Лана Мур - Хозяйка Тейновых холмов

– Ну что, венари, вступаете в наследство?

– А я могу отказаться? – спрашиваю обреченно.

– Разумеется, – широко улыбается Наджес. И что его так порадовало, будто мое наследство достанется ему. – Тогда «Тейновы Холмы» перейдут к венару Неф, – он протягивает руку, а я смотрю в сторону блондина, – и к венару Неф, – теперь Наджес указывает, а я как флюгер поворачиваюсь к брюнету, – в равных долях.

– Братья что ли?

– Кузены, – любезно поясняет блондинистый Неф.

– А они случайно не сыновья венара Тейна?

– Племянники, – лаконично поясняет Наджес.

– И тогда я смогу вернуться домой? – надежда согревает грудь, а Наджес покачивает головой.

– Что, никогда-никогда? – просительно смотрю на нотариуса, но он только разводит руками, показывая свою беспомощность.

– А где же я тогда буду жить?

То есть, если откажусь от наследства незнакомого собственного отца Тейна, меня просто так выставят из нотариальной конторы, и делай, что хочешь? Так что ли? А как же пособие? Подъемные? Помощь с адаптацией в незнакомом мире? Нельзя так с людьми! Выкинули, и барахтайся, Сашенька, как хочешь?

Вода! Кругом вода!

Она затекает в нос и рот, закладывает уши и разъедает глаза. Волосы так треплет, что, кажется, они вот-вот оторвутся от головы. Намокшая одежда тянет ко дну, облепляет руки и ноги, мешает выбраться на поверхность к воздуху.

Только, откуда на моей кухне вода?!

Мгновение назад я сидела за столом, пила кофе и офигевала от простоты своего парня… бывшего. Поскольку именно тогда получила от него сообщение по мессенджеру о том, что мы больше не сможем быть вместе.

У него даже смелости не хватило сказать мне это в лицо, а я потеряла дар речи от такого мелкого малодушия. Хорошо, что у нас так и не дошло до того самого, а то сейчас пробивала бы лбом столешницу из-за своей наивности.

Впрочем… столешницы нет, как и кухни, и всего остального…

Но не могла же я настолько захлебнуться чашкой кофе? Или могла? А сейчас умираю, и это предсмертный бред?

Нет уж! Фигушки! Выкарабкаюсь!

И я изо всех сил пытаюсь справиться с бесчинством волн, но стоит лишь немного подняться над ними, хлебнуть воздуха, как меня снова захлестывает очередным валом.

Зар-раза! Когда же вода уже закончится?

Чувствую, как она течет по горлу, и это мне совсем-совсем не нравится.

Неужели так и помру во цвете лет на старте карьеры? А ведь мне обещали повышение до старшего администратора нашего не слишком фешенебельного, но весьма претенциозного отеля.

Я почти решаю поплакать от жалости к себе, но потом понимаю, что и без меня вокруг слишком много воды и соли. Вот, даже сам себя не оплачешь, кругом несправедливость.

А это еще что за чертовщина?!

Что-то плотное и упругое будто подхватывает снизу и куда-то тащит.

Неужели мое барахтанье привлекло какое-то местное бредовое чудище?!

В один миг вспоминаю все виденные мною фильмы от «Змеи-убийцы» и «Акулы-убийцы» до «Злобного пришельца». Это что же, меня сожрут в собственном бреду?

Ну вот как это называется? Только со мной такое может случиться. Когда… если очнусь, ведь никто не поверит, что чуть не умерла от того, что меня бросил парень.

И правда, это очень смешно, если бы не так страшно.

Изо всех сил бью пяткой по прячущемуся в глубине неизвестно чему, но ему хоть бы хны, и меня продолжает куда-то тянуть, пока не выкидывает на сырой и плотный песок.

– Венари Александра! Венари Александра! – слышу приближающийся взволнованный голос.

Интересно, какое слово мой почти умерший мозг переврал в «венари», и что это значит?

– Венари Александра, вы не пострадали? Ой, что же такое! Что же такое! Почему не отвечаете?

А не отвечаю я потому, что нахожусь в полной прострации.

Созданная моим бредом вода оказалась с какими-то странными свойствами, потому что смыла с волос весьма качественную окраску цвета темный каштан, и теперь мои патлы родного светло-рыжего цвета, который до истерики надоел мне еще в дошкольном и младшем школьном возрасте, так же как и всевозможные дразнилки по этому поводу.

Не страшно. Покрашусь снова!

Сердито откидываю за спину мокрые отвратительно-рыжие пряди и… снова замираю в некотором оцепенении – прямо у меня перед носом, утопая в мокром светлом песочке, расположилась пара ботинок невероятного размера и изумительно-аквамаринового цвета, а над ними возвышаются тощие щиколотки, затянутые в полосатые гольфы или чулки.

Кажется, бред продолжается, но теперь он становится интересным. Может, и полежать немного в коме, досмотреть свой бред.

– Венари Александра, – обладатель ошеломительных ботинок и не менее ошеломительных чулок цепко ухватывает меня за руку и тянет вверх. – Ох уж эти межмировые порталы, – продолжает причитать галлюциногенный незнакомец. Никакой точности. Вечно они промахиваются. Вы уж простите, венари Александра, я отвел бы вас к тому, кто владеет бытовой магией, и там вас просушили бы, но сейчас надо торопиться. Мы опаздываем. Очень-очень опаздываем! Просто совсем опаздываем! – тараторит он.

Если бы я еще хоть что-то понимала. Какие межмировые порталы, какая бытовая магия, что за венари, куда опаздываем? На страшный суд, раз я уже померла?

Чувствую, что и без того воспаленный мозг буквально начинает закипать и из всех вопросов выбирает самый простой:

– Вы кто? – хрипло, после затекшей в горло морской воды, спрашиваю я, а сама не могу отвести глаз от… неведомого существа.

Если судить по размеру ботинок, то существо должно быть ростом не менее метров трех, а оно едва достает мне до пояса. Зато высоченная шляпа, того же вырвиглазного аквамарина с лихвой компенсирует недостаточность роста и верхушкой достает мне практически до плеча. Из-под нее виднеется внушающий уважение крючковатый нос и длинный острый подбородок.

– Можете звать меня денф Джунес. Я поверенный венара Лексина Тейна. А сейчас мы очень-очень опаздываем. Скорее-скорее пойдемте!

Странная у него привычка все повторять. Видимо, умирая, все становятся не очень умными. Правда, на себе пока резкого поглупения не ощущаю, а потому следую за утягивающим меня с берега Джунесом и задаю теснящиеся на языке вопросы:

– Почему вы называете меня «венара», куда мы опаздываем и что еще за «межмировой портал»?

Джунес, словно запнувшись, замирает на месте, вскидывает голову и какое-то время непонимающе меня рассматривает.

– Вы же иномирянка! – каким-то чудом умудряется хлопнуть себя по лбу, несмотря на поля шляпы. – По дороге расскажу. А сейчас мы опаздываем-опаздываем.

Опаздываем, так опаздываем.