Квилессе - Драконья кровь

И он завыл – совершенно позорно, как блеют жертвенные агнцы. Он выл и отбивался, не стараясь, впрочем, победить – он странно надеялся, что Зед вдруг остановится или передумает, подчиняясь его капризу. Но Зед не останавливался – и Дракон, стиснув когтистые лапы на подлокотниках своего ложа, не мог остановить бой, потому что он шел во славу его, и ради него, и он не имел права отказываться от такого подарка…

– Скотина! – проорал Черный, багровый от злости, с досадой ударяя кулаком по спинке впереди стоящей скамьи. Кажется, он догадался о замысле Зеда, догадался вперед, чем я – в моей шумящей голове только-только складывалась воедино картина происходящего, и ритуальное убийство с трудом, но вписывалось в реальность. – Это нечестно, ты, скотина!

Красный клубок выкатился на арену – для меня, у которого мир в глазах шевелился медленно-медленно, он показался шаровой молнией, – и с ярмарочным мечом Зеда скрестилось лезвие меча, принадлежащее Лару. Это произошло в последний момент – Зед уже размахнулся, чтоб отрубить ноющему Воканне голову, когда клинок Лара откуда-то снизу, вырастая вверх у изумленного и перепуганного насмерть лица Воканны, как металлическая травинка, протиснулся практически в волосе между его шеей и мечом Зеда. Ах, все-таки он великий мастер, этот Лар! Он не только не поранил своим обоюдоострым кликом Воканну, но еще и сдержал удар Зеда, не дрогнул, и Зед, всей своей тушей навалившись на Лара, не смог закончить начатый удар его оружием. Воканна мешком свалился под ноги двоим, оспаривающим его жизнь. Лар, разогнувшись, как мощная пружина, всем своим телом оттолкнул Зеда и встал в изысканную боевую стойку, готовый принять бой. Теперь он имел право забрать врага Зеда во славу своего Дракона…

Зрители, весь этот бой наблюдающие стоя, как один шлепнулись на зад, и напряжение спало, с выдохом могучего «ах!». Даже Дракон как-то обмяк, словно из него выдернули некий удерживающий его тело стержень, и зажмурил глаза. Еще бы! Предотвращен международный конфликт! И опять Зеда корить не за что – он не сделал ничего неуважительного или предосудительного. Конечно, это традиция древняя и варварская, так уже давно никто не делал и не выказывал таким образом почтения к своему государю, но эту традицию никто не отменял…

Черный, сгорбившись, повесив голову, стоял, опершись руками о спинку скамьи, и в его позе было столько досады и злости одновременно, что хватило бы и на целый полк солдат.

Воканна на арене совершенно позорно ревел навзрыд – думаю, я орал бы не тише его, а то и погромче, и не факт, что я бы не навалил в штаны, – а Лар, сдержавший последний удар, напряженный, как струна, яростно сверлил взглядом победно ухмыляющегося Зеда.

– Я отнимаю у тебя твоего врага, – процедил он, пожирая взглядом Зеда и тоже едва не рыдая – но уже от досады. Я видел, как блестят его глаза, и трепещут ноздри, наверняка от щекочущих их слез. Думаю, он понял, что Зед блефовал – или не блефовал. В любом случае Зед ничего не терял, вот в чем смысл.

В голове моей сверкнула мысль, что Зед все-таки тоже мастер не промах – он нарочно продлил бой ровно настолько, чтобы ушедший отдыхать Лар успел выскочить на арену и помешать ему. Почему Лар? Ответ прост: кто еще осмелится сунуться под руку страшному Зеду, готовому убить? Ритуальное оспаривание добычи… Все-таки, Зед был далеко не дурак, и, возможно, даже не трус, и своего противника по-своему уважал.

– Забирай, – хрипло и весело ответил Зед. – Считай, ты победил. Посвяти свою победу своему Дракону.

Вслед за этим прогудел гонг, и Лар опустил оружие. Медленно-медленно, словно не хотел делать этого так скоро. Затем оглянулся на Воканну – все-таки, омерзительный он тип! Равена тоже чуть не прибил все тот же Зед, а он так не голосил! – и поспешно ушел с арены. Настала тишина – такая, что слышно было не только, как весело, неуместно весело плещутся на ветру флаги над ареной, – но и как шумно дышит ликующий Зед. Интересно, чему он так радуется? Он же не убил…

– Дисквалификации Лара он радуется, – пояснение Черного ввинтилось в мое ухо как из небытия. – По правилам – по старым правилам, которые никто не отменял! – когда двое дерутся, третий не имеет права вмешиваться. Зед именно это задумал, когда меня увидел. Ты был прав… Но он заплатит за это!

Зед вскинул победно руки и страшно закричал. Ему все равно было, что Дракон его ненавидит – а тот ненавидел, ненавидел злобное упрямство и презрение ко всем, ненавидел неуемную кровожадность Зеда, – ему все равно было, что его не приветствуют радостно трибуны, как приветствовали бы честного победителя (какая-то жалкая горстка почитателей, правда, голосила: «Зед! Зед!», но это были жиденький крики, скорее жалкие, чем славящие). Он добился своего; он хотел выиграть – и он выиграл, даже испортив всем праздник, даже вызвав к себе такую ненависть, даже…

Он просто добился своей цели.

– Поединка с победителем! – пронзительно выкрикнул Черный, взвившись в воздух. – Требую поединка!

Мгновенно зрительская толпа оживилась, словно кто-то могучий снова, уже который раз за этот день вдохнул в неё жизнь.

Зед – на него как раз одевали пояс, судья торопился, словно боялся победителя, и церемония награждения была скомкана и некрасива, – обернулся к вопящему Черному и засмеялся. Черный (он рванул со своего места и почти выбежал на арену) животом лежал на скрещенных копьях охранников, стоящих по периметру арены, и от вопля его лицо побагровело.

– Поединка! – голосил он ломающимся юношеским голосом. – Ты помнишь меня, сиятельный Зед?! Поединка с победителем! Или ты боишься мне проиграть свой красивый пояс?!

Я не заметил, как оказался на ногах. В ушах моих стоял звон; это Черный мог сомневаться, согласится ли Зед с ним драться и по этому поводу волноваться – я видел, что Зед не откажется. Как мог он отказаться? Он едва не убил человека ради этого. Он ждал этого не меньше самого Черного и ломался лишь для того, чтобы подергать ему нервы. Может, его самолюбие тешило то, что Тристан его просит.

– Я – боюсь? – захохотал Зед, разворачиваясь к Черному (судья, укрепивший на его могучей талии пояс победителя, испуганно прыснул вон, как куренок). – Это кто говорит?

– Говорю я, – проорал Черный, – Тристан! И я при всех вызываю тебя на бой!

Трибуны вновь разразились горячими спорами, криками… и Дракон вновь внимательно смотрел на смелого идиота – а как еще назвать того, кто осмеливается бросать вызов Зеду после всего того, что он сегодня сделал?

– Я принимаю твой вызов, – важно ответил Зед, и все вокруг меня вновь взорвалось криком.

Я закрыл глаза.

Вновь ударил гонг, теперь призывая людей к порядку – то был знак того, что будет говорить Дракон. Трибуны затихали медленно, неохотно, страсти никак не желали улечься.