Ал Коруд - Рожденные в СССР. Откат

– Готов! Первый, четвертому. Кто там у тебя, бля, на пушке? Прием.

– Четвёртый первому. Сержант Васильев. Прием.

– Благодарность ему. Хорошо въебал чебуреку.

– Так ёптать! – внезапно послышался в эфире молодой задорный голос.

– Не понял, бля! Матом здесь могу выражаться только я. Ебучий случай! Старшой, сержанту сначала объявить благодарность, а потом наряд вне очереди. Прием.

– Так точно. Прием.

– Ну дык ёбтыги! Отбой связи. Миша, двигай к «тачанке» на малом. О моторе не забывай, не газуй понапрасну.

Новые дизеля были еще капризными, рота МТС миротворческого батальона работала днем и ночью.

Вооруженный ДШК пикап уже вовсю дымил. На его борту что-то негромко взрывалось, выкидывая в воздух снопы красных искр, видимо, загорелся боезапас. Никто из едущих на нем арапчат из горящей машины так и не вылез.

«Ну так и нехуй!» – подумал неторопливо капитан, но затем его брови резко взлетели вверх.

«Второй», то есть «Бардак», так в армии называли Боевую Разведывательную Машину Десанта внезапно вздрогнул, затем под его передним колесом вспучило песком и камнями и только после этого донесся звук взрыва.

– Стоять всем! – крикнул запалисто Иевлев в рацию. Не хватало еще одну машину потерять. Стала предельно ясна задумка неизвестных боевиков, втянуть их всех за собой в заминированный заранее распадок. – «Когда, суки и успели-то мин там накидать?»

«Третий» второй бронетранспортер их патрульной группы с мощным дулом автоматической пушки заученно ушел на левый фланг, прикрывая КШМ своим бортом.

– Шаман, доложить ситуацию! – впервые нарушил дисциплину связи капитан. – «Корыто» потихоньку двигай ко «Второму». С его колеи не съезжать! Трос готовьте! Ебучий случай!

Окуляры бинокля больно впились в надбровные дуги, капитан смотрел не только на дымящую машину, но и по сторонам, и знал, что все остальные патрульные также внимательно наблюдает за любой торчащей из земли кочкой.

«Кто ж этих сволочей воевать так научил? Не обошлось без братьев партнеров меньших!»

После размолвки с Советами и убийства Арафата палестинцы разделились на несколько фракций – просто экстремистов и полных беспредельщиков. И куда только подевались вбиваемые Союзом в Организацию освобождения Палестины светские манеры? Хотя если судить по еще несбывшемуся будущему, то после падения СССР и у нас будет тот еще пиздец в азиатских и кавказских республиках. Как быстро с людей сдираются цивилизационные манеры, и они готовы творить мракобесную жуть! То есть сейчас против них стоит толпа придурковатых идиотов, подстегиваемых жутчайшей смесью ближневосточных идеологий и забористой «травки».

Вот что-то показалось в дыму, окутавшую «Бардак». Через боковой люк вылез человек, тащивший другого. И тут же заработал рация. Голос был глухой, но хорошо знакомый. Сержант Шаманов, один из лучших в его роте.

– Второй Первому. Два двухсотых, оба тяжелые. Мехвод застрял, попытаюсь освободить. Прием.

– Первый Второму, стой на место, сейчас тебе помогут. Отбой. Радист, связь с управлением, быстро!

Через минуту послышался недовольный голос дежурного из координационного центра, что находился вблизи Бейрутского аэропорта.

– Блиндаж Наблюдателю один. Что у вас там стряслось? Прием.

– Наблюдатель один Блиндажу. Подрыв бронемашины, есть раненые, нужна срочная эвакуация. Прием.

На том конце возникла пауза, разразившаяся руганью.

– Наблюдатель один, ты охуел там! У нас комиссия из Москвы и ты с такими новостями.

– Товарищ Блиндаж, мы на боевом патрулирование и будьте добры соблюдать дисциплину связи. Прием.

Тон Иевлева буквально заледенел. Он узнал голос подполковника Поршенко, очередного блатного, приехавшего в загранкомандировку за валютой. Весь смысл его службы – «Как бы чего не вышло».

– Блиндаж Наблюдателю один. Не вам меня учить! Что требуется? Прием.

– Срочная эвакуация раненых вертолетами в госпиталь. Прием.

– Первый, и где я их возьму? Дежурные «коровы» комиссию возят, транспорт на доставке грузов задействован. Прием.

Капитан тихо выругался – все, как всегда. Армия никак не может избавиться от привычного её бардака. Но Воронин предупреждал, что настоящая реформа в умах будет рождаться в муках. Внезапно в эфире появился еще один голос, моложавый и бодрый.

– Центр Наблюдателю один, прием.

– Наблюдатель один на приеме.

– Слушая меня внимательно Наблюдатель. Рядом с тобой американский патруль. Свяжись с ними. Прием.

– Это Блиндаж, я запрещаю связь с американскими военными!

– Иди нахуй сотый. Наблюдатель один, хорошо меня слышишь? Прием.

– Так точно! – выдохнул радостно Иевлев и оглянулся, затем переключился на внутреннюю. – Витя, быстро мне американцев!

В эфире еще некоторое время слышалась перебранка между подполковником из Центра и майором Трошевым, заместителем командира миротворческого батальона.

– Майор, я на вас докладную напишу!

– Баран, твое дело на складе сидеть, а не боевой работой заниматься. Я тебя, млять, отсюда в гробу и белых тапочках вывезу. Попомни мое слово!

Капитан не смог удержаться и хохотнул, затем строго глянул вниз на подчиненных. От выволочки тех спасла появившаяся в эфире английская речь. Иевлев тут же нажал тангенту.

– Хэлло, из ис рашен Миша.

– Здрафствуй. Мишя?

– Хай, Джон, – капитан дальше зачастил на английском. – Нужна помощь, Джон, у меня два раненых.

– О кей! – спустя минуту американец снова вышел в эфир. – Мишя, медэвак, пятнадцать минут.

– Спасибо, Джон.

Вскоре с юго-западной стороны появилось пыльное облачко, это шел американский патруль. Видимо, их командир также решил, что палестинское «Ж-Ж» неспроста и сам пошел на помощь. Как и странно, но военные двух держав, открыто обозначавших себя противниками, довольно быстро сошлись. Они глубоко уважали друг друга и, получив возможность сотрудничать без политиканов, решали рабочие вопросы без обиняков, зачастую приватно.

Иевлев это время наблюдал за эвакуацией «Бардака». «Шишига» легко вытащила поврежденную машину с минного поля, сейчас раненых достали наружу и оказывали первую медицинскую помощь. Капитан же ругал себя последними словами. Это были его первые потери на патрулировании и от этого было еще больней. Совсем ведь пацаны! Сверхсрочников на батальон не хватило, да и не вышел пока закон об изменениях в воинской службе. Сократили её далеко не всем.

Американцы встали на возвышенности чуть левее, а к КШМ катила только одна из их машин. Четырехколесный высокий монстр, британский «Саксон». Местный театр действий требовал именно колесной техники, поэтому гордым янки пришлось попросить у союзников несколько десятков машин в одолжение. Два пулемета наверху, борта также обвешаны решетками, у советских вояк тему стянули. Но все лучше, чем не самые удачные штатовские М113, две из которых стояли сейчас наверху. Правда, для защиты пулеметчика на них были поставлены башенки, да и крупнокалиберный М2 внушал уважение. Там же застыла странная гусеничная машина, с вытянутым в виде утюга носом и маленькой башней с точащей оттуда автоматической пушкой. Насколько Иевлев знал, это была экспериментальный прототип БМП M2 Bradley. Неплохое усиление для легкого патруля. Так ведь не танк же сюда гонять? Поначалу у американских парашютистов возникали проблемы с техникой, поэтому их генералам пришлось учиться и менять все на ходу, как, впрочем, и нашим.