Элеонора Гранде - Даргорея

Посвящается моей семье и моей малой родине.

Даргорея 1 1 Послушать песню: https://youtu.be/Gjz2NoX2LJw – дар гор, Даргорея

Красивых легенд полна.

Даргорея, я даже не смею

Понять, как в тебя влюблена.

Даргорея, ты – мое детство,

Ты – юношеские мечты,

Даргорея, на свете нет места

Прекрасней, желанней, чем ты.

Даргорея, пути наши разные,

В душе у меня борьба,

Навеки одной нитью связаны

Твоя и моя судьба.

Даргорея – дар гор, Даргорея —

Солнечная страна,

Слезу-камень найти я сумею,

И будешь ты спасена…

И буду я спасена…

Я парю в невесомости. Легким облаком, белой птицей. Так легко и спокойно. Нет ни сегодня, ни вчера. Полный покой. Безмятежность.

Подо мной лабиринт. Множество комнат. Скорее, ячеек, если смотреть с высоты. Каждая из них – это момент земной жизни. Мелькают тени. Грани ячеек то искажаются, то вспыхивают яркими цветами. А иной раз над ними можно заметить радугу.

Я уже была здесь. Видела это место. Как давно это было… А кажется, прошел всего лишь миг.

Плавно опускаюсь в комнату-ячейку. Осматриваю мерцающие стены. Нет. Не та. Похожа, но не та. Та была какой-то другой. Свечением отличалась. Точно. Как в игре. Найди десять отличий? Ну что же, юмор есть, жить будем.

– Привет! Как жизнь? – голос обволакивает, мягко пульсирует в разуме. Он везде, во всем пространстве, он внутри меня. Отвечаю, не раскрывая губ.

– Благодарю. Все хорошо.

– И двое замечательных сыновей?

– Да, – энергия колышется и передает эмоцию улыбки.

– Ни о чем не жалеешь?

– Не стала бы ничего менять, так лучше сказать.

– Интересно. А в прошлый раз хотела время отмотать назад. Ошибочки подправить.

– Я осознала, что все уроки важны. И детей у меня тогда не было. Отмотать назад и все начать сначала – это значит полностью изменить настоящее, пожелать исчезновения своим детям. Даже подумать о таком страшно.

– Хорошо. Тогда почему снова здесь?

– Боюсь. Неизвестность пугает и предстоящая операция. Устала от приступов боли. А вдруг летальный исход?

– Все страхи у людей из детства. Загляни внутрь себя. Якоря есть?

– Да. Мои сыновья, моя семья, карьера, вполне успешная.

– М-м?..

– Наверное, захотелось прикоснуться к покою…

– Ха. Покой нам только снится, детка. Посмотри, сколько дел недоделанных.

– Я поняла. Значит, мне просто нужна помощь.

– Поможешь себе, поможешь и другим. Одно могу сказать: период неопределенности скоро закончится. Но только если сама этого захочешь. Знаешь ведь правила.

– Угу. С нами случается то, чего мы больше всего боимся или чего страстно желаем.

– Готова сделать шаг вперед?

– Да. Дай-ка, соберусь. Слабость такая…

Покачнулась. Оступилась. В поисках опоры протянула руку. Зыбкая, похожая на ртуть стена ячейки поглотила меня. И я полетела в темноту.

– Не-е-е-т…

– Главное – про якоря не забывай, – услышала я вслед.

Великий Вселенский Разум! Благодарю тебя за эту прекрасную жизнь, преподнесенную мне в дар. Благодарю, что ведешь меня по жизни при надежной поддержке, исполненной Любви и Доброты. Так это и пребудет. Аминь.

Вот верующий я вроде человек и в храм хожу. Иногда. Но молитвы у меня какие-то свои. Не укладываются в голове канонические. Они идут из глубины души, от самого сердца. Хоть и на молитвы-то совсем непохожи, больше на аффирмации.

В детстве бабушка частенько говорила мне: «Писание почитай». Отводила за руку в комнату и оставляла одну, положив мне на колени старинную книгу в темном переплете с полустершимися золочеными буквами. Книга была огромная, толстая и весьма тяжелая, напечатанная дореволюционным шрифтом с буквами «ъ». Был у нее особенный запах восковых свечей, мирта и старой бумаги. Я раскрывала ее, бережно перелистывала потемневшие от времени страницы, вчитывалась. Но детский ум с трудом воспринимал переплетение историй в древних Писаниях. Одиночество в прохладном полумраке комнаты немного пугало. Прислушивалась. Казалось, кто-то ходил в соседней спальне, вздыхал и скрипел половицами. Я откладывала книгу. Тихонько, на цыпочках кралась к входной двери и молилась, чтобы не скрипнула предательски дощечка у самого порога, и бабушка не пресекла мой побег.

Мне нравилось убегать в сад. Падать в траву между деревьями. Вдыхать ароматный запах спелых абрикосов, сладковатый, дразнящий аппетит. Взять сочный плод. Протереть в руках бархатистую кожицу. Аккуратно разломить его, чтобы не капнул сок на платье, вынуть косточку и втянуть в себя тягучий, насыщенный летом аромат. Откусить кусочек, размять языком нежную, сочную мякоть. И смаковать неспешно, слушая трели цикад. Смотреть в небо на проплывающие облака. Мечтать и тихо разговаривать с Богом. Рассказывать ему о своих детских печалях и радостях. Мне кажется, он слышал меня. Всегда. И я благодарна за это.

В последнее время меня часто посещают мысли о детстве и юности, проведенных на Кавказе. Они приходят то яркими вспышками давно забытых впечатлений, то неспешными размышлениями об истоках жизненного пути и поворотах судьбы. Они приходят во сне, в разговорах с родителями за чаем и в забавных обсуждениях с младшим сыном приключений мамы-динозавра в пионерском лагере. Или утром в полудреме сознание подкидывает картинки беззаботного детства. Интересно, ко всем так подкрадывается пора жизненной зрелости?

Однако, прохладно стало. Ноги замерзли. Да и вообще, зябко как-то. Наверное, медсестра окно открыла. Палату проветрить. Просыпаться пора. Утро.

Ох, уж, этот гул в голове от обезболивающих и капельниц с антибиотиками. Но глаза открывать надо. Пора просыпаться. Повернуться на бочок, приподняться, ножки в тапочки.

Вот же… Больничные матрасы как будто булыжниками набивают. Жестко, не повернуться. Не ругаю я ни времена, ни правительства, но больницы получше финансировать нужно, господа. О пациентах бы подумали. Инквизиция в прошлом, кровати остались. Все-все, останавливаем внутреннюю болтологию. Давай, девочка, подъем. Глазки открываем… один глазик… другой…

Медленно открыла глаза.

– Что это? – прошептала, обхватив себя руками.

В ярком, лазурном небе надо мной проплывали легкие, пушистые облака. Как в детстве…

Нет, не сон это. Но и не больничная палата. Машинально потянулась к тумбочке за смартфоном. Пальцы хватали воздух. Рука, не нащупав ни гаджет, ни тумбочку, провалилась в пустоту. Приподняла голову озираясь. Я лежала на каком-то округлом, слегка вогнутом каменном постаменте в белой, тонкой сорочке до пят, влажной от утренней росы. Поднесла руку к глазам. Моя – не моя? Ощупала себя. Постройнела я как-то да немудрено с болезнью. Усмехнулась. Свежий ветерок играл моими длинными каштановыми локонами.