Ивар Рави - Прометей: Император

С площадки в южную сторону открывалась поляна размером с футбольное поле. Когда поднялся последний воин, я только открыл рот, чтобы скомандовать «в путь», и увидел, как из леса на южном краю поляны показалась человеческая фигура. Черты лица на таком расстоянии узнать трудно, но волосы до середины бедер ни с чем не спутать: вчерашняя дикарка. Она вышла из-за деревьев метров на пять, и, увидев, что мы повернулись в ее сторону, скрылась в лесу.

– Макс Са, поймать ее? – сразу несколько человек изъявили желание поймать девушку.

– Не нужно, у нас другая задача, не станем отвлекаться. В той стороне Бер со своим отрядом, ей не проскользнуть мимо него. Вперед!

Подавая пример, зашагал по каменистой площадке, старательно глядя под ноги. Опыт моих предыдущих поисков каменного угля говорил, что месторождения встречаются среди каменной осыпи. Около двух часов ушло, прежде чем дошли до конца каменного кряжа неровной полосой, тянувшегося на запад. Ничего даже отдаленно похожего на уголь не встретилось по пути. Кряж состоял из каменных плит, наслоившихся друг на друга. Порой приходилось обходить нагромождение таких гигантских плит, словно рассыпанных гигантской рукой.

Дойдя до конца каменной гряды, скомандовал людям привал, с наслаждением вытянув ноги, привалившись к валуну. Бер со своими людьми появился спустя примерно полчаса, их тоже постигла неудача. В поселении людей не оказалось, а все поиски хотя бы одного куска каменного угля оказались тщетны. На мой вопрос, встретилась ли им вчерашняя дикарка, Бер растерялся.

– Нет, Макс Са, мы никого не видели, даже следов.

– Неважно, крутилась она здесь. Может, высматривала нас, и увидев численность, просто испугалась. Подождем, когда подойдет Тиландер, и будем возвращаться, чтобы засветло быть на берегу.

Воины Бера с радостью встретили предложение небольшого отдыха, доставая из небольших заплечных рюкзаков сушеное мясо и воду. Паб, уже освоивший пару десятков слов, пытался найти общий язык с воинами, деля с ними трапезу. Из троих Урха, что плыли с нами, он казался мне наиболее разумным. Живой блеск его глаз при виде нашего оружия и всего нового, что он видел, выдавал незаурядный для дикаря ум. На вид ему около пятидесяти, но волосы еще черные, а лицо почти без морщин. Хорошо развитая мускулатура без лишнего веса свидетельствовала, что передо мной воин, привыкший к физическим нагрузкам. Мускулатура была развита даже слишком хорошо, я невольно залюбовался прорисованным рельефом пресса, вспоминая, что так и не начал бегать.

Прошло более часа, а ни Тиландера, ни его воинов все еще не видно. Они не дошли до конца каменной гряды по северной стороне: мы бы их увидели в любом случае. За американца я не переживал, это был опытный воин, к тому же крайне осторожный, чтобы попасться в западню. Вероятно, что-то помешало ему подойти, а может, он просто пришел и ушел раньше нас обратно к побережью. Мы договаривались встретиться у моря после обследования горной гряды.

– Уходим обратно, – воины спешно вскочили, услышав мои слова. – Бер со своим отрядом идет впереди, мы следом.

Обратный путь всегда короче, так было всегда, даже в детстве я замечал это. Когда мы подходили к площадке, впереди послышался шум. Я различил слова Бера, обращенные к воинам:

– Не дайте ей уйти!

Выйдя из-за нагромождения гигантских плит, увидел, что вчерашняя дикарка снова попала в плен. Только в этот раз уже не вырывалась и не кричала. Ее даже не связали, она стояла в кругу воинов, с любопытством разглядывавших девушку. Воины посторонились, пропуская меня внутрь круга.

– Она сидела здесь и даже не пыталась убежать, – Бер протянул мне небольшую отлично выделанную шкуру лисы, —держала это в руках.

– Верни ей шкуру, и пусть уходит, Русы не воюют с женщинами.

Получив шкуру, дикарка недоуменно посмотрела на меня и на Бера. Теперь, при свете дня мог рассмотреть ее внимательно: девушка действительно была красива. Большие карие глаза смотрели удивленно и с небольшой обидой. Длинные густые волосы, перехваченные в нескольких местах кожаной полоской, доходили до середины бедра. На девушке была набедренная повязка, а грудь и спину покрывала другая шкура с отверстием для головы по типу мексиканского пончо.

Воины расступились, давая дикарке уйти, но она не шелохнулась.

– Уходи, иди домой, – повторил я вчерашнюю фразу и чуть не упал, услышав в ответ, как она идеально повторила мои слова:

– Уходи, иди домой. – Бер даже разинул рот от удивления, услышав так четко произнесенную фразу.

– Макш, Ха (она хочет быть твоей женщиной), – вклинился в разговор Санчо, плотоядно разглядывая дикарку.

– Санчо, заткнись, – отмахнулся я от него и повторил уже суровым голосом:

– Иди домой!

Девушка вздрогнула и шагнула в мою сторону. Бер выскочил вперед, заслоняя меня от моего визави, но дикарка мягко пропела:

– Лиа мава те, – эту фразу я уже слышал, ее она говорила ночью, когда я отпустил ее.

– Пропусти ее, – Бер посторонился, и девушка остановилась передо мной:

– Лиа мава те, – снова повторила она и, протянув руку, коснулась моей груди. Осмелев, девушка взяла мою руку и коснулась ею своей груди скрытой под шкурой.

– Мава те.

Я беспомощно оглянулся, ища поддержки у своих людей. Сомнений не оставалось, девушка предлагала себя в спутницы, даже я это понял. Но мне почти пятьдесят лет, а ей едва ли восемнадцать. Все отводили глаза, едва сдерживая смех. Только Санчо улыбался, сияя словно начищенный медяк.

– Макш, Ха (она твоя).

– Бер, это ты ее привел вчера, кто тебя просил, – прорычал я на сына, едва сдерживающего смех. Это стало последней каплей, вначале Бер, а за ним и все остальные начали смеяться, нет не просто смеяться, а хохотать, складываясь пополам. Дикарка вначале испугалась, а затем залилась переливчатым смехом, обнажив великолепные ровные зубы. Заметив, что моя рука по-прежнему на ее груди, я поспешно отдернул ее, вызвав новый приступ смеха у своих людей. На минуту я начал закипать от гнева, но, посмотрев в бездонные карие глаза, неожиданно для себя рассмеялся.

– Хочешь быть моей? – уловив суть вопроса по интонации, девушка кивнула и снова коснулась моей груди. «Да что с тобой делать, откуда ты такая упертая взялась?», – мелькнуло в голове, и прежде, чем на вопрос ехидно ответил мой внутренний голос, сказал вслух:

– Хорошо, потом не жалуйся, – воины встретили мои слова оглушительными криками, потрясая оружием.

Дикарка испуганно сжалась, но увидев радостные лица, скопировала часть моей фразы:

– Хорошо, потом, – на большее ее не хватило, но и так, ее умение схватывать фразы меня поразило.

– Иди рядом со мной, – показал ей жестами, чтобы держалась возле меня.