Алёна Цветкова - Попаданка. Колхоз – дело добровольное

– Это скорее исключение, Малла… вот так… и любая из нас мечтает на месте Вилины оказаться…

От таких откровений, и у меня аппетит пропал. Одна надежда на Его Светлость. Лишь бы не забыл про меня и вернулся через год. Я теперь и за младшего конюха пойду… только бы дожить до возвращения Его Светлости. А огород можно в любом другом месте разбить.

– Салина, – вдруг осенило меня, – а я же знаю, как тебе помочь! Вот смотри, к осени у меня овощи будут новые, каких у вас нет совсем. Ты можешь ими торговать. Немного, конечно, все же на моем маленьком участке много не вырастить.

– Спасибо, Малла, – улыбнулась подруга.

И лежала я вечером, уснуть не могла. Думала. О судьбе своей горькой, о доле вдовьей, о Салине, которая столько лет делом любимым заняться не может, о других женщинах, которые здесь во вдовьем поселении живут. А ведь у них тоже Дары есть. Пусть не у всех, Салина говорила, что редкость это, но ведь есть. И не факт, что они их используют сейчас. А ведь могли бы пользу приносить. Вот бы объединить всех, чтобы мы, вдовы, все друг другу помогали, чем можем. Глядишь, тогда мы бы таких успехов достигли! Ого-го!

И снилась мне бабушка моя. Гладила она меня по голове и говорила:

– Аллочка, доченька моя, хорошее дело ты задумала. С коллективом дружить – оно завсегда хорошо. И любая работа быстрее делается. Вон у нас какой колхоз был раньше. Миллионник. А все потому, что вместе работали, друг за друга горой стояли. А сейчас каждый сам по себе… э-эх…

Проснулась я утром, и к Салине. Темно еще было, солнце даже из-за горизонта не показалось. Но разве же можно ждать, когда озарило меня?

– Салина, Салина, проснись, – трясла я подругу. – придумала я. Слышишь, придумала я, как всем вдовам помочь. Колхоз надо организовать. Слышишь? Колхоз!

Идея колхоза Салине понравилась. И Витке с Сайкой. И Глае с Рысей. И всем остальным вдовушкам тоже. До вечера меня по домам таскали, да заставляли снова и снова про колхоз рассказывать. Сначала я с удовольствием повторяла свою идею, расписывая девочкам прелести колхозной жизни. Когда все у всех общее. И коровы, и поля, и вообще все. И когда один работает, все плодами его трудов пользуются.

– Вот у Сайки с Виткой Дар уборкой занимаются, так пусть они чистоту поддерживают, Салина – торгует, а овощи растить буду. Для всех. . Ну раз Дары у нас такие такие. Каждый будет заниматься только тем, что нравится.

И так картина эта бабам нравилась, что заставляли меня по сто раз повторять. Пока уже язык заплетался и с трудом шевелился. Никогда еще столько говорить мне не приходилось.

И глаза у вдов загорались после моих речей. Вспыхивали и такой надеждой сияли, что и у меня непонятно откуда силы брались, снова и снова повторять про то, что такое колхоз и как оно все работает. Только приходилось все время помнить, что не в моем прошлом мире это было, а здесь. В Хадоа. Тогда не затыкало мне рот проклятье его светлости.

Домой мы с Салиной вернулись, когда уже стемнело. Устала я так, словно сутки в своем мире в огороде на карачках проползала. Даже ела с закрытыми глазами. И заснула прямо у подруги на лавке.

А проснулась чуть свет, и снова мысли у меня в голове закружились. А не поторопилась ли я? А не будет ли хуже, чем есть. Это же, если историю нашу вспоминать, как тяжело крестьяне в колхоз-то объединялись. Много обид было. У кого корова упитанная, у кого земли на пядь больше… а если здесь такие ссоры у нас в поселении случатся? А как потом кто-то лениться будет, на печи валяться, а долю дохода захочет такую же, как у остальных… Трудодни вводить? И как их учитывать? Кто-то коров пас, весь день на солнышке лежал, кто-то сарай чистил, весь день вилами махал… как это все считать-то?

Когда Салина проснулась, хотела я ей про сомнения свои рассказать, на не успела. От господина Гририха девчонка прибежала. Велела, после стада к нему бежать. И мне, и Салине. Ох, и неспокойно стало мне. Что я опять натворила? Надо было сначала подумать хорошенько, а потом уже говорить. Вот голова моя садовая. И что теперь я коменданту скажу? А? Отругает он меня. И прав будет. Нечего смуту среди вдов наводить.

– Малла-Малла, – сокрушенно покачал головой господин Гририх. Он ждал нас в своем кабинете, сидя за столом.

И мне так стыдно стало. Покраснела я, так, что у меня уши заполыхали, голову опустила. И глазам так горячо стало от понимания позора своего, что слезы закапали.

– Что же ты вчера устроила? – продолжал стыдить меня комендант, – как я теперь вдов успокаивать буду? Взбудоражила все поселение. Да разве же так дела делаются? Коли идея к тебе пришла, надо было сначала ко мне прийти. Рассказать. Так, мол, и так, господин Гририх, вот так у нас в Хадоа хозяйство ведут. Коллективное, – вернул он явно новое для него слово,– неужто я бы не не помог тебе разобраться? Посоветовать… А теперь что будет?

– Что? – прошептала я тихо-тихо. Никогда в жизни мне еще так стыдно не было. Даже, когда в школе один раз к директору вызывали, за то, что я в юбке выше колен на уроки пришла. Уж так меня тогда директорша наша просклоняла… а я не дрогнула даже. Наверное, потому что тогда не виновата была, а сейчас вину свою чувствую. Ведь, правда, надо было со знающим человеком сначала посоветоваться.

– А теперь, – вздохнул господин Гририх, – бабы мне покоя не дадут. И вчера, и сегодня ни свет ни заря прибегали уже. Колхоз, говорят, хотим…

– Простите, – повинилась я.

– Ладно, – взмахнул рукой он, – давай рассказывай подробно. Что за коллективно хозяйство такое. Раз уж зачинщицы вы с Салиной, значит втроем и будем думать, как теперь это дело оформить.

– Правда?! – я даже подскочила с лавки. И на господина Гририха впервые глаза подняла.

А он сидит, улыбается, довольный, головой согласно машет.

– Правда. Хорошая идея. Странная, конечно, немного. Непонятная. Но чувствую есть в ней что-то… так что до ума доводить все вместе будем.

Салина даже в ладоши захлопала и запрыгала как девчонка. И я тоже. Глупо, да… но так радостно мне было. Впервые в жизни я на что-то толковое сгодилась. А то всегда меня бесполезной, да безрукой все считали. А тут все изменилось. И Дар у меня появился чудесный, из-за которого я теперь знатная огородница. И ведь чувствую, что урожай у меня богатый будет. На зависть всем, кто в том мире остался. Жаль, мама не увидит.

Нет! Нельзя думать о маме. О прошлом думать нельзя. Только вперед, Аллочка, только вперед! Эту установку я себе в самый первый день попадания дала. Когда полки на кухне отмывала. Поняла, что если буду о прошлом думать, не выживу, засохну от тоски по родителям. Так что запретила я себе их вспоминать. На сто замков сердце закрыла, а ключики выбросила.

А сейчас вон идея моя самому господину Гририху приглянулась. Ну, не совсем моя, но все же…