Екатерина Верхова - Мама с проблемами

– Пока я рисую только черным штрихом, но через неделю могу сделать для вас шикарную картину красками в удобном для вас месте. Может быть, на фоне садов или какой-нибудь улицы, которая имеет для вас особое значение…

Девушка совсем сникла. Опустила голову и сжала пальцы в кулаки.

– Понимаете, Ярослава, через неделю не получится, – прощебетал парень. – Я отправляюсь на… подвиги.

– На подвиги? – озадаченно переспросила я.

Тот пиетет, с которым он произносил это слово, намекал, что дело важное. Я же откровенно ничего не понимала. Да и тот смешок, который Дэрия спрятала за кашлем, говорил о многом.

– Зверя лютого в лесу зарубить… – Парень загнул один палец. – Трех чародеев отловить и цветок папоротника достать. И все ради моей прекрасной дамы. Моей невесты!

Судя по лицу прекрасной дамы, такое хобби жениха и планы на ближайшие двадцать лет жизни ее, мягко говоря, не устраивали. Чуть не брякнув: «Беги от него», – я закусила губу. Подняла вопросительный взгляд на невесту.

– Давайте черным штрихом, а потом… как пойдет, – сдавленно произнесла она, высвобождая руку из тисков парня.

Пока я их рисовала, размышляла о том, откуда вообще берутся такие мужчины. «Подвиги во имя моей прекрасной дамы», как же. Что-то мне подсказывает, что зверь лютый ей ни разу не сдался, как и три чародея. Во имя дамы можно завтрак приготовить. Всяко проще и полезнее.

Именно в этот миг я осознала, что сейчас у меня под опекой находятся сразу два пацана. Мне мгновенно на плечи упал груз ответственности – очень не хотелось вырастить из них дудонов. Я мысленно прикинула, есть ли тут книжки по воспитанию детей, или же придется разбираться на практике. С таким не хотелось бы ошибиться…

– Как красиво, – прошептала девушка, когда я закончила.

Она рассматривала иллюстрацию, которую я для них нарисовала. Я же не пожалела для пары чистого листка.

– Десять серебряных, верно? – произнес молодой человек, одновременно с фразой пихая мне горсть монет.

Глянув на ладонь, я увидела, что он положил всего восемь. И уже хотела поспорить, как девушка полезла в кошель и достала еще пять. Мягко мне улыбнувшись, она бережно взяла лист с изображением.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Стоило парочке уйти, как я прижала к себе доску, подхватила корзинку и передислоцировалась за прилавок.

– Перерыв, – пояснила я удивленной Дэрии.

Вместе с этими словами достала пирожки, прихваченные из дома.

– Угощайся.

Дэрия мазнула по мне своим коронным прищуром, пирожок взяла, но тут же наигранно ворчливо спросила:

– Ой, давай уже сразу рассказывай, что надо.

– Мне законник нужен. Может, посоветуешь кого?

– Законник, – эхом повторила Дэрия и почесала подбородок указательным пальцем. – Сложно это… Хорошие берут дорого, а плохие и пальцем не пошевелят. Да и очереди везде, жуть. Тебе срочно?

– Очень, – призналась я. – Нужен еще вчера.

– Есть одна идейка, – пробормотала она. – Племянник мой, по брату троюродному. Но он не совсем законник.

– Не совсем – это как?

– Вытолкали его из гильдии, – кисло усмехнулась Дэрия.

– Мне хороший нужен. – Я тяжело выдохнула.

– Он в законах репу не чешет, – пояснила она.

Эту фразу я для себя перевела как «сечет фишку».

– Да он идеалист, такой же, как ты! – фыркнула Дэрия. – А когда с гильдией работаешь, так не получается. Ты же им половину дохода отдаешь просто за то, что они к тебе клиентов направляют. И ладно, если так… Но… – Дэрия спустилась до шепота: – Говорят, гильдия получает заказ сверху, чтобы затягивать дела, которые невыгодны богачам из бандюганов. Вот он и поругался с главой гильдии законников, сказал, что не хочет так бесчестно людей за решетку отправлять. Больная тема для него, понимаешь? Его батю, брата моего, тоже ни за что ни про что усадили!

Она перевела дыхание – явно хотела успокоиться.

– Он сейчас у меня живет, дармоед, – совершенно беззлобно продолжила она. – Ты сходи к нам, побалакай о деле. Может, он чего подскажет. Только он до трех дома, потом идет в таверну подрабатывать. Мне полноценные нахлебники не нужны.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Тогда еще пару портретов и двину. Только скажи, как добраться.

В рекомендации я не была уверена, но сходить «побалакать о деле» явно стоило. Едва я покинула укромный угол за прилавком и вернулась к своему ящику, как появился новый клиент.

– Доброе утро, Ярослава, – раздалось насмешливое.

И рука сама потянулась за ближайшим яблоком. У этого мужчины явный талант – лицом притягивать всевозможные летящие предметы.

– И вам не хворать. Неужели с документами пожаловали? – огрызнулась я, повернувшись к лорду Митчелу.

И чего только на рынке самолично забыл?

– А что, вам мои люди так и не принесли? – притворно удивился он.

Фиолетовые глаза хитро блеснули на солнце, губы искривились в усмешке – в том, что он вообще давал такое задание «своим людям», я серьезно сомневалась.

– Вероятно, позабыли, пока следили за мной, – козырнула тем, что приметила его прихвостня.

Волдер Митчел плавным движением стянул с себя пиджак, перекинул через руку и уселся на перевернутый ящик, который я задрапировала найденной в сундуках тканью – для клиентов.

Я вопросительно приподняла брови – да что ему нужно-то?!

– Мне было важно узнать, что те деньги, что вы мне выплачиваете, заработаны честным трудом, – как ни в чем не бывало продолжил Митчел. – Не продемонстрируете ли мне свой талант?

– Тридцать серебряных, – брякнула я, хотя еще секундой ранее хотела отказаться.

– Я спишу с вашего долга.

– Ну уж нет. Предпочитаю сама вносить платежи.

Митчел хмыкнул, снял с пояса кожаный мешок и достал оттуда горсть монет. Медленно, словно в насмешку, отсчитал необходимую сумму и положил на колено. Я мысленно поскрипела зубами, но от тридцати серебряных отказываться было глупо.

Меня подмывало нарисовать точную копию карикатуры, которую ночью закрасили на соседней стенке, но так откровенно подставляться не имело смысла. К тому же свою работу я привыкла выполнять на совесть, и если уж Волдер – которому наверняка известно о моих расценках – расщедрился, то я даже пожертвую чистый лист без афиши.

Я погрузилась в работу. Сколько бы ни старалась подчеркнуть какие-то изъяны его лица, в эскизе это смотрелось настолько гармонично, что я начинала злиться. Почти идеальные черты, которым обрадуется любой художник. Прямой нос, правильный изгиб губ, глубокий взгляд – уголек словно сам бродил по листу, запечатлевая образ.

Волдера Митчела не портила ни едва заметная щетина, ни небольшой шрам на подбородке – лишь дрянной характер и бандитские замашки. Когда закончила с портретом, чувствовала себя полностью выжатой. Развернув к клиенту дощечку, я продемонстрировала рисунок.