Маргарита Воронцова - Избранница лунного дракона

Теперь у юной девы с первого же момента пребывания в Эралиане, сложилось отвратительное впечатление об Империи. Реймонду, как будущему правителю, это неприятно. Он уже сейчас активно участвует во всех государственных делах и хотел бы гордиться своей страной…

Надо усилить контроль за северными провинциями. После предпринятой поездки можно сделать вывод, что законы Империи тут трактуются своеобразно. И случай с пээлькой – прямое тому доказательство.

Любое насилие – тяжкое преступление, оно карается смертью. А уж юные девы в возрасте до двадцати двух лет и вовсе охраняются законом, как зеница ока. К ним никто не смеет прикасаться, они являются драконьим резервом.

И тут такое!

Двухметровый верзила сам подписал себе смертный приговор. Теперь насильника ждёт публичная казнь, и его смерть не будет лёгкой…

…Их неспешное путешествие продолжалось. Тёплый воздух, насыщенный цветочным ароматом и запахом хвои, заполнял лёгкие, солнце пригревало, щебетали птицы, а на песчаную дорогу перед конём то и дело кубарем выкатывалось любопытное зверьё – зайцы и бурундуки, и даже пухленькие туффоны с удивлёнными глазами на острых мордах.

Провожая взглядом очередного пушистика, Реймонд улыбнулся. Вспомнил детство, маму… Туффоны – любимая игрушка всех без исключения драконят. Долгое время считалось, что эти забавные зверьки не приспособлены к жизни в дикой природе, их разводили на специальных фермах. Но вот однажды эти существа устроили побег с одной из ферм и в конце концов неплохо прижились в местных лесах.

…Ехать, обнимая невесомую и хрупкую девушку, было настолько приятно, что Реймонд для перемещения в столицу не стал открывать временный портал, а направил коня в сторону постоянного, расположенного у окончания Пыльного Тракта.

Пока добирались до портала, Реймонд подлечил и себя, и девчушку. Когда ликвидировал рану на лбу, опять удивлённо усмехнулся: как же он умудрился пропустить удар черенком? С его-то звериной реакцией? Ловко Анастасия зафиндилила ему промеж глаз! Рассказать маэстро Сунь Чао – тот сначала возмутится, а потом добавит к ежедневным занятиям ещё один час.

Нет уж, лучше молчать. Маэстро хоть и человек, но зверюга тот ещё.

Разобравшись с собственным повреждением, Реймонд принялся за малышку. Подпитал силами, вылечил все синяки и ссадины, убрал солому из длинных золотых волос – и проделал всё это, конечно, не выпуская из рук поводьев. Тратил на деву частицу драконьей энергии, укутывал в кокон живительной магии.

Восстановил порванное платье и даже – не удержался! – немного его приукрасил: пустил по подолу симпатичные пузатые ромбики. Точно такую форму приобретают зрачки дракона, когда тот чем-то заинтересован или пребывает в приятном лёгком настроении.

А девушка всё спала, и Реймонд не понимал, почему его раздирает от желания прижаться губами к её волосам, лбу, щеке? Почему сердце сладко замирает каждый раз, когда во сне она вздыхает и устраивается поудобнее на его плече?

Не должно ведь так быть, она не его пара, а значит, он не может испытывать подобных чувств к этой деве. Это противоречит всем законам драконьей природы!

Его Предназначенная – Мелисса-Марианна Абигонд.

Точка. Никаких вариантов.

Но стоит лишь подумать об этом, почему-то сразу же накатывает тоска…

Реймонд разбудил Анастасию уже в Шартаните, у величественного здания мэрии, и сгрузил пассажирку на каменную мостовую. Девушка испуганно озиралась, удивлённо смотрела то на всадника, то на свои руки и изменившееся платье – нигде не осталось никаких следов сражения с насильником.

Арранд жестом подозвал одну из горожанок, застывших в почтительном поклоне чуть поодаль, у стены дома. Приказал проводить новенькую внутрь здания, в департамент по работе с перемещёнными лицами. Женщина с восторгом закивала головой и тут же взяла девушку за руку. Она была рада, что ей выпала честь выполнить поручение знатного господина, дракона.

Реймонд кивнул на прощание Анастасии и натянул поводья, разворачивая скакуна в сторону императорской резиденции. Конь заржал, и через мгновение по гладкой мостовой звонко зацокали подковы.

Реймонд удалялся от здания мэрии, расстояние между ним и спасённой девой всё увеличивалось, и он мысленно проклинал себя за желание обернуться, которое огнём жгло затылок.

НАСТЯ

Мой спаситель уехал, а я смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Мелькнул напоследок развевающийся синий плащ, сверкнула серебром рукоять меча. Почему-то я сразу ощутила себя потерянной – в дополнение к тому смятению, которое уже испытывала.

– Пойдёмте, юная леди, – почтительно сказала мне пышная дама в длинном светло-коричневом платье из простой ткани. В декольте вздымался сахарно-белый бюст. – Надо поспешить, а то мэрия закроется.

Она крепко держала меня за руку. Я почему-то поняла, что на неё произвело сильное впечатление моё появление на улице города в обнимку с… эм… высокочтимым лордом. Надо признаться, такой мужчина произвёл бы впечатление на любую женщину. Суровый, но заботливый. На коне и с мечом. И ещё невероятно сильный – вон как лихо отдубасил моего обидчика.

В общем, не лорд, а квинтэссенция девичьих грёз.

Мадам потянула меня за собой, и я последовала за ней, как робот. В голове словно пронёсся пыльный торнадо, разметав все мысли и ощущения. Я ничего не понимала, превратилась в механическую куклу.

Мы вошли в четырёхэтажное здание с колоннами, портиком и вытянутыми витражными окнами. Мраморная лестница убегала вверх, а в центре холла стояла белоснежная статуя: смеющаяся обнажённая девушка нежилась в объятьях огромного дракона, а тот прикрывал её крылом и что-то шептал ей на ушко, изогнув мощную шипастую шею.

Между первым и вторым этажом обнаружилось зеркало во всю стену, в золотой раме, и я замерла, как вкопанная: увидела своё отражение. Пошевелилась, обернулась… Нет, это точно я.

Но ведь не может быть! Как так?

Из зеркала на меня смотрела сногсшибательная блондинка, которой я никогда не была, но могла бы стать, если бы надо мной поколдовали стилисты и визажисты программы типа «Модного приговора». Но ведь на лице сейчас не было ни грамма косметики! И тем не менее, я не могла оторвать от себя глаз – какой же я стала красоткой!

Ещё и помолодела лет на семь. Двадцать пять лет этому златокудрому ангелочку в зеркале ни за что не дашь.

А ведь на сеновале, когда дралась с тем ублюдком, я пару раз получила по лицу и чувствовала, что губы разбиты, а скула разодрана. Но сейчас на фарфорово-белой коже с нежнейшим румянцем не было ни царапины. Разорванное и грязное платье тоже явно подменили – теперь на мне было похожее, но совершенно новое, с красивым геометрическим узором на подоле.