Елена Макарчук - Августина Лил. Красная нить

Я – в общежитии. Черчу курсовой. Телевизор – фоном. По телевизору показывают очередной сюжет – криминальные разборки. Нож, кровь, крики.

Вбегает Любка, соседка по комнате.

– Августинка, Тинка, Тинка, Генка идёт, быстрее прячься, я сказала – тебя нет.

Спихнув меня с места, села за стол, будто она чертит курсовой.

Я быстро спряталась за штору.

В комнату заглянул Генка.

– Ну, что я тебе сказала, – бросила Люба, оторвавшись от чертежа и поведя рукой, приглашая оглядеть комнату.

Люба с Генкой кокетничала.

Генка, стоя у порога, саркастически улыбаясь, произнёс, глядя в сторону шторы:

– Ну, да, да… Ты передай ей, что я вечером зайду.

– Хорошо, передам, – Люба, с минуту подержав улыбку на лице, снова схватилась за карандаш и линейку, – иди, а то некогда, курсовой надо сдавать.

Гена уходит.

– И что тебе не хватает, такой парень хороший, присох к тебе, а ты носом крутишь, – сказала Любка, вставая из-за стола, – ну да, немного старомодный, эти рубашки с острыми воротничками уже сто лет никто не носит.

Я не могла объяснить Любе и другим, что Гена тут ни при чем, что он, может быть, действительно хороший парень, но присох не он ко мне, а тот, кто вселился в него. В последний раз этот демон поднимался в наш мир в семидесятые годы, и тогда в моде были рубашки с острыми воротниками.

Вечеринка земного масштаба началась.

Я совершила ошибку. Чувствуя, кто скрывается в Генке, напряглась и стала избегать его. Но любое напряжение не может длиться вечно. И «Генка» стал ждать, тем временем соблазняя девушек направо и налево, а они и сами к нему неслись, как бабочки на огонь.

Люба вычитывала:

– Такой парень тебя добивается, посмотри, любая была бы счастлива. Обратил бы на меня внимание – ух бы! Сколько будешь ходить в девственницах?

И вот однажды я поняла, что пропала, внутренняя собранность исчезла. Как я ни старалась, собраться больше не смогла. «Генка» был тут, как тут.

Большая компания в нашей комнате, она просто забита до отказа. Шумно и весело, гитара и сигаретный дым.

Заходит Генка.

– О-о-о-о!.. У-у-у-у-у!.. – несётся со всех сторон. – Наконец-то!.. Поздравляем!.. – и тут же продолжают петь и гоготать.

Я, как на привязи, иду за Генкой в коридор. Ни одного человека. Вдруг «Генка» по спирали начинает вокруг меня ходить, все быстрее и быстрее, у меня кружится голова, и вот уже «Генка» что-то шепчет мне на ухо, и горячая волна от ступней устремляется вверх! Огонь! Я стою вся в огне! Генка целует мне шею, губами поднимаясь тоже вверх… я не то чтобы сопротивляться – не могу пошевелиться, даже поднять руку не могу, чтобы оттолкнуть его.

Огонь по ногам поднимается все выше… доходит до области сердца и огромным снопом света бьёт во все стороны из меня!

«Генку» отшвыривает на границу этого потока Света. Ближе он не может подойти. Вижу, как пытается, но Свет твердая стена для него.

И вдруг уже не боюсь «Генку», вдруг уже чувствую такую свободу от страхов и зажатости, радость затопляет всю меня, и даже чувствую некую не то чтобы любовь к «Генке» – понимание, приятие. Он перестал быть мне противен. Я понимаю его сущность. Открыто смотрю на «Генку», но Свет из сердца не даёт ему приблизиться ко мне.

Какое-то время мы молча смотрим друг на друга. Я читаю в его взгляде – уважение. В моём, надеюсь, он читает – уважение и благодарность. За то, что показал мне меня. Он – демон Хаоса, он поступает сообразно своей сущности, а я сообразно своей. Проиграй я – проглотил бы меня, не подавился. В Играх Хаоса в поддавки не играют. Игры проявляют сущность, прежде всего для тебя самого.

Первое испытание пройдено.

И «Генка» уже одет по моде девяностых.

В рубашку без остроугольного воротника.

Я открываю глаза и понимаю, что все это было на самом деле.

На Памир я мечтала попасть давно. Там же Шамбала. А я что здесь, в средней полосе, делаю?

Непонятно…

Шутки шутками, но, когда в институте, при распределении практик, сказали, что есть одно место на Памир, у меня даже раздумий не было – туда еду я.

– Одна?! Ты с ума сошла! Ты знаешь, что такое Средняя Азия? Даже не смей там никому улыбаться! И слова никому не говори, это будет восприниматься…

Все, как могли, собирали меня в дорогу.

Мама плакала и причитала, как на войну провожала. Что потом оказалось почти правдой – успела съездить туда за год до трагических событий в Душанбе; напряжение висело в воздухе, хотя внешне все еще было как обычно… уже на следующий год к нам поехали сотни русских семей, а уж поехать на Памир – об этом можно было продолжать мечтать.

Запаслась адресом родни подруги. Родня, как нельзя кстати, жила в Душанбе, и… «ну, здравствуй, это я!»

Звоню в геологическую партию…

– Если у вас есть, где жить, – сказали мне по телефону, – то поживите там, у нас общежитие в плохом районе, неспокойно.

– Хорошо.

Потом окажется, что общежитие на соседней улице.

Родственники подруги оказались милые люди, слова не сказали, «конечно же, поживи».

Только через неделю летит вертолет, и у меня есть семь дней, посмотреть город, покопаться в архиве, собрать материал на курсовую работу, и, как на работу, ездить в геологическую партию

Мне нравится.

И я не улыбаюсь. И слова не говорю.

– Дэвушка, а дэвушка…

Молчу.

Дальше больше, по нарастающей.

Молчу… иду…

Еду в троллейбусе – паника – он на велосипеде мчит за троллейбусом. Но я же молчала и не улыбалась! как же теперь… Верх неприличия – в приютивший меня дом ухажера «притащить на хвосте».

Выхожу на следующей остановке и иду в кафе.

…буду сидеть, пока не уйдет…

И что делать прикажете…

– Дэвушка, а почему у вас носки разные?

– Где?

Мы хохотали полчаса… над всем… он пошел в свою сторону, а я пошла в свою… пешком через рынок… Улыбка теперь не сходила с лица.

Домой принесла букет роз и арбуз – подарили на входе и выходе с рынка.

Больше глупостями я не занималась – люди везде люди.

Потом вертолетчики, не добросив нас до лагеря (закончилось топливо), скажут, прилетев на следующий день, когда мы уже готовились к долгому пешему переходу: «Скажите спасибо своей улыбчивой, если бы не она, не прилетели бы».

Что ж, спасибо тому парню, нашел правильный подход…

Мой руководитель. Ильич. И тут не обошлось без запугиваний.

Летим в вертолете.

– Кто у тебя руководитель?

Называю.

– У-у-у – смеются, – будешь сидеть в лагере, еду готовить.

– Почему это? – настораживаюсь.

– А он женщин терпеть не может, и тем более в геологии.

– Ты с равнины?

– Что?

– Родилась на равнине?

– Да.

– А в горы ходила хоть раз?

– Нет.

– Будешь еду готовить и в лагере сидеть.

– Не буду.