Ульяна Гринь - Горничная для дракона

Филин снова окинул меня оценивающим взглядом и пробормотал:

– И правда, что ли…

Потом добавил громче:

– Просто вложите руку в куб. Не бойтесь.

– Почему-то именно тогда, когда мне говорят: «Не бойтесь», я начинаю бояться, – со вздохом ответила я и коснулась пальцами одной из поверхностей коробочки. Та беззвучно поглотила пальцы, словно всосав их в себя. А я решила немного повизжать, но, пока собиралась открыть рот, мою руку уже выплюнули, а филин снова нажал на нос мышке:

– Так, так… Похоже, вы говорите правду, госпожа Гагарина. Вашей ауры нет в системе.

– Откуда бы ей там взяться, – осматривая ладонь, буркнула я. – А вы что, у всех ауры записываете при рождении?

– Не лично я, разумеется, – снисходительно ответил чиновник, открывая мышкой окна на экране компьютера. – Это входит в обязанности полицейских в каждом отдельно взятом населённом пункте.

– Хорошо, а теперь что мне делать?

– Теперь? Я займусь вашей личностью, введу в систему все данные, запишу ауру, и можете быть свободны.

– А печать?

– Изготовление печати вкупе с проверкой займёт две недели. Вам придётся записаться на приём, а пока я поставлю вам временный штамп.

– Но я смогу работать с этим штампом?

– Зависит от работодателя. Некоторые не принимают на службу без постоянной печати.

Я обеспокоенно нахмурилась:

– А где же мне жить две недели? И на что?

– Минуту, я проверю информацию. Мне кажется, что вам, как иностранке, вынужденно попавшей в наш мир, положен некоторый денежный запас на первое время… Однако гости с другой стороны не так часты у нас в городе, поэтому необходимо уточнить.

Я послушно сложила руки на коленях, приготовившись ожидать. Не знаю, как у них тут работает интернет и «система», может, ответа ждать неделю… Однако уже через минуту филин откликнулся вполне себе благодушно:

– Вот, я нашёл информацию. Вам положены сто восемьдесят золотников и пятьдесят пять серебряков. Для получения необходимо открыть в почтовом отделении ячейку и с полным досье обратиться в отдел финансирования к госпоже Ириель, она занимается нестандартными ситуациями.

– Можно ручку с бумагой, я запишу, – попросила я, но филин отмахнулся:

– Я вам всё распечатаю.

Интересно, сколько времени можно прожить на сто восемьдесят золотников и пятьдесят пять серебряков?

– Итак, имя, фамилию и расу мы уже выяснили. Место рождения?

– Климовск, Московская область.

– Как это пишется? – озадачился филин, а я неожиданно вызверилась:

– Какая вам разница? Вам что, письма оттуда получать? Всё равно нет никаких контактов с моим миром, так и пишите, как слышите!

– Не надо нервничать, – спокойно ответил филин, и мне стало стыдно за своё поведение. Всё же он хочет мне помочь, а я тут истерю… Поэтому послушно продиктовала название родного городка по буквам, а чиновник записал в компьютере, нажимая на невидимые мне клавиши прямо на столе.

– Дата рождения?

– Пятнадцатого мая двухтысячного года.

– Хм, я, конечно, запишу… Но у нас, видимо, совершенно другая система летоисчисления, потому что на дворе тысяча сорок девятый год.

– Пишите, как хотите. Мне восемнадцать лет.

– Скажите просто ради интереса, – филин снова уставился на меня жёлтыми глазами. – У вашей расы когда наступает возраст разумности?

– В смысле? Совершеннолетие? В восемнадцать. В некоторых странах в двадцать один. А возраст согласия вообще в шестнадцать.

– Как это всё интересно и необычно, – пробормотал он. – Я когда-то занимался гномами, у них возраст разумности двести лет.

– Сколько же они живут? – удивилась я.

– Тысячу лет минимум, – обыденным голосом ответил филин и двумя кликами по мышиному носу отправил бумаги на распечатку. Принтер оказался огромным шкафом с прорезью, из которой на стол упали несколько листов. Чиновник сложил их в стопочку и подвинул мне:

– Прошу расписаться в трёх экземплярах. Свидетельство о том, что вы не имеете брачных обязательств никакого толка в своём мире.

– Интересно, какого такого толка могут быть брачные обязательства? – буркнула я, подмахивая три печатных листа.

– О, множественные! Фиансалии, сговор, тройной договор, фамильный договор, ПАКС, партнёрство, брак без детей, брак с детьми, расторженный брак с детьми или без…

– Пофиг, у меня никаких обязательств.

– Теперь подпишите сертификат, основанный на личном слове, что вы не совершали преступлений против собственной расы или любого другого живого существа в вашем мире.

Тут я зависла. Курам и гусям шеи сворачивала, мух газетой лупила… Комаров вообще безжалостно мочила ладонью! Это преступление?

– А комары считаются? – спросила с глупым видом. Филин нахмурил львиные брови и уточнил:

– Что такое комары?

– Кровососущие насекомые.

– Гадость какая… Нет, не считается.

– Тогда я чиста перед законом! – с радостным видом подписала ещё три экземпляра, и чиновник пробубнил заученно:

– Добро пожаловать в Мирреветин, госпожа Гагарина, желаю вам всего самого наилучшего и поскорее стать полноценным членом общества! Прошу сообщить в мэрию адрес, по которому вы будете жить, а также записаться на приём для получения личной печати через две недели. Вот, прошу изучить основоположения нашего королевства, устав гражданина, здесь памятка иммигранта и адреса, по которым вы можете сдать необходимые анализы для получения полноценного статуса жителя Навиры. Попрошу ещё раз вложить руку в считыватель, я запрограммировал его на приём ауры.

Уже без опаски я сунула пальцы в куб, и тот тихонечко загудел, вибрируя. Я ощутила лёгкое давление, снова хотела испугаться, но всё сразу закончилось. Вынув руку из липкой массы, я глянула на ладонь и подняла брови. Печать стояла там же, где и у феечки, только не светилась белым, а горела красным огнём. Не болела, и то хлеб. А так даже забавно. Мешать, надеюсь, не будет…

– Возьмите документ, подтверждающий ваши твёрдые намерения устроиться с честью в королевстве. По нему вам проще будет устроиться на работу и открыть ячейку на почте. Подпишите вот здесь, возле печати.

Я пробежала взглядом бумагу. В ней говорилось о том, что податель сей является новым гражданином королевства и ангажируется соблюдать правила и устои, а также честно платить налоги с зарплаты. Подписав, я глянула на филина:

– И это всё? Я могу идти? Уже теперь можно искать работу?

Он ткнул когтем в другую бумажку:

– Почта, госпожа Ириель, запись через две недели и уже после всего этого работа.

– Большое спасибо.

Мой тон был искренним. Так-то чиновник мне совершенно ничем не был обязан, но как быстро и спокойно всё разрулил!

– Совершенно не за что, госпожа Гагарина, это моя работа.