Наталья Мазуркевич - На все ответ – один адепт. Книга 2

– Вашей темной госпоже.

Мортен рассмеялся.

– Если я был так хорош, зачем Ее Темнейшеству возвращать меня обратно?

– Чтобы подарить вам жизнь, полагаю, – усмехнулся Светлейший. – Вам удалось невозможное, и я рассчитываю, что вы доведете свое дело до конца.

– До чьего конца?

От такой постановки вопроса магистра Октавира передернуло, но Светлейший лишь тонко улыбнулся.

Руины храма Неназываемого не успели сильно преобразиться, разве что потолки теперь подпирали деревянные балки, а груды камней лежали упорядоченнее. Точнее так, чтобы можно было протиснуться к любому из выходов гробницы.

Ани не требовалось ни сгибаться, ни обходить бесполезные ныне камни: силы в них больше не было, как и смысла. А потому она закончила то, что не успел сделать Неназываемый: обратила бесполезный мусор в прах, толстый слой которого тут же скрыл не утратившие блеска мраморные плиты.

– Кто здесь? – знакомый голос вырвал Ани из раздумий. Она моргнула, выходя с границы в реальный мир, и кивнула такому же одинокому подопечному. Разве что выглядела девушка лучше потомка Светлейшего: ни недосып, ни волнение, ни голод не могли отразиться на ее лице, а вот на простом человеке…

– Ты так стремишься попасть в Лабиринты? – тихо спросила Ани, присаживаясь на пол. Пыль под ее взглядом пришла в движение, расступаясь перед повелительницей мрака. Девушка довольно хмыкнула: форму академии чистить не придется.

– Порой мне кажется, что я уже стою на пороге, – признался ее постаревший от скорби собеседник. Если бы Ани не знала его истинного возраста, решила бы, что встретила старика.

– Тебя я бы встретила лично, – призналась девушка, пожимая плечами и испытывая странное желание прикоснуться к убитому горем подопечному. Хотела утешить? Или чтобы утешили ее саму?

– Значит, этот момент настал? – Он не стал подниматься, не стал угрожать или просить. Даже головы в ее сторону не повернул, отдавая все свое внимание запорошенному прахом полу. И Ани не нужно было вспоминать, чтобы понять: именно там стояла талиари, когда пламя пожирало ее воплощение.

– Еще нет. – Ани плавно поднялась и обошла подопечного неполным кругом, остановившись напротив него. – Ты не выполнил свое обещание. И я не заберу тебя, пока оно довлеет над тобой.

– И я смогу жить вечно?

Губы принца дрогнули в какой-то безумной усмешке.

– Едва ли это можно назвать жизнью. – Ани вернула собеседнику его усмешку. – Скорее муками вечного одиночества.

– Таков наш удел? – Валиар поднял на нее полный бессилия взгляд.

– Тебе далеко до богов. Людям свойственно находить компанию даже на пороге гибели, а кому-то и по ту сторону жизни.

– Ваша слуга… – правильно понял принц.

– И твой друг, – подтвердила Ани. – Их ничего не остановило, а ты сидишь здесь в окружении невидимых могил и скорбишь о том, чего не терял.

– Отец не поддержал моего решения, – признался Валиар.

– Но разве он тебе что-то запрещал? – уточнила Ани. – А даже если и так, разве имеет значение чужое мнение, когда ты давал обещание перед богами? Ты будешь помнить о ней вечно, но можешь ее вернуть. Не всем выпадает такой шанс.

Взгляд принца стал мрачным, как у заключенного перед казнью.

– Я должен…

– Даже богам ты должен меньше, чем самому себе, – отрезала Ани. – Твой отец еще не стар, твоя сестра сможет его поддержать. А ты будешь обречен, если сейчас откажешься от себя. – Девушка поморщилась. – Знаешь, сколько попадает в Лабиринты из-за отчаяния, сомнений и ненужного смирения? Редко их жизнь длится дольше пары лет, но тебе я обещала. Вот только даже по ту сторону жизни они не находят спасения. Призраки прошлого раз за разом предстают перед ними. Они бегут от них и уходят все дальше в дебри Лабиринтов, где кошмары реальнее их самих, а мучавшее их воспоминание повторяется снова и снова, сводя с ума. Это хуже проклятия.

– Очевидно, вы правы, – позволил себе горькую усмешку Валиар.

Ани промолчала, предпочитая не видеть в словах подопечного намек, хотя он явно и напрашивался.

– Иди уже, – отмахнулась она. – И не спрашивай у отца позволения, за свою жизнь ты отвечаешь сам.

Принц поднялся, прошел пару шагов, но остановился и задал мучивший его вопрос:

– А зачем вы пришли сюда? – Ани поджала губы, всем видом показывая, что смертный лезет не в свое дело. – Меня вы выгоняете, но сами пришли сюда же. На осколки прошлого.

– Тебе пора ругаться с отцом, – прозрачно попросила уйти Ани, отворачиваясь. Права требовать у нее объяснений или пытаться понять у этого потомка коллеги не было. Ни у кого не было, кроме… Уже ни у кого.

Ани тряхнула головой и выставила чересчур любопытного принца подальше. Кажется, его должно было вынести где-то на городской площади, перед храмом предка, но, возможно, не совсем в презентабельном виде. Но тут уж сам виноват: задавать богам вопросы – риск похлеще банковского заема. Никогда не знаешь, с какой стороны подберутся неприятности.

Ани поморщилась и, оставшись наедине сама с собой, тихо призналась в пустоту:

– Мне тебя не хватает.

Ответа не последовало. Но она и не затем сюда пришла: скорее, напротив – ей требовалось место, где никто не будет задавать вопросов или отвлекать ее своим присутствием, и бывшая тюрьма исчезнувшего бога подходила для этого лучше всего.

Люди предпочитали проводить свои исследования днем, а боги… Боги старались обходить это место стороной, слишком жирным оно было намеком на тот путь, который может быть уготован любому из них. Но Ани искала одиночества. Когда-то оно было ее сутью, когда-то, но не теперь… И даже зная, кому она обязана всем этим, отомстить было ей не под силу. Хотя теперь она отчасти понимала Уничтоженного: изменения, происходившие в ней по вине людей, не приносили ничего, кроме мук, а избавление от страданий – лучшая причина, чтобы уничтожить их источник.

Вот только она не безумна. Не настолько, чтобы пойти против Света, Войны и, – Ани хмыкнула, – Любви. И пусть уничтожить ее они не смогут, даже объединившись, мир грани стал слишком мал для нее. Особенно теперь, когда все, что у нее осталось, – смотреть издалека.

От несправедливости ситуации, от боли, что терзала ее с того самого момента, как она отказалась от своего по праву, все внутри затопила тьма. Мгновение – и черное пламя, из которого она, казалось, сейчас полностью состояла, вырвалось наружу, уничтожая пыль, выжившие после битвы камни, остатки ткани, не убранные службой безопасности. Не стало и артефактов на выходе, и тех, что считывали магический фон, мигнул и погас свет. Но, к счастью, ничего живого в гробнице не было.

А потому ни шагнуть на тропы Лабиринтов, ни услышать крик его Хозяйки никто не смог.