Светлана Меркина - Янка при дворе царя Петра

Часа через два Яким привез какого-то немецкого кузнеца Иоганна Фокса. После длинных объяснений Янки, тот восторженно одобрил проект. Дело пошло. Мотор делали три дня. Все это время Петр работал больше всех. Мокрый как мышь стоял у горна, чумазый, вытирая черной рукой пот со лба во время краткого отдыха. Янка тоже почти не отдыхала, ей приходилось сверять с чертежом все размеры деталей, перемерять, переделывать кое-что, постоянно разговаривая с Фоксом. А так как по-русски он не говорил, приходилось все время отвлекать Петра, чтобы переводил. Но, несмотря на смертельную усталость, от которой все уже валились с ног, Петр по-прежнему вставал рано и ложился за полночь. «Неугомонный царь-путешественник» вспомнились Янке эти слова, где-то слышанные, а может вычитанные.

Наконец все детали готовы. Янка быстро свинтила их в один корпус. Потом смонтировала динамо-машину. Пока делали детали, Петр еще сконструировал под янкиным руководством руль, тормоза и еще кое-какие автомобильные принадлежности. Алексашка тоже не отставал, ему Янка поручила переделку кареты под автомобиль. Он старался изо всех сил, и вскоре усилиями Меньшикова и помогавших ему всех царских стольников получился вполне сносный кабриолет середины XIX века.

Янка лежала под новоиспеченной машиной и с деловым видом подводила к заднему мосту тормоза. Петр, приделав руль, теперь крутил его и смотрел, как двигается передний мост. Янка высунулась из-под кареты и свистнула Петру. Он оглянулся.

– Тормозни, я посмотрю! – попросила его Янка. Петр кивнул и залез в кабину.

– Отлично! – крикнула Янка и вылезла из-под кареты. Подошла к Петру, он еще копался в кабине. Янка проверила мотор и захлопнула капот, который был сделан из большой железяки похожей на щит. Ее Алексашка приволок из подвала дворца.

– Ну, рискнем, испытаем? – Янка взглянула на Петра.

– Погоди, – Петр махнул Меньшикову, – Поди, маменьку позови да Наташу. Пущай посмотрят!

Алексашка поклонился и быстро ушел. Через пятнадцать минут на крыльцо вышли Наталья Кирилловна и Наташа с ближними боярынями и служанками.

– Теперь можно! – Петр кивнул Янке. Иевлев вставил ручку в передок машины и закрутил. Петр уступил место Янке. Она взялась за баранку. Иевлев выдернул ручку и отошел. Янка повернула ключ электропривода и услышала, как заработал трансформатор, а затем как трактор заработал мотор. Янка нажала на педаль, карету дернуло, и она поехала по двору. Все отпрянули и испуганно ахнули, но потом заорали «ура», стольники с разбегу повскакали на машину. Она ездила кругами. Дворовые смеялись, некоторые крестились. Из всех окон смотрели челядь, приближенные. Петр хохотал и кричал «ура» громче всех. Наконец Янка выключила мотор и машина остановилась. Петр быстро подошел к матери, сидевшей в кресле на крыльце.

– Как вам, маменька?

– Странно и страшно, Петруша, – смущенно сказала Наталья Кирилловна. – Кто же придумал сию забаву?

– Янка! – Петр указал на Янку, которая вылезла из машины. – А как тебе, Наташа? – обратился он к сестре.

– Изрядно! – с восторгом сказала та. – А твой новый дружок не промах! Держись его! – улыбнулась Наталья. Петр с благодарностью и восторгом посмотрел в сторону Янки. Она с озабоченным лицом подошла к Петру.

– Что-нибудь случилось? – спросил Петр.

– Глушак делать надо, – сказала Янка.

– Чего? – не поняла Петр.

– Глушитель, вот чего. Слышал, как гудит?

– А-а! – понял Петр, хлопнул ее по плечу и они пошли к машине. – Сделаем, Янка! – он повернул ее к себе и взял за плечи. – А за твою выдумку награжу тебя! Проси, чего хочешь! – он весело оскалился и внимательно посмотрел на нее.

– Прежде всего, – деловито и серьезно начала Янка, – обещай, что ни один чертеж ты не покажешь иностранцам.

Петр кивнул.

– И еще, – продолжала Янка, – ты уничтожишь все бумаги, связанные с машиной.

– Но как же так, – растерялся Петр, – мы же вместе трудились, и вдруг все в огонь!

– Это историческая необходимость, – пояснила Янка и виновато улыбнулась. – Я и так нарушил закон истории, соорудив с твоей помощью этот агрегат, – она кивнула в сторону кабриолета. Петр расстроился, это Янка поняла по выражению лица.

– Не грусти, – подбодрила она его. – В случае чего, чертежи у меня! – она подмигнула Петру.

– Где же? – удивился он.

– Вот тут. – Янка постучала себя по макушке и засмеялась. Петр тоже рассмеялся.

– Да будет так! – торжественно сказал он. – И все же ты не спрашиваешь о награде! – он снова внимательно взглянул на Янку.

– Я не знаю, что мне нужно, – пожала плечами Янка.

– Тогда первую твою волю я исполню как свою собственную! – громко сказал Петр, наклонился и поцеловал Янку в губы. Она покраснела, все рассмеялись. Алексашка озорно подмигнул Янке:

– Ты что рдеешь словно девка, а Янка?

Все снова засмеялись, а Янка усмешливо посмотрела на Меньшикова, мотая на ус его слова.

– Ну, что прокатимся?! – задорно крикнула она и залезла в кабину машины.

– Айда! – свистнул Петр и уселся рядом с ней. Алексашка, Сильвестр, Апраксин и Воронин залезли в отсек напоминающий салон автобуса. Машина задрынчала, загудела и дернулась с места.

– Поехали! – крикнула Янка, и они со свистом и гиканьем выехали за ворота. «Кабриолет» ехал со скоростью примерно двадцать километров в час. Прилично для XVII века, подумала Янка. Ана колдобинах трясет, оё-ёй. Да шины еще не скоро изобретут. Даже язык во рту дрыгается и в животе ноет. Как там пассажиры, не укачались? – Янка посмотрела на Петра. Он, восторженно блестя глазами, глядел вперед. Этот в порядке, отметила про себя Янка. А остальные как там? – она обернулась в салон, немного сбавив скорость. Иевлев и Воронин еще держались, а вот у Меньшикова с Апраксиным, похоже, начиналась морская болезнь. Это Янка поняла по их позеленевшим лицам. Она усмехнулась и толкнула локтем Петра. Он посмотрел на нее.

– Взгляни в салон, Пит! – сказала Янка.

Петр посмотрел, потом фыркнул как кот:

– Чего-то там не важно, а, Янка?

– Я тоже так думаю, придется остановиться. – Янка сбавила скорость и выключила двигатель. Из машины сперва вытек Меньшиков, а за ним Апраксин. Потом вылезли остальные. Вылез и Петр, разминая ноги.

– Чего такое? Укачало? – спросила Янка у Меньшикова, который медленно приходил в себя.

– Ох, смертушка моя! – стонал Апраксин, присев возле заднего колеса.

Петр разглядывал их какое-то время, наконец, не выдержал, рассмеялся:

– Эка как вас! А ведь мы корабли задумали строить! На море всякое бывает!

– Дышите глубже, – посоветовала Янка. – Вдох через рот, выдох через нос и ни о чем не думайте.