Григорий Володин - БЕСсильный чемпион. Том 3

– Повергнуть в постельной битве, – кивает солидарный Олег.

Меня окликает Вика:

– Бес, ей не сделать всех четверых, – указывает красноволасая на Кали. – Нужно будет выставить ей замену, если не хочешь чтобы она считалась проигравшей. Я могу выступать как девушка ее же парня.

– Не только ты, – замечаю я. – Есть еще желающие?

Мой сощуренный взгляд Белоснежка правильно истолковывает.

– Есть, – недовольно говорит. – Могу быть запасной.

– И будешь. Иди переодевайся.

Вика смотрит вслед удаляющейся Белоснежке.

– Почему она?!

– Потому что нужно помогать друзьям исправлять их ошибки. Не согласна?

– Хм… – барышня лишь супится.

Рефери командует:

– Бойцы в центр.

Кали и сисястая встают друг против друга.

– Бой длится до потери сознания либо пока один из участников не сдастся. Дальше выходит следующий противник. Правила понятны всем? Брюнова? Менская?

– Да.

– Понятны.

– По углам разошлись, – рефери дожидается, пока девушки встанут у сетки. – В бой!

Кали срывается, как Гончая, кулаки словно молоты летят в мордашку Серафиме. Сисястая даже не успевает закрыться, спасает только доспех. Но и он не вечен. Это понимает и Серафима, поэтому отступает, но тем самым дает Кали место для размаха. Оля разворачивается на носках и выстреливает ногой сисястой в лицо. Доспех пробивается, Серафима падает. Опустившаяся ступня Кали вминает ее буфера в ребра, и девка орет:

– А-У-У-А-А-СДА-А-АУСЬ.

Кали отталкивают к сетке, санитары уносят охающую сисястую с пробитой грудиной.

Я вбегаю с табуреткой в клетку. Кали падает на нее, набирает воду из протянутой бутылки, полощет и сплевывает в ведерко. Обрызгиваю шею девушки водой, остужая.

– Больше никаких финтов с ногами, – наставляю. – Слишком тебя выматывают. Максимум лоу-кики, но без хай-киков, поняла?

– Да, – кивает послушно.

Говорю тише:

– У твоей следующей противницы слабая растяжка – так что и она тебя тоже ногой в лицо не приложит. Отдохни, используй руки.

– Да.

– Бойцы в центр! – снова кричит рефери.

Кали встает, я убираюсь с табуреткой и прочим.

– Бой! – машет рукой рефери.

Одновременный рывок соперниц навстречу друг другу. Худощавая блондинка ускользает от хуков Кали, даже умудряется зацепить ее по корпусу. Чем злит мою девушку. Разворачиваясь в очередном броске она разит противницу локтем в висок. Доспех гаснет, оглушительно хрустит кость, кровь бежит по волосам цвета пшеницы. Худое тело падает мешком, настил заливает кровью. Санитары уже внутри, за ними в очереди ждет и уборщица со шваброй наготове.

Подставляю табуретку. Кали присаживается, руки дрожат, в правом глазу лопнули капилляры, окрасив белок красным – девушка устала от бешеного ритма и напряжения.

– Света, выходи, – решаю я.

– Что? – Кали вздергивает подбородок. – Почему она? Я еще могу драться!

– Так надо, – глажу ее по мокрым волосам. – Ты доказала, что сильная. Теперь доверься мне.

Со вздохом, не смея перечить, Кали выходит. В клетку вступает Белоснежка – белые волосы схвачены в конский хвост, точеная фигура завернута в черные топ и шорты.

– Пожелай мне удачи, – требует она.

– Удачи, Светлячок, – усмехаюсь я, прежде чем покинуть клетку.

Белоснежка отбрасывает пепельный хвост за спину и шагает в центр.

– Ваше Сиятельство? – в шоке мелит соперница. – Но вы же сами велели Серафиме поставить на место простолюдинку!

– Велела, – равнодушно кивает княжна. – А теперь я поставлю на место вас.

– Но…я не понимаю…

– Тут нечего понимать. Так мне приказал мой парень – ничего личного.

– Бой! – звонко как гонг кричит рефери.

Белоснежка срывается вперед. Жёлтые глаза сверкают, шикарное тело размазывается в воздухе. Как и стремительные удары. Не успевая защититься, соперница принимает их все.

– Кхи! – пропускает барышня последний удар в щеку. Доспех тает как утренняя дымка, обессиленную девушку отбрасывает к сетке.

Даже не глядя на поверженную, Белоснежка поправляет задравшиеся шортики. Оглядывается назад, замечает, что я смотрю на нее, и гордо улыбается. Затем только, будто что-то вспомнив, бросает уже уносимой санитарами сверстнице.

– Увидимся завтра на обеде, Лена.

– Я…Лера, Ваше С-сия…

Слабый голос удаляется вместе с носилками и затихает.

Вернувшись в свой угол, Белоснежка уже не так легко справляется с адреналином и усталостью. Плюхается на подставленную мной табуретку, с трудом держит царскую осанку, градины пота заливают колдовские глаза.

– Мне понравилось, – устало улыбается мне Белоснежка. – Хочу еще побить кого-нибудь ради тебя.

Хм, вообще-то я ждал другой реакции. Что она пожалеет о своей травле барышень на Кали.

– Разве они не твои подруги?

– У меня нет подруг, – Белоснежка трется красной щекой о мою руку с бутылкой воды. – Разреши еще раз сразиться.

Но в клетку на это раз выходит парень. Жива у него хорошо прокачана. Кмет. Судя по натренированным «колодцам» в районе живота и паха – манипулирует огнем или взрывами. За сеткой скрестила руки сероглазая высокая девушка, копия первой сисястой. Видимо, сестра. Сама решила не драться, отправила своего парня. Тот не очень и рад – смотрит на меня с опаской. Но деваться некуда – дворяне не отказывают своим женщинам в таких делах. Иначе засмеют.

– Судья! – кричу. – От Менской следующим выходит Бесонов, ее парень.

Тот лишь машет рукой, типа пофиг. Согласен, устроили тут Санта-Барбару. Уже в моменте не разобрать, кто за кого тут по праву дерется, а кто просто на огонек заглянул.

Снимаю пиджак и отдаю его Белоснежке. Закатывая рукава рубашки, встаю в центре клетки.

– Скажи спасибо бабе своей, – говорю бледному Кмету.

– За что? – блеет он.

– За то, что тебе писец, – не сдерживаю широкий оскал.

Парню не поздоровится. Гляньте на него – бугарь-Кмет вышел против девчонок-первокурсниц. Девушку свою послушал, ну-ну, а если она скажет избить младенца? Хотел бы ей помочь – уговорил бы не встревать в ненужную драку. Нет, таких подкаблучников надо перевоспитывать, не щадя лещей.

Посмотрев на мое лицо, он вздрагивает .

– В бой! – команда рефери звучит как приговор парню.

Не торопясь, принимаю боксерскую стойку. На меня летят огненные файерболы – даже не чешусь. Бессильное пламя стекает с Огнеупора, красные языки лижут настил, и в окружении пожара я медленно подшагиваю к Кмету. Не бью, специально медлю – чтобы растянуть удовольствие.

– Мне писец, – понуро блеет парень. Не совсем тупой, значит. Дошло наконец.

– Впредь десять раз подумай, прежде чем по глупости встревать за свою тупую девку.

Моя ступня с хлопком пробивает ему живот, и он отлетает, промяв телом сетку. Подхожу и луплю с размаху костяшками по мордасу. Доспех тухнет. Сильно не мучаю – незачем, парниша все понял. Лишь на прощание щелчком ломаю нос, да сжимаю ключицу до фарфорового хруста. На том и оставляю. Парень остается сидеть с выпученными глазами.