Сергей Васильев - Космодятел

– Денисовка! – восторженно от такой симпатичной «вымирающий людь» пробормотал я.

А потом завис, размышляя, что не факт, что девица из вида «человек денисовский», может она и к пигмеям каким отношение имеет, и к неандертальцам. Но лицо не страшненькое, а весьма симпатичное милой необычной красотой закоренелой дикарочки. Очень древней и глупенькой. Хотя говорит странно – короткими исковерканными фразами, но быстро, и словарный запас нормальный.

Пока я тупил, Лулу поулыбалась и продолжила шокировать:

– Я очень красивая. Редкость. Но глупая, айкью 70. Я нравиться тебе? У тебя серьга техник. Пошли ко мне, там твоя моя взять! Только сначала снять пояс целомудрия.

Девица поставила поднос, задрала подол, явив моему офонаревшему взору стальные трусики с замочной скважиной! Я замычал нечленораздельно, но нахалка напирала:

– Я очень ждать и хотеть любовь. Шесть лет у дарг. До этого быть маленькой. Я 18 вёсен теперь. У нас любовь с начало цветения, а я цвести уже пять лет. А завтра меня продать муш и они меня отвозить на опыты. Биологическое оружие против землян разрабатывать. Но не муш, а их… как я. Протеже. Я умирать. Без любовь это грустно. Им моя любовь не надо. Мы идти?

Я встал, ощутил свою руку в маленькой сильной ладошке и пошагал за проказницей, размышляя, что надо отвести её в мой «номер» и вывезти отсюда, не беря оплату любовью в столь тяжёлых её обстоятельствах. Но девица на моё предложение помотала головкой и сказала:

– Моя твоя не понимай.

Ага, айкью не позволяет, блин! А шалунья и поднос с пивом прихватила на другую ладошку, и несла легко, и я передумал ей помогать – уроню нафиг. Но шли мы совсем недалеко, в служебную дверь за моей спиной, по коридору мимо нескольких дверей, и на месте.

А в своей комнатке соблазнительница сразу сняла фартучек и платье, красуясь безволосым, явно прошедшим предпродажную подготовку, телом в стальных трусиках, туфельках и чулочках, одной своей ручкой напористо приложив мою руку к своему прекрасному бюсту, тыча пальчиком в замочную скважину и говоря:

– Послушай как биться мой сердце! Моя изнывать. Открой замок, пират с серьга технарь.

Да какой из меня взломщик? Уже дымясь, я снял с шеи древний ключик от букинистики, сунул в скважину, повернул, и – о, чудо! – замочек щёлкнув открылся. Остатками утопающего в тумане любви сознания я решил, что на этой орбитальной станции много замков открываются одинаковыми ключами, вот один и на пояс девственности ценной рабыни для ценителей приспособили. Хотя я уже и зубами перегрыз бы этот пояс!

А целомудренная дикарочка оказалась в любви неумелой, но очень сильной, энергичной и страстной. Правда, уставала неожиданно быстро для такой «дикарки, спортсменки и просто красавицы». Когда она меня, резвясь, приподняла, я решил, что её немаленькие, но отнюдь не чрезмерные мускулы как у шимпанзе – я читал, что у них мышцы другие, в них больше быстрых волокон, а у нас медленных. Поэтому шимпанзе сильнее, для прыжков по деревьям, но люди выносливее, для беготни по саваннам. Но Лулу с шимпанзе в таком же родстве, как и я, конечно – это я для примера… Но моей выносливости хватило на три раза, с перерывами на отдых и приятную болтовню с очаровательной во всех отношениях маленькой красоткой!

А четвёртый раз и не состоялся бы. Когда я отпивался пивом, замотавшись в потрёпанную и залатанную, но чистую простыню как патриций, за моей спиной раздался удивлённый мужской голос на даргском:

– Тебе же надо было только привести техника, Лулу! Зачем позволила насиловать себя? Дёрнула бы верёвочку, мы и ворвались бы. А то ждали как дураки, пока не решили проверить.

Я резко обернулся, и уставился в дуло так недолго побывшего моим бластера. В мохнатой руке енота. В рабском ошейнике и в замызганном до цвета асфальта поварском колпаке. Но рабов ввалилось десятка полтора! Помимо единственного енота, были дарги, верги и два крока. С дубьём. И с ножами. Ну всё, пипец! Попался в медовую ловушку! Но подлая коварная денисовка, мартышка, блин, недраная, одеваясь, довольно сообщила, и не коверкая даргский язык, но говоря короткими предложениями:

– Не бойся, Дятел, тебя не убьём. Нам нужен техник. Вскрыть замки ящиков с яхтами. И расконсервировать их. Полетишь с нами.

– Ну да, негоже бросать папашу своего ребёнка. Ты же залетела, дурочка маленькая. Нашла же техника-макока, – сказал енот.

Маленькая не такая и дурочка достала из-под кровати похоже кустарный лук со стрелами, повесила колчан на ремень, говоря:

– Дятел хороший. И благородный, он даже хотел меня без оплаты натурой спасти. Его тоже поймали, просто не в рабы. Я хочу его своим добытчиком. Но детей нам нельзя. Я действительно глупая, нельзя таких детей. У меня есть таблетка. Надо идти убивать мушей и учёного-злодея криля. Зовите убегающих с нами наложниц.

– Можно не убивать! – воскликнул я. – Я с подругами скоро угоню звездолёт! На нём улетим. И диспетчеру скажем, что всё по приказу адмирала Флинта. А вы даже отлететь не успеете, вас зенитки сожгут. Мой план правильнее. Чего уставились? Да, повезло вам. Я убил легендарного пирата Кабана-Потрошителя! Его же ножом выпотрошил. Можете посмотреть, лежит в своей букинистической лавке.

С этими словами я снял с шеи верёвочку с ключом и бросил еноту, который ловко поймал, но отвёл бластер. Из чего я заключил, что боец он неопытный. И другие тоже не очень, потому что часть без приказа уже убежали за наложницами, а остальные смотрели на ключ. Хотя всё равно такую толпу я не одолел бы, ну не крутой спецназовец я.

А потом аж пятеро убежали с ключом. Лулу приняла свою таблетку, сообщила мне и своим товарищам:

– Нельзя с Дятлом сразу идти. Меня скоро покупать придут, обнаружат побег и шум поднимут. Надо убить мушей. Их пятеро, они трусливые. Привезли в оплату за меня и ещё за что-то трямы и свои знаменитые сигары. Торгуются с моим хозяином. А он напился на радостях, я ему много выпивки принесла, сам не скоро протрезвеет. И роскошные космояхты муши привезли для установления дружбы с капитанами, чтобы нанять потом пиратов на войну мушей с рыцарями света, которые единственные могут вмешаться в войну недоразвитых рас. Это не я такая умная, а при мне, дурочке, это обсуждали… Я хорошо стреляю из лука. Стреляем из бластера и лука, кидаем копья, справимся.

Енот посмотрел на бластер в своей дрогнувшей руке, сглотнул. Вошли ходившие смотреть на труп Потрошителя, ошарашенно кивнули, смотря на меня с ужасом в расширенных глазах. Я взял быка за рога:

– Ключ верните. И бластер с ножом. Ну что с вами делать? Пошли мочить членистоногих!

Я сам постарался взять своё недрожащей рукой. Но куда деваться. Попал. И в случае поднятой рабами заварушки, наш побег всё равно сорвался бы, по крайней мере до того момента, когда нам приказали бы убить пойманных восставших.