Дмитрий Райн - Холодная любовь Альвы

Минелтор вытер слегка влажные глаза от слез, тяжело, позвал меня за собой.

Мы пошли в обратном направлении, немного отклоняясь в сторону, огибая холм. Шли молча. Мне хотелось что-то сказать. Я должен был поддержать его, но не мог подобрать слов. Нет, это не связано с тем, что мы слишком разные и слова людей для него не имеют силы – я просто не знал, как можно утешить в такую минуту. У меня было очень много вопросов, но он казался вспыльчивым существом и мне не хотелось его провоцировать. Я ожидал, что мы вернемся в дом и я задам свои вопросы его Дриаде.

Мы шли долго, даже не знаю, сколько ушло времени. В такие моменты все останавливается. Я слышал его тяжелое дыхание, которое то пропадало, то появлялось вновь. Он очень грустил и грустил уже много лет по своему ребенку.

Мы проходили мимо цветущей оранжерей, где хаотично росли ярко-алые, фиолетовые и желтые цветы. Легкий ветерок насвистывал вслед какую-то знакомую мелодию.

– Мы пришли, – наконец сказал Минелтор, указывая на скопление существ возле большого костра.

Много разных Эльвов танцевали вокруг под барабанный бой. Они то разбегались далеко друг от друга, то снова возвращались в круг, хватаясь за руки вертелись в хороводе. Возле самого пламени стоял большой мужчина-Эльв, одетый в серый балахон, подвязанный на поясе. Поверх его плеч располагался фиолетовый плащ, на котором были изображены старинные руны. Он держал огромную ветхую книгу и зачитывал что-то на незнакомом мне языке.

Ветки деревьев содрогнулись, и из-за густых зарослей вышли те черноволосые парни, которых довелось увидеть на поляне. Они несли тяжелые деревянные столбы с вырезанными на них мордами волков. Парни были обнажены до пояса. Каждый из них подходил и кланялся тому старцу, прислоняя его бороду к своему лицу.

Их танец напоминал какой-то старый обряд, что люди делали в древности.

– Клянусь на веки веков беречь свой род и тотем! – нашептывал Минелтор себе под нос, переводя на человеческий язык старика.

– Клянусь помогать любому, кто попросит помощи, и не ценить свою жизнь превыше цели служения Великому Кенонису и посланнику его Тайеритону, Великому колдуну.

– Клянусь не уподобляться злу, что приходит в этот мир с нашим рождением.

– Волки! «Они теперь волки!» – сказал Минелтор, обратившись ко мне.

– Не прикасайся! Тебя обожжет могильный холод. Уже тысячу лет они не излучают тепла!

– Почему? Разве солнце не нагревает эти тотемы?

Минелтор рассмеялся. Впервые показалась его улыбка Она была очень сдержанной.

– Я думал, ты уже понял, что попал в необычное место. Здесь мало будет для тебя привычного. Солнце безусловно даёт тепло нашему миру, согревая все вокруг. Но это не просто деревяшки, которые ожидают жаркого дня. Перед тобой брошенные тотемы Синдара, они излучают могильный холод с тех пор, как никому не принадлежат.

– Зачем вы их храните тут, и кто такой этот Синдар? – спрашивал Алистер.

– Лишь из-за надежды. Я и Тайеритон верим, что когда-нибудь они оживут.

– Какая сила скрывается в них?

– Выбери любой, и я поведаю тебе его историю.

Алистер медленно обошёл вокруг старых изваяний, расставленных возле издавна догоревшего костра, и указал на деревянный столб, наверху которого была изображена голова необычной кошки с большими глазами.

– Маргаи… – выдыхая, произнёс Минелтор. – Династии Эльвов северных лесов. Их воины могли оборачиваться в огромных хищных кошек. Этим животным был неведом страх, они сражались с сотнями солдат.

Но самой интересной их особенностью было то, что одна большая особь могла рассыпаться и оборачиваться в десятки маленьких, способных проникать в любые пещеры, доставая своего врага.

В таком состоянии они набрасывались на противников и съедали плоть до костей в считанные секунды. Вождь Маргаев был очень сильный духом Эльв. Перед тобой его тотемный столб. Он и члены династии оставили их после Великого скопища и покинули наши земли. Тотем остыл. Никто из ныне живущих Эльвов не смог пробудить силу, что заключена в этом изваянии. Лишь истинный Маргай на это способен.

– Расскажи про Великое скопище, что там произошло? – заинтересовано спросил Алистер.

– Не думаю, что я должен объяснять тебе. Эти события касаются лишь нашего мира, к которому ты не имеешь никакого отношения. Однако ты попал к нам неспроста и, возможно, со временем узнаешь обо всем.

– Разве у меня есть предназначение? – удивлённо спросил Алистер. – Я думаю, что попал к вам совершенно случайно. Хотя у меня нет дороги назад, я буду должен вас покинуть.

– Наступает ночь, Алистер, и нам нужно уйти с этого места. Когда солнце исчезает за горизонт, сюда приходит тьма. Восточные земли таят в себе огромное зло, которое расширяет свои границы. Грядут страшные события, что захлестнут и ваш мир – мир людей.

Солнце только начало садится, когда они выдвинулись назад. Минелтор был обеспокоен, но старался не выражать своих эмоций. Он будто боялся наступления ночи. Алистер тоже избегал ночь, ибо она напоминала ему, что Амелии больше нет. Он плохо спал, тяжёлые сны одолевали его и сводили с ума. С наступлением рассвета он надеялся получить ответы, но проходил день за днём, а их все не было. Добавлялось все больше вопросов, пока однажды, на седьмой день его пребывания у Лесных Стражей, не завыли волки.

Тяжёлый горн разорвал тишину вечернего леса. Его звук проскальзывал между густо растущими деревьями, создавая литургическую музыку, смешиваясь с шелестом листвы.

– Что это?! – всполошился Алистер, поднявшись с постели.

– Великий Тайеретон собирает Вече. Пришла пора мне уйти на несколько дней. Дождись моего возвращения, за тобой присмотрит моя Дриада.

Вождь в спешке покинул окраины своего леса, и Алистер остался один. В незнакомых местах ему только и оставалось ждать возвращения Минелтора, слоняясь из стороны в сторону.

Он трижды посетил опушку, на которой уже никого не было, дважды вернулся на то место, где потерял Амелию…

Конечно же, он понимал, что её там нет, временами даже начал мириться с исчезновением. Но где-то в глубине души все же надеялся снова увидеть подругу.

Когда жизнь дает тебе возможность остаться наедине с собой, можно понять вещи, о которых даже не думал. До исчезновения Амелии Алистеру и не приходило в голову, как она ему дорога. Вся его жизнь от момента с крадеными яблоками и до похода в лес – была связана с ней.

Он очень тосковал по Амелии. Мир Эльвов был необычен и интересен, но все же ни один пейзаж не способен покрыть его страдание и чувство вины.

Утром третьего дня после ухода Минелтора на Вече Алистер проснулся раньше обычного. У него был беспокойный сон, в котором горели леса, но при этом ощущался сильный холод.