Сергей Васильев - Протокол о недоделках

Мои размышления прервал бесшумно пролетевший над нами патрульный флаер даргов – красивый невероятно. Очень редко летают. А различать их меня научил по рисункам Ротор – тоже заботливый, но в отличие от Романны он меня как раз листья жевать научил от боли, и курить. Но и научил зашивать себе раны – а что, шприц-тюбик в ляжку, иглу в руки, зубы сжать покрепче, ну и орать и ругаться можно, если врагов или хищников рядом нет… Ну и ещё разное по медицинской части.

Я покосилась на моих траперов, евших запрещённые мне половинки листиков, которые я и показала им, и обсуждавших загадки планеты, вздохнула и начала рассказывать. А чем ещё заняться, рулит Романна, да быстро так, рядом с ней Талыч в бинокль приближающийся перевал рассматривает, а я скучаю, да ближние опасности высматриваю. Да и не совсем всё забыла я из школы и книжек, а знания просятся на язык:

– Шмера планета земного типа, немного меньше Земли по размеру, и очень похожа на Землю после динозавров, времён мегафауны и начала ледникового периода, и кислорода чуть больше. Зато железное ядро больше, от этого и сила тяжести почти такая же, а магнитное поле сильнее, и нестабильное. И звезда пошаливает, много магнитных бурь. Радиосвязь плохо работает, да и приёмники нормальные сделать не можем. Учёных нет. Население каждой из восьми колоний меньше миллиона, да и кто умный, заканчивают колледж и получают разрешение на эмиграцию. Я и сама хотела… Но мои брат и сестра умнее меня, и учатся прилежнее, я их даже лупила, после того как подорвалась на мине, чтобы учились как проклятые и улетели из этого ада. И деньги им отдала, чтобы только об учёбе думали, комнаты получше в кампусе сняли, питались отлично, ну и дополнительные занятия, книги, репетиторы… Они на геологов учиться продолжат. И металлургию пусть изучают. И химию. Ротор сказал, что таких сразу со Шмеры выпинывают.

– То есть отсюда высылают умных и знающих? – удивился Саныч. – Да ты, Репка, кладезь информации, чего раньше молчала? Теперь всё сходится. Ваши кураторы здесь эксперимент по выживанию в довольно примитивных условиях проводят! Или держат резерв выживальщиков.

Я захлопнула рот, только сейчас поняв ЭТО! Выдала ещё информации:

– Универсальные флаеры типа ближкосм-атмосфера всех восьми рас, но только по одному устаревшему типу лёгких транспортов-штурмовиков-истребителей, летают над нами изредка, иногда сражаются друг с другом, обломки и пилотов эвакуируют сразу… Ещё я точно знаю, что у нас стали хорошей нет, не только у землянцев, а у всех, и металлообработки, от этого и оружие какое есть. И порох только дымный. Радиопередатчики кто-то пытался делать, но магнитное поле… Да и его быстро наградили билетом отсюда, вместе с семьёй. Вы радиопередатчики умеете делать?.. Жаль…

Я погрустила, что Саныч не радиоинженер, а он объяснил мне, да и остальным, что любая техника, это плод труда многих учёных и инженеров, а если их вывозить… да и миллион людей слишком мало для развития наук. А меня вдруг осенило:

– Но если здесь ферма живучих, то почему в Брум не присылают лучших физически? А всяких слабаков и преступников! Чего смеётесь, я не про вас… Хотя вы совсем не молоды. Но крутых бойцов было бы логичнее присылать, они оставят более живучее потомство… А преступники… Док тоже какую-то девицу обрюхатил!

– С чего ты взяла? – возмутилась Романна. – У них любовь была, а контрацепция даже у вас на уровне, а потом девица оказалась… захотела денег… ну и… Маленькая ты ещё для такого!

– С того, что я чувствовала, как он ко мне прикасался в эти три дня, – гордо заявила я, получила оплеуху от Саныча по приказу Романны и улыбнулась. – Но я же никому!

– Он для тебя сделал невероятное, и не сделал плохого, а как прикасался я видела, – грустно сказала Романна. – Просто ты… дозрела… Найдём тебе мужа хорошего.

– Я сама найду, и не мужа! – заорала я, опять получила подзатыльник и обещание ремня, но не сдалась так быстро. – Даже ветрон не командует ЭТИМ у траперов!

– А мне плевать, заодно и беситься перестанешь, – спокойно проговорила Романна. – Я ещё и детишек твоих понянчу. Но я старой закалки, очень старой, не позволю тебе куролесить.

– Стоп! – я сменила тему. – Приехали. Поворачивай направо, нам не надо на перевал.

Быстро доехали. Хотя горы не так и далеко от Плевка. До темноты ещё встали в укромном местечке под нависающей скалой. Все нервничаем, я за это себя отругала и больно ущипнула. Стоя быстренько получила вечерний укол – вот Романна дотошная, не забыла, ещё и смеялась нервно, что я не вопила – и какую-то пилюлю. Надели тонкие куртки, в горах ночью холодно, у меня старая потёртая, а у траперов новенькие ветровки, как они их называют. Пошли наверх. Саныч помимо винтовки и тяжеленной трубы бомбомёта взял маленькую лопатку, сказав:

– Малая сапёрная лопатка, страшное оружие! И бомбомёт вкопать надо будет, лафета нет, да и не утащим.

– Часового я сниму, – строго сказала я, сразу добавила, увидев лица траперов. – В бою я командую!

– Поехали обратно, – прошептала Романна.

Фиг! Я просто пошла, всматриваясь в темноту. За сотню метров оставила свой не умеющий тихо ходить отряд, надела толстые носки с не скользящими подошвами на протезы и с подветренной стороны двинулась к месту, где и должен быть дозорный. У мушей обоняние отличное, но и слух и зрение тоже ничего. Но удачно, безалаберный дозорный пил какую-то горячую бурду, курил сигару. А смотрел больше на дорогу к перевалу, да и вообще песню напевал. Давно они здесь, и всё стало рутиной…

Я подкралась, леденея от ужаса – раньше я часовых не снимала, но бояться поздно – и дрожащей рукой рубанула тесаком сзади и сбоку по довольно тонкой шее, ещё и режущее движение на себя сделала, глубоко прорубив и разрезав тонкий хитиновый покров!

Тихо прошло, хотя упал не очень тихо, но в их лагере было шумно. Я посмотрела на заставу внизу. Села и дрожала минут пять, забрала дальнобойную мелкокалиберную винтовку и патроны, и пошла к своим. Потом вырывалась из рук плачущей, но хоть тихо, Романны.

Отправились к месту дозора. Там Саныч тихо ругнулся от вида муша – да ничего страшного, похож на человека, только глаза фасеточные, рот другой, нос в виде короткой палочки с шариком, и чёрный весь. Талыч, аккуратно кладя бомбу, сказал:

– Как в Хищнике.

– Тот здоровенный, а этот тощий, – поправила Романна, доставая транспортир и инструкцию.

А Саныч спросил меня, смертельны ли мушам удары в голову и в центр туловища, рубанул труп по голове и несколько раз по телу ребром лопатки, пробив хитин, начал оборудовать позицию, тихо ругаясь и осторожно копая и долбя лопаткой яму в каменистой земле между скалой и камнями. Я сказала:

– Часовой недавно сменился, судя по тому, что напиток горячий, может и на всю ночь…