Дмитрий Райн - Холодная любовь Альвы

Я вытащил из-за пазухи нож, который всегда таскал с собой, чтобы предоставить своей судьбе два варианта: либо я, либо медведь. Умирать в страшных муках под массивными лапами чудовища, вгрызающегося в лицо, я точно был не готов.

Сделал попытку отползти подальше, но дерево держало меня изо всех сил. Каждое мое движение – и тело наполнялось болью, сильнее во сто крат. Крики стихли, лишь когда в живых остался только я.

Я видел, как медведи растерзали отца Амелии. Они разорвали его на части, растащив между собой, словно два брата, не поделившие игрушку.

Страшная боль, пропитавшая мое тело, заставляла вонзить нож в сердце. Я терпел, терпел, как мог, но терял много крови, и голова сильно кружилась.

Когда стая медведей доела последнего лесоруба на моих глазах, пришла и моя очередь. Огромные животные, которых раньше я считал безобидными существами, окружили меня, чтобы завершить свое дело. Их морды и шерсть были измазаны человеческой кровью. Они рычали, издавая душераздирающий звук, летели слюни. Из пастей доносилось зловоние, которое выворачивало мои внутренности наизнанку. Я не представлял, что кончу в пасти у медведя с жуткой болью. Они будто целенаправленно окружали меня, прижимаясь все плотнее и плотнее друг к другу.

Кровь, идущая из моего лица, заливала глаза.

– Вот он я, пойманная жертва…

Я поднес нож себе к горлу, чтобы не чувствовать, как звери терзают мое тело, и подумал: «Вот все и кончилось».

– Амелия, прости меня, – произнес я, предав ножу всю свою силу.

– Из тысячи существ, что наблюдала природа за свой жизненный цикл, человек самый гнусный ее вид. Вам мало простой и духовной жизни, вы стремитесь к господству над этим миром. Считаете себя верхушкой мироздания… – Да кто вы такие?! Не будь у вас металлических пластин, которые вы называете деньгами, ваш мир рухнет в один миг. – Мы-то думали: «Вот оно, истинное зло», когда настигли людей, а вы просто скопище жалких ублюдков, уничтожающих все живое на своем пути. Слова незнакомца резали Алистеру слух. Он пытался прийти в себя, но в глазах все расплывалось.

Его окружали кислотно-зеленые стены деревянного сруба. А под ним была жесткая лежанка, на которую его кто-то уложил.

Сильный солнечный свет, пробивавшийся между щелей странного дома, ослеплял глаза.

– Я умер? – вслух подумал Алистер.

– Вопрос неоднозначный, не правда ли? – ответил незнакомец. – А ты уверен, что вообще жил? Ведь что для вас жизнь? – продолжал он. – Убогое существование тела, наделенное Великим разумом? Или, может, бессмертная душа в плену неразумной плоти? Да, по людским меркам ты жив и пребываешь в добром здравии. И не берусь утверждать, что духовно – мертв. Ты молод и в связи с этим немного глуп, а в целом все замечательно!

– Кто же вы? – озадаченно спросил Алистер, упираясь руками изо всех сил в лежанку, в попытке привстать. – Почему я очнулся здесь? Вы спасли меня от медведей?

Со стороны казалось, будто он испугано тараторит, однако ему лишь хотелось скорее понять, что с ним происходит.

– Забавно! – протянул незнакомец, вставая с массивного деревянного стула, вырезанного из огромного ствола дерева. – Ну, скажем так, сейчас ты у меня в гостях, лежишь на моей кровати. Еще пару минут – и я позову тебя за свой стол, сделанный из мертвого красного дерева, засохшего в прошлом году… А медведи? – как бы переспросил он, расхаживая по комнате. – Медведей тут нет. Их вообще нет, когда в них нет необходимости.

Алистер попытался подняться на ноги и оглядеться вокруг, но сильная боль в голове и слабость не позволяли это сделать. С большим усилием ему все же удалось принять сидячее положение и облокотиться на стену, в которую упиралась кровать.

– Что со мной произошло? Почему я у вас дома? – говорил он, ощущая неловкость.

Он хотел осмотреть необычного хозяина этого сруба, но понимал, что будет совсем не учтиво пялиться, не открывая глаз.

Незнакомец, расхаживающий по комнате, выглядел весьма необычно: крупный по своим габаритам муж имел довольно вытянутое худое лицо, прикрытое светлым капюшоном, из-под которого четко просматривались длинные волосы русого цвета. Белые глаза без радужки и зрачков. Его тело покрывало множество рисунков в виде остроконечных ответвлений, уходивших в шею и лицо.

При всех своих размерах и грозном образе, что успел разглядеть Алистер, тот обладал звонким лаконичным голосом, внушающим доверие и расположение к себе.

Неожиданно в комнату вошла неописуемой красоты обнаженная девушка. Ее золотистая чешуйчатая кожа отразила свет, попадавший с улицы. Длинные жидкие локоны, заведенные за острые уши, и множество рисунков тоже покрывали ее обнаженное тело. Ее бедра были облачены лишь небольшой желто-зеленой тканью.

Мило улыбнувшись, она поставила на стол странный предмет, напоминавший глиняную вазу, и вышла вон.

– Алистер, да? Так тебя там звали? – вдруг снова заговорил хозяин дома. – Уж и не знаю, как ответить на твой вопрос, почему ты оказался здесь. Нелепая случайность или твоя судьба. Могу лишь утверждать, ты жив, так как не сделал ничего плохого в своей жизни, за что мы могли тебя убить. Но не обольщайся, это не великая честь, просто в нашем лесу не принято проливать кровь понапрасну. Те, кто тебя сопровождал, умерли в страшных мучениях – думаю, ты это наблюдал. Но смерть – это не самое жуткое явление. В мире есть вещи куда пострашнее…

– Какие? – наконец собравшись с мыслями, отозвался Алистер.

– Вечная жизнь, например, – ответил незнакомец, несколько призадумавшись. – Плен в царстве мертвых, проклятия, любовь. Да много всего. В общем так, ты жив, и за это когда-нибудь тебе придется сказать спасибо, а может, и пожалеть об этом. Решишь сам, но пора вставать и принять пищу, что сподобил нам Великий Кенонис.

Алистер слегка потупил свой взгляд, услышав незнакомое имя.

– Непонятно, да?! Это приглашение отобедать с моей семьей!

– Вы убили их всех? – тяжело вздохнув, произнес Алистер, вставая с кровати. – Но ведь Амелия! Она ничего не сделала дурного, мы же с ней просто потерялись, и все.

– Амелия?! – удивился странный человек. – Да я лично никого не убивал. А из твоих слов понял, что ты говоришь о какой-то девушке… Так у нас вообще давно не было таких в дальней чаще. Люди в наших краях – большая редкость. Может, ее кто и убил, но не один из нас.

С трудом, ощущая невыносимую боль в ноге, Алистер побрел за незнакомцем. Усевшись за причудливый стол, сделанный из куска массивного дуба, пропитанного прозрачной смолой, они долго молчали. Алистер чувствовал себя очень неловко в чужом доме Он просто старался исполнить то, что от него хотели, собираясь с мыслями о случившимся.