и тощий, как велосипед, брюнет с азиатской рожей. Поморщившись, он возмутился:

– Каждый раз вонь всё сильнее! Вы что, так и не можете ничего придумать?

– Не хотим. – Фримен вошёл следом и на сильный запах мочи, которым я «наслаждаюсь» уже пару часов, не обратил внимания. Поймав мой пристальный взгляд, он сказал «осматривай его без меня» и выбежал на улицу.

Я ни капельки не дурачок, план уже имею, и приступил к его реализации. Всем видом показываю, что мне плохо, и если пройдёт ещё минута, то случится обморок, а может случится и что-то похуже.

Присев рядом со мной на корточки, брюнет наклонил голову почти к земляному полу и, глядя мне в глаза, на английском спросил:

– Тебе нехорошо?

Жаль, что не умею вызывать рвоту без помощи пальцев. Но зато умею кое-что более жуткое, легко могу имитировать приступ эпилепсии. Будь я с похмелья, не смог бы, здоровья бы не хватило, но в нынешнем состоянии хоть в клоуна оденьте и на арену цирка выпускайте.

Азиат испуганно вскочил и, треснувшись головой о слишком низкий проём, с криком выскочил на улицу, чтобы вернуться через три секунды назад в компании озадаченного случившимся Фримена.

– Похоже на приступ эпилепсии. – Старый негр опять заговорил на латыни. – Он не зря лежал на животе, знал, что приступ может начаться в любой момент, боялся, опытный. И всё равно перевернулся. Чак, нам надо вернуть его на живот, иначе задохнётся.

Чак и Фримен попытались перевернуть меня, но у них не вышло, я слишком силён для них, и слишком хорош в актёрском мастерстве. Господа, больше усилий, спасайте товар!

Азиат оказался упёртым, не сдавался до последнего, даже когда убежал Фримен, он продолжил пытаться спасти меня. Грязные пальцы в мой рот совал…

Меньше двадцати секунд и Фримен вернулся с подмогой – разведчик собственной персоной, земляк Иван. Нож в его руке даёт надежду на разрезание спутывающей руки верёвки.

– Освободи его! – крикнул на английском азиат и навалился на меня всем весом. – Возьмём его за руки и ноги втроём, и вытащим на улицу. Там и перевернём!

Нож разрезал не только веревку, руки со страха у разведчика просто ходуном ходили. Спине досталось, кожу рассёк, но это не смертельно. Ну что, ребятушки, готовы познать на себе мой гнев? Берегитесь, сейчас встану!

Позволил себя поднять, но на улицу выволочь не дал, ограниченное пространство лачуги мне только на руку. Деды, тянущие за левую руку, были отправлены в полёт мимо двери и аккуратненько скучковались у стеночки.

Азиат только начал удивляться, а я уже был на ногах. Предотвратить мою стремительную атаку этот молодой парнишка не сумел, получил в челюсть и почти без звука рухнул на земляной пол лачуги. Усмехнувшись и громко выдохнув, я обратился к постанывающим старикам:

– Ну что, молодёжь, напакостили вы малость, да? Выпорю всех!

В моей памяти хранится один интересный случай. Не помню, в какой из моих прошлых и, по сути, никогда не существовавших жизней он случился, но зато отлично помню всё, что там было. Я жил где-то в Европе и каким-то волшебным способом сумел устроиться на работу в одну из малоизвестных ЧВК. Жизнь была относительно спокойной, потому что в серьёзные передряги не попадал. В общем, работёнка была скучной, у охранника в Пятёрочке и то приключений больше бывает.

Но в один прекрасный день всё изменилось, меня отправили в Африку и вместе с другими бравыми ребятами нам пришлось охранять нефтепровод от агрессивно настроенных аборигенов. У них нефть воровали, а они почему-то психовали. Удивительно!

Урхо Нурми был хорошим парнем, но этот финн сильно злоупотреблял алкоголем, легко выпивал в течении дня литр, а то и пару чего-нибудь крепкого. Ну и слишком часто курил, мог три и более пачек за день высмолить. Я был таким же и, думаю, поэтому мы стали друзьями. Ни дня без передряг не проходило, но почти всегда нам удавалось оставаться целыми и невредимыми. Словно заговорённые были, многие на тот свет отправились, а нам всё нипочём было. Большинство всегда повторяло, что ни мне, ни Урхо от пуль умереть не суждено, от пьянки кони двинем. Мы были согласны с этим, ведь на здоровье не жаловались, даже при таких нагрузках до пятидесяти легко бы дожили.

Увы, не дожили, потому что в определённый момент мозги Урхо уехали в более здоровую сторону, он бросил пить и курить, а затем и вовсе стал ярым зожником. И меня туда утянул, два алкаша преобразились, стали спортсменами. А потом моего друга убили.

Урхо ехал на джипе, пять наёмников выполняли объезд нефтепровода, процедура была обыденностью, поэтому никто не предполагал, что наглые аборигены могут закопать в землю фугас. Я тоже должен был сгинуть в том огне, но благодаря сорванному кишечнику на момент взрыва сидел на унитазе. Погиб часа на три позже, в мясорубке с аборигенами, которые пошли на штурм наглых пришельцев, которые качают их нефть.

Получается, что не брось мы пить, то остались бы живы, потому что была суббота и именно в этот день недели мы обычно пили с утра и до следующего дня в местах, где очень весело. Спрашивается, к чему я всё это вспомнил? Да просто так, ситуация больно похожая вышла.

Вооруженный ножом, я вышел из лачуги и почти умер, потому что всего лишь с трёх метров мне в голову пальнула из помпухи одна из бабуль. Уверен, будь в руках Антонии Калашников, всё было бы по-другому, и не топтал бы больше поверхность планеты Тауран Никита Ермаков. Но мне повезло, заряд дроби прошёл правее, стену дома немного повредил, да в ней и остался. Бабка, явно не привыкшая с столь мощному оружию, на ногах не устояла, брякнулась будто кувалдой в лоб дали, да так и осталась лежать. Лишь бы ласты не склеила, здоровья в ней совсем крупицы.