Сергей Васильев - Космодятел

Вот так я и улетел с Тарбета, и даже расставшись с накоплениями. Но я радовался хотя бы тому, что спас Хрюню. Пока спас… А Хрюня отъелась, повеселела, но тоже беспокоилась о будущем.

Через полтора земных месяца прилетели на Тортугу. Я в офигении пялился через огромное окно в одной из кают-компаний на километровую почти шарообразную орбитальную станцию, облепленную разными довесками и причалами, у которых торчали десятки разномастных звёздных колымаг. И на огромную планету типа «газовый гигант» с кольцами, в одном из которых и вращалась Тортуга. И на косматую выбрасывающую подозрительно много протуберанцев оранжевую звезду за тёмным светофильтром другого иллюминатора. И на мешанину астероидов вокруг! А один из пиратов довольно вещал мне, «салаге», и моей рабыне:

– Ну да, лет двадцать назад спрятали нашу старую неуловимую базу в орбитальном кольце метеоров газового гиганта, вертящегося вблизи от нестабильной звезды. И это кольцо очень плотное, образовалось из совсем недавно развалившегося большого спутника. И мы недалеко от Великой Чёрной Дыры, вокруг которой весь Млечный Путь вертится. Да тут такое скопление звёзд! – мы полюбовались действительно очень обильно усеянным звёздами небом, а знаток болтал. – Да, опасно, но опасность, это наша жизнь! Ну и энергетические щиты и пушки отражают выбиваемые с орбит гравитационными возмущениями астероиды. Зато никакая зараза Тортугу найти не может! Ну невозможна жизнь в таких местах. Но живём, и не только мы.

Пристыковались. Вся команда перешла на Тортугу. Мне с Хрюней выделили каюту рядом с ремонтным цехом. Я сразу отправился побродить, прихватив и рабыню. Много пиратского отребья шарится по ржавой и грязной базе и сидит в жутких рыгаловках и чуть более приличных барах, пропивая награбленное. Мне тоже выделили пяток трямов, что во много раз меньше даже моей урезанной из-за отсутствия больших грабежей доли, а Тарбет крупно ограбили до меня. Но лично выдававший деньги Флинт, красовавшийся в клёшах, тельняшке и в бандане, пояснил мне и ещё нескольким новичкам:

– Долю получают, когда наступает время, или когда рядом банк или подходящее для кладов место. А это просто пропойные. Потратите, ещё получите, но раньше чем через пять дней вас не жду, славные ублюдки. А тебе, Дятел, ещё и за серьгу техника премия полагается, в виде спирта. Так что вали, и трезвым не возвращайся, потом работы начнутся, и я сам за пьянство в морды давать буду, ха.

И я отправился, но не напиваться, а изучать обстановку и присматриваться, как смыться. Сразу обратил внимание на немалое количество рабов в ошейниках. И рабынь, особенно много было красивых вергянок, явно в сексуальном рабстве. Нашёл вывеску «Букинистика», свернул, пошёл по скудно освещённому пустому ржавому коридору и разинул рот, увидев… Вульку со связкой книг! Но она была не в ошейнике.

Мы поежали друг к другу. Обнялись. Еноточка плача сказала:

– А меня после тебя поймали. Им нужны специалисты по награбленному барахлу. Ну и мне сдали кучу разного, а потом сказали, что раз енотов в банду не нашлось, а я скупщица, то можно меня прихватить. Нашли мои сбережения, вернее я с ножом у горла сама кассу и первый тайник выдала, забрали имущество, меня сунули в мешок и отнесли на каравеллу. Теперь я личная помощница Флинта с тремя долями, каптенармус. Но хоть не насилуют. А ты, Дятел, как вижу, ещё похорошел.

– Что, и Флинт такой благородный? – нетактично охнула Хрюня.

– Он брезгливый, лохматые и рогатые девки ему не нравятся, а чешуйчатые и не нравятся, и боится, – криво усмехнулась еноточка, – и у него есть походная вергянка, та ещё стерва, а теперь и русалка с Тарбета, она третья похищенная. «Не вынесла душа поэта», как смеётся адмирал, похоже цитируя какое-то земное произведение. А у него много земных книг, я даже прочитала дюжину. Он же и прозвище это взял из книжных героев. И прошу не называть меня прошлым именем, не хочу попасть в розыск под своим настоящим именем, Флинт зовёт меня Шваброй – когда я пыталась сопротивляться, он привязал меня к палке и мною помыли сто лет не мытый пол его каюты.

– Давай, мы тебя будем называть… Енькой, от слова енот на русском, и с вашим любимым окончанием, – пробормотал я, обнимая расстроившуюся от воспоминаний еноточку. – И… давай, Енька, мы не будем при свидетелях общаться… Я попробую угнать звездолёт, когда отправят чинить. А ты постарайся добыть пароль от управления… Ну и связь…

– Через русалку можно передавать информацию, её теперь Треска зовут. И Флинт ею наигрался, хочет дать попользоваться другим капитанам, и попродавать за большие деньги, сволочь сутенёрская. Но пока ценник в сотню трямов желающих отпугнул, а с другими главарями ему сначала долго пить и дела перетирать. Ну и… бежать нам надо. Здесь есть старые рабы, которых нам прикажут расстрелять или вообще зарезать… Я отправлю тебя на ремонт шлюпа или каравеллы поскорее. Руководство ремонтами не моё, но несколько дней все главари будут бухать, а я скажу, что Флинт велел мне передать приказ, как единственной трезвой из командования. Ну и пароли выкраду. И сообщу диспетчеру, что вылет по заданию Флинта. Но меня не пустят на звездолёт.

– Я притащу на ремонт ящики с инструментом, и с вами тремя, Треску тоже прихватим, – быстро придумал я.

– Ящики могут открыть, – прошептали два голоска, грустнея.

– В первом будут запчасти, во втором спирт, в третьем инструменты, до четвёртого не дойдут, – предложил я.

А потом я с Хрюней сходил в букинистику, где она купила пару даргских книг из награбленного пиратами, за двадцать центов. Сказала мне, что книг у всех развитых рас мало, для ценителей, и почти во всех есть вставленный в обложку инфокристалл для компьютера, с той же информацией. Я нашёл несколько очень древне выглядящих книг, одна даже на пергаменте, на вселенском языке, называлась «История макоков Русской равнины и Урала в эпоху зарождения первых цивилизаций Земли». Название равнины было не такое, конечно, тогда и русских не было, даже я видел карты, на которых она названа и Восточно-Европейской, но на вселенском для части географических названий есть и древние синонимы. Всего-то по десять центов.

Полупьяный «букинист» – в виде слезливого и матерного старого дарга без рук и ног, но он был не киборгом, хорошие запчасти для тел дорого стоят, а с еле работавшими скрипучими малофункциональными протезами – подивился оживлению в лавке, и за выбранные Хрюней следующие несколько книг заломил по двадцать центов. Оригинальный подход, цена за любые книги одинаковая. Я спросил:

– Я понимаю, что товар неходовой. Но хрена ли ты тогда здесь сидишь?

– В день пару покупают, мне на бухло хватает, – усмехнулся лавочник. – Чего удивляешься, у парней есть привычка, как при деньгах и напьются, покупают книгу, вытирают ею жопы, как культурные. Ну и меня радуют, помнят грозу галактики самого Кабана-Потрошителя. Вот мой нож знаменитый!