Татьяна Михаль - Требуются родители. История попаданки

Почувствовал, как в моём правом виске запульсировала нарастающая боль.

Вдруг, Артур затих, только недовольно попискивал.

Оказывается, я безумно люблю тишину!

Вернулся к девушке, которая уже приняла сидячее положение, и зажала голову между колен.

Очевидно, дамочке было дурно. Может, перебрала лишнего и сейчас она испытывает не самое лучшее состояние своего организма? Только зачем она выбрала моё крыльцо для своего отдыха? Или её кто-то подкинул мне? Но почему выбрали меня?

Присел перед ней на корточки и недовольно спросил:

– Как ты оказалась на моём крыльце?

Девушка дёрнулась, подняла голову и с изумлением посмотрела на меня.

– Что? Я не понимаю… – она потёрла пальцами виски, жмурясь от боли и тихо произнесла: – Я не помню ничего…

– Приехали, называется. Что значит, не помнишь?! – повысил на неё голос.

Она посмотрела на меня как-то потерянно, оглядела себя, потрогала влажные волосы и обняла себя дрожащими руками, словно хотела согреться.

– Я не знаю… Я не помню…

– Прекрасно! Просто невероятно! – зло воскликнул я.

Вскочил на ноги, сдёрнул с дивана плед и кинул его девушке.

– Вытрись и завернись в него, быстрее согреешься, – буркнул я, чувствуя глухое раздражение, которое готово было вот-вот вырваться наружу и взорваться. И тогда я разнесу свой дом. Или соседский. А ещё лучше Лонсу морду набью.

Активировал свой смарт браслет.

– Соедини меня со службой поиска.

– Меня зовут Аврора, – вдруг услышал я тихий голос своей неожиданной гостьи.

– Ага, значит, память уже вернулась? – усмехнулся я.

– Вы связались со службой поиска… Что у вас? – услышал я из смарт браслета и ушёл в другую комнату, чтобы девушка не слышала мой разговор.

Аврора

Голова раскалывалась от боли. Боль. Просто тупая боль, охватившая всю мою несчастную голову. Эта боль ныла, плакала, скулила. Ей было невмоготу болеть в одиночестве, она искала во мне ту, кто разделит с ней её участь. Но я не могла понять её… Не было отдельных мыслей. Просто несвязанные воспоминания и отдельные фразы врезались будто кто-то вколачивает в мою голову железные гвозди… Я не могла зацепиться за воспоминания… Они ускользали от меня, порождая невыносимую боль. И я прекратила пытаться понять что-либо из проносящихся образов в моём воспалённом сознании.

Я открыла глаза и увидела неизвестное мне помещение. Я лежала в луже воды. Сырое платье неприятно прилипло к телу, вызывая на моей коже дрожь и озноб. Захотелось снять с себя мокрую тряпку и залезть под горячие струи воды…

Села и положила голову на колени. Я почувствовала сильную тошноту. Что со мной произошло, и почему я ничего не помню?

– Как ты оказалась на моём крыльце? – услышала я мужской голос, который громом ворвался в моё сознание. Я дёрнулась, ощутив сильный приступ боли в затылке и медленно подняла голову.

Передо мной на корточках сидел привлекательный мужчина. Волевое лицо мужчины можно было бы назвать красивым, если бы его не исказила гримаса раздражения и неприязни.

– Что? Я не понимаю… – я потёрла пальцами виски, жмурясь от боли и призналась незнакомцу: – Я не помню ничего…

– Приехали, называется. Что значит, не помнишь?! – воскликнул он раздражённо.

Зачем же так орать? Я посмотрела на него. И осознание моей ситуации вызвало неприятный холодок в области позвоночника. Получается, что я нахожусь в доме этого мужчины. И я даже не знаю, куда мне идти…

– Я не знаю… Я не помню… – произнесла растерянно.

– Прекрасно! Просто невероятно! – снова воскликнул он. И в его голосе явно чувствовалось лютое недовольство.

Наверное, мне лучше отсюда уйти.

Вдруг, в меня прилетел тяжёлый плед, укрыв с головой.

– Вытрись и завернись в него, быстрее согреешься. – Произнёс мужчина чуть тише.

– Меня зовут Аврора, – сказала я и сама себе удивилась. Аврора? Да, это однозначно моё имя. А дальше? Кто я? Попыталась напрячь свой мозг и хоть что-то вспомнить, но я вновь почувствовала резкую головную боль, от которой у меня на мгновение потемнело в глазах.

– Ага, значит, память уже вернулась? – услышала я его насмешку.

Поднялась на ноги, чувствуя, как меня шатает. Когда мужчина ушёл из комнаты, я с удовольствием стянула с себя влажное платье и белье, укуталась в плед и… замерла. Я услышала плач.

Плакал ребёнок… Нет, ребёнок не просто плакал. Он звал! Звал меня! Как такое может быть?

Я направилась на плач, который вызывал трепет в моём сердце. И какого было моё удивление, когда я увидела в люльке прекрасного малыша. Какой же он кроха! И какой хорошенький! Только люлька явно была неудобной для ребёнка. Я плотнее завернула на себе плед, чтоб не свалился и, осторожно взяла ребёнка на руки.

– И кто тут у нас плачет? – прошептала я ребёнку, широко улыбаясь. – Разве может такой чудесный малыш плакать?

Я прижала кроху к груди, словно старалась защитить его от невзгод и тревог. Ладошкой коснулась редких тёмных волос, погладила их игриво, и ребёнок перестал плакать. Малыш мне даже улыбнулся!

– Ну вот, ушли все неприятности и огорчения, – прошептала я с улыбкой.

Я ощутила себя так, словно я мама этого очаровательного малыша и отвела печаль от него своей материнской рукой.

Я вдруг поняла, что знаю, как обращаться с ребёнком. Когда ребёночек грудной, он ведь иначе разговаривать не может. Его дискомфорт и выражается капризами и плачем; сначала адаптация к новой жизни, это и проблемы с животиком, и просто смена настроения, погода, иногда плохой сон, аппетит; потом это проявление характера, темперамента…

Я прониклась всем сердцем к этому малышу, словно он МОЙ…

Может, у меня тоже есть ребёнок? – со страхом подумала, и на мои глаза навернулись слёзы. Если это так, то мой ребёнок сейчас страдает.

Как и где мне узнать о себе?

Малыш протянул ко мне свою крошечную ручку и цепко ухватился за мои волосы.

Я, обрадовавшись, улыбаясь про себя, взяла эту кроху за кулачок. Почувствовала огромную радость, счастье, умиление и даже гордость от того, что я нравлюсь этому ребёнку.

– Ты такой красивый, – сказала я, касаясь своим носом его крошечного носика.

Малыш в ответ мне улыбнулся, обнажив розовые дёсны.

Я широко улыбнулась в ответ.

– Немедленно положи моего сына обратно! – услышала я яростный рык мужчины.

Аврора

– Простите меня… Я не сделала ничего плохого ребёнку. Он плакал… Ему неудобно здесь лежать… – заблеяла я. От взгляда мужчины мне стало очень неуютно. Он смотрел на меня словно я противное и надоедливое насекомое, которое нужно, по-хорошему, раздавить, но отчего-то он не решался это сделать.