Алла Руденко - Путевые заметки космического десантника

– Я бы не сильно расстроился, если бы не одно обстоятельство. На планете П117 сутки длятся месяц. Ночь занимает десять наших суток. А больше всего мне хотелось есть. Представь как ты будешь спать на голодный желудок, когда рядом с тобой спит, похрапывая, жирненький кабанчик. Он словно чувствовал мой взгляд! Несколько раз открывал глаза, и по несколько минут буравил меня своими глазками – пуговками. А едва настало утро, мой сосед по камере стал, что есть сил, молотить своими копытами по решётке. Охранник, принесший завтрак, под его похрюкивания, долго и пристально смотрел на меня. Потом высыпал, в огромных размеров деревянную лохань, какую-то кашу. Соседа же моего, под его розовые окорока вывел из клетки. Как знать, может просто у того закончился срок заключения. А может, даже, охранник, прочёл в моих глазах желание убивать и поедать, и решил не испытывать судьбу. Едва эта парочка скрылась из виду, как я набросился на содержимое лохани. Ей Богу, как свинья. И не надо на меня так смотреть!– растерянно пожал плечами Жека,– я не ел две недели.

– Да я то чё? – закивал головой Ник, – сам если сутки не поем, готов в буфете все тарелки до единой вылизать.

– К следующим суткам я подготовился лучше. Сухарей насушил, майку узлом завязал, все их туда сложил. Я боялся, что подмога не придёт. Мало ли… Вдруг мой, так называемый, закадычный друг Микола, как это часто бывает, решит сделать вид, что он вообще не при делах…

– Десантник десантника в беде не бросит! – возмутился Николас, – как бы я смог спокойно жить, случись что с тобой.

– Ну да… Третьи сутки прошли гораздо легче. Всего раз десять за ночь просыпался. А утром, проснувшись, услышал с улицы крик кукушки. Сразу понял – наши! Пришли родные меня спасать. Дверцу в клетку открыл и вылез. Охранник даже ведро с кашей выронил от удивления. Пятачком задёргал. Глазищи свои, и без того круглые, ещё сильнее округлил. И как завизжит.

– Значит, ты мог в любой момент уйти,– задумчиво так протянул Ник.

– Уйти? И куда бы я делся с подводной лодки? – заметив вопросительный взгляд друга, пояснил, – мой отец – моряк – подводник. Это его любимая фраза. Она означает, что выхода нет. Улететь с планеты я бы не смог. После того, как ты улетел, там не осталось ничего, что бы летало, кроме птиц. Но на них в космос не улетишь. А бродить по планете в поисках пищи и приключений мне отчего-то совсем не хотелось.

– Я рад, что у тебя всё хорошо! Знаешь, сначала Батыр вообще хотел меня вернуть на планету к тебе. Но потом, узнав, что мы не в самоволке были, а для команды протеины старались добыть, сжалился. Но, пообещал, после следующего нашего косяка высадить нас на первой попавшейся на пути обитаемой планете. Хороший капитан мужик, понимающий. Другой бы и заморачиваться не стал, выкинул бы без предупреждения в открытый космос, и поминай как звали.

– На кого похожи пришельцы? Да на нас с вами. По крайней мере у любого пришельца есть голова. И частенько руки и ноги. Разной формы и разного размера. Вот взять хотя бы свинтусов, с которыми только вчера распрощался, увидели бы их мои родные, сразу бы сказали, что это не лицо, а свинячье рыло. Да и вчера, это собственно говоря по их меркам… На самом деле с того происшествия прошёл целый месяц. А почему тогда считаю месяц за день? Да потому, что мне так начальство приказало.

Почему многие идут в космический десант? Здесь день за пять считают. Вот сами посудите. Десять лет службы на земле, в космосе превращаются в два года. Только с этими прыжками в пространстве и времени, ты очень скоро начинаешь путаться с датами, а потом вообще уже перестаёшь считать дни своего пребывания на борту.

Я не такой. К счастью из прошлой жизни мне удалось пронести на борт часы. Электронный гаджет со множеством других очень полезных функций: шагомер, тонометр, который так же может посчитать пульс, и определить уровень кислорода в крови. На некоторых планетах вещь очень полезная! Ещё там есть телефон и калькулятор, казалось бы, такие важные на Земле вещи, в космосе совершенно без нужды. Деньги ведь считать не приходится. Мы полностью на государственном довольствии. А связь. Не смотря на сверх мощные антенны 10G, связь с домом теряется сразу за Луной. Хотя с таким роумингом, за несколько минут общения можно зарплату за год просадить. А у меня разумеется на неё свои планы. Вот вернусь, куплю себе свой собственный небольшой звездолётик, и рвану на планету Б715. Все космические десантники мечтают хоть раз в жизни на ней побывать. Говорят это рай на Земле, ну в смысле в космосе,– JK прикрыл глаза от удовольствия, откинувшись на спинке удобного офисного кресла, всеми колесами намертво прикрученного к полу каюты. На борту вообще не было ни одного не подвешенного, прикрученного, или закреплённого каким-нибудь другим способом предмета, всё из той же, что и на Земле, пресловутой, техники безопасности.

–Кажется, я снова ухожу от темы,– подумал Жека, и размашистыми штрихами замалевал половину написанного ранее текста, а точнее, всё, начиная с описания часов, и продолжил писать дальше,– едва попав на борт, я поставил секундомер. Теперь, каждые тридцать восемь часов, именно столько, после столкновения Земли с астероидом длятся земные сутки, из моего волшебного гаджета раздаётся прелестная музыка. Я открываю ежедневник на тех же часах и ставлю очередную зарубку. Именно так, экспериментальным путём я и узнал, продолжительность суток на планете П117. Вот кажется, для чего я всей этой ерундой занимаюсь, часы ведь и так дату и время показывают. Как бы ни так. Слишком умными нынче гаджеты стали. Стоит только попасть в магнитное поле какой-то планеты, и они уже синхронизировавшись с ней, начинают новый отсчёт. Поэтому и приходиться вести все подсчёты самому, так сказать в ручном режиме. Только вот начальство с моими подсчётами не согласилось. Говорит, три раза солнце взошло, трое суток прошло. Сегодня четвёртые. Вот так и засчитались мне четыре месяца из моей жизни двадцатью днями. Не зря ведь говорят, что в договоре основное пишут мелкими буквами. Вот и трудовой договор с подвохом оказался. Чёрным по белому в нём написано: «Счёт дней идёт по местному времени». Но, откуда мне, восемнадцатилетнему юнцу, не разу космоса не нюхавшему, было знать, что этот пункт в договоре самый коварный. Ну Бог с ним… Не бросили на планете, и за то спасибо. Даже выговора за самоволку удалось избежать! К счастью, сегодня уже улетаем!– едва Евгений успел спрятать тетрадь в стол, как в дверь каюты постучали.

–Капитан ждёт всех на взлётной площадке,– прокричал дежурный по личному составу, а потом зашагал дальше по коридору, снова постучал и прокричал, и ещё, и ещё, а после скрылся в соседнем отсеке, и его крики стали едва различимы.