Теона Рэй - Хозяйка закрытого города

Меня увели на небольшое возвышение, впереди было еще одно – на него уже поднимался главный королевский страж. Все в той же черной мантии, начищенных до блеска сапогах и с лютой злостью во взгляде.

Два дня проведенные словно в аду, две ужасные бессонные ночи… Нет, это все неправда, я просто сплю.

– …приговор вступает в силу с момента его оглашения, спорам и обжалованию не подлежит!

Сухощавая рука уже занесла деревянный молоточек над бронзовой пластиной, как вдруг из толпы вырвался мужчина, грязный, в лохмотьях, со спутанными темными волосами. Он бросился к возвышению, на котором стоял страж, и упал на колени.

Мысленно прокляла его. Задерживает только весь процесс! Отвели бы меня уже в камеру, или куда там, может хоть там вода есть. Я нервно усмехнулась и ссохшиеся губы треснули, от резкой боли из глаз брызнули слезы.

– Кто ты такой? – грозный голос Еринбурга Виньера заставил замолчать всех. В наступившей тишине послышалось слабое:

– Я прошу передать наказание мне! Умоляю вас, господин!

Зачем ему это надо? Я ошарашенно смотрела, как мужчина ползет на коленях к стражу. Господин Виньер молчал с минуту, а после поднял голову и проговорил:

– Наказание передано! Увести его!

Громкий стук молотка по бронзовой пластине, звон свалившихся с меня кандалов, и радостно улюлюкающая толпа… Какой-то нездоровый бред…

– Че стоишь? – рык мне на ухо одного из стражников. – Уходи отсюда, оборванцам в столице не место!

– Скажите, почему он передал наказание? Кто этот мужчина? – я кричала вдогонку стражникам, и один из них повернулся в мою сторону.

– Совсем глупая? На твоем месте я бы выбрал Хельер, а теперь ты сдохнешь от голода или лихорадки.

Они ушли, я осталась стоять, растерянно оглядываясь по сторонам. Слишком уныло, слишком страшно, и эти цепкие взгляды со всех сторон. Я не сделала ничего плохого этим людям, меня ненавидят только лишь за то что… За что?

Слез уже не было, усталость оказалась настолько сильной, что даже плакать не могла. Люди потянулись с площади, и я влилась в поток, меня толкали, отшвыривали и щипали, но, стиснув зубы, упорно шла вперед.

Что-то в тот момент мне не позволило сдаться. Какое-то неясное ощущение в душе давало понять – все будет хорошо, обязательно будет! Мне бы только продержаться, только бы не впасть в отчаяние.

Глубокой ночью я вернулась в город, интуитивно отыскала дом Нэта и, постояв у входа пару минут, вошла внутрь. Когда поднялась по лестнице и тихонько, крадучись, вошла в комнату, Нэт подскочил.

– Вернулась, – недовольно пробормотал, кинув взгляд на Оди – девочка что-то говорила во сне, не разобрать.

Я прошла к столу, села на стул и впервые за день почувствовала облегчение. Ноги гудели, голова кружилась, я едва могла различить в полумраке лицо Нэта. Мужчина достал из-под стола деревянный бочонок, вытащил откуда-то железную кружку и налил в нее воды.

На мой жадный взгляд только усмехнулся и протянул кружку мне. Осушила, он наполнил снова, и так три раза. Счастья, подобного тому, что ощутила, утолив жажду, я еще никогда не испытывала.

– Все, хватит, мне-то оставь. Есть хочешь?

– Спрашиваешь, – шепнула, ухмыльнувшись. Три кружки воды заполнили желудок, но прожить на воде не выйдет.

– Пойдем, – Нэт подхватил бочонок, из угла взял небольшой мешок, в котором что-то брякнуло, и мы вышли на улицу. Обогнув дом, что был в виде буквы “Г” мы остановились в углу. Нэт поворошил носком ботинка угли обложенные камнями, достал из мешка несколько тонких поленьев, а из кармана спички. Когда костер разгорелся, на камни была поставлена маленькая ржавая кастрюлька с черным дном, в нее налита вода из бочонка. Я глотала слюни, пока наблюдала, как закипает вода, и Нэт засыпает в нее какую-то крупу.

– Что это?

– Гречка неочищенная.

– Как это?

– Для скота, – хмуро ответил мужчина и отвернулся, давая понять, что подробности объяснять не намерен.

Крупа для скота… В голове вертелся вопрос: “Почему ее едят люди?”, но потом я оглянулась вокруг. Нэт же сказал, здесь нет работы, нет денег, нет еды.

– Где ты ее взял?

– Ты всегда такая дотошная? Потом узнаешь, когда придет твоя очередь.

– Какая очередь?

– Еду добывать.

– А соли нет? – я заглянула в кастрюлю. Гречка почти сварилась, несмотря на то что она для животных, мой желудок рычал и требовал скорее положить кашу в рот.

– Не до роскоши.

Больше Нэт ничего не сказал. Вытащил из мешка две глиняных чашки, железные ложки и принялся делить кашу на две порции прямо с невыпарившейся водой.

Я взяла чашку в руки, принюхалась. Живот скрутило в узел от голода, и, уже не раздумывая, зачерпнула кашу ложкой. Прямо сейчас, когда я трое суток не ела ничего, кроме того несчастного пирожка, каша из скотской гречки была на вкус бесподобна. Но стоило мне насытиться, как я стала понимать – есть ее постоянно невозможно. Чтобы не умереть от голода, разве что.

И что, вот такой будет теперь вся моя жизнь? Во дворе заброшенного дома, в компании беззубого бандита, с чашкой каши из смешанной с пылью гречневой крупы?

– Нэт, – тихонько позвала мужчину. Он уже доел и теперь, опустившись на корточки, гипнотизировал огонь. – Разве ты не хочешь изменить свою жизнь? Ты ведь дракон… Что бы это ни значило.

– Это значит, что я умел превращаться в дракона. У меня была магия. Деньги, власть, уважение человеческого рода.

– Была?

– Я отказался от своей прямой обязанности – следить за этим городом.

– Почему?

Взгляд Нэта пригвоздил меня земле.

– Потому что жители Шаерора не нуждаются в помощи. Ты это поймешь, когда познакомишься поближе хоть с кем-то из них.

Мужчина потушил огонь, собрал посуду в мешок и двинулся к дому. Я поспешила за ним. Спрашивать больше ни о чем не хотелось, вот только я не была согласна с Нэтом – люди в этом городе отчаянно нуждались в помощи, особенно дети.

Может быть, я действительно чего-то не понимаю. Может быть, есть что-то, чего я не вижу. Но скажите мне, кто откажется от помощи, стоя на пороге голодной смерти?

Мне только нужно понять, как им помочь. Им и себе, в первую очередь. Такая жизнь не для меня, а путь на Землю мне закрыт. Благодарна только за то, что пока я пытаюсь выжить, тоска по дому меня не гложет – сейчас не до этого.

Утро началось с того, что кто-то гладил меня по щеке. Крошечная теплая ладошка прочертила полосу по моему лбу, щеке и дотронулась до носа. Я распахнула глаза.

– Дядя сказал, что ты – не такая как все, – Оди напустила на себя серьезный вид и выглядела при этом безумно мило. – Я решила проверить, но ничего необычного не вижу. Что в тебе не такого?

Я усмехнулась, потерла глаза, прогоняя остатки сна, и повернулась на бок, к малышке лицом.