Холли Ультрафиолет - Анариэль. Клеймо асура

Я переступила длинные кабели и помчалась в костюмерное помещение. Там я принялась перебирать вешалки с одеждой, но того костюма, который нужен, в упор не видела, словно перед началом оперы кто-то специально переложил его в другое место. Ну что за невезение! Весь день такой – наперекосяк! Все с ума сошли с этой премьерой. С утра идет подготовка, и все равно не укладываемся вовремя, ничего на месте нет. Дойдя до конца перекладины, я наконец увидела белый костюм с золотыми доспехами и с облегчением выдохнула. Сняв с держателя, понеслась на всех парах в гримерную.

– Безручко! Сколько можно тебя ждать?! – злился наш ведущий оперный певец Игорь Неслухов, с пренебрежением вырывая костюм из моих рук. – Ты бы мне его еще на сцену вынесла. Мой выход через десять минут.

– Простите, пожалуйста, – пробормотала я, чувствуя вину. – Его кто-то перевесил.

– Ты же ответственная за костюмы, ключи только у тебя и Серёги, – сказал он, имея в виду нашего художественного руководителя. – Кто, кроме тебя самой, мог перевесить костюм? Вечно с тобой какие-то проблемы!

Конечно, ключи у меня. Да и кому выгодна задержка спектакля? В этот момент в голове начали складываться факты: не вовремя прибывшие лампы, перепутанные костюмы. Подозрительно как-то. Я ахнула. Да это настоящая диверсия! Мне обязательно стоит выяснить, кто вставляет палки в колеса и хочет сорвать премьеру.

По пути из гримерной меня вдруг позвала уже вернувшаяся со сцены прима, громко ругаясь на весь коридор:

– Анька, ты совсем безрукая? У тебя и фамилия та, что надо. Я просила расширить мне в талии это чертово платье! Почему ты этого не сделала?

– Как же… Мы же только неделю назад его перешивали, – пыталась оправдаться я.

И как она умудряется так быстро поправляться? Уж не беременна ли? Конечно, у нее муж – продюсер, ей можно и в декрет. Это мне нельзя терять работу, хоть она мне не очень-то и нравится – платят мало, цепляются к мелочам все, кому не лень. Но все же эта работа приближает меня к мечте. Правда, я провалила уже три вступительных экзамена в консерваторию, но на следующий год обязательно пройду по конкурсу. Я верила, что у меня получится, и когда-нибудь я стану звездой сцены.

Я едва дождалась, пока закончится этот сумасшедший рабочий день. Безумно устав, я спряталась в костюмерной, где почти закончила развешивать по номерам костюмы. В этот раз точно не забуду, где какой находится.

Выдохнув, я включила электрочайник и, пока он закипал, остановилась перед зеркалом, держа в руках платье эльфийской королевы. Я не удержалась и приложила его к себе. С моими физическими данными оно может и не подойти, но я решила попробовать. Когда еще примерю?

Белоснежное платье из тяжелой парчи едва налезло, молнию я так и не смогла застегнуть на спине, как не пыталась, поэтому решила прикрыть разрез серебристым плащом, подбитым белым мехом соболя. Мне бы еще красоту нашей примы!

Я вздохнула, разглядывая свое неказистое лицо, сплошь покрытое веснушками. Вся моя гордость – это глаза – большие, зеленые, прямо как у настоящей эльфийской принцессы. А, чего мелочиться – королевы! Только вот волосы насыщенно рыжего цвета, курчавые, а не как у натуральной блондинки Илоны. Нос небольшой, губы пухлые, личико круглое как яблоко.

К тому времени, как я выглянула из костюмерной, в театре почти никого не осталось. Все покинули здание и отправились в ресторан, чтобы отпраздновать успешную премьеру. Я знала, что в театре только охранник, сидит как обычно внизу, в холле, уставившись в свой телефон. Никто не увидит и не услышит, если я тихо проберусь на сцену.

Оставив недопитый чай на столике возле зеркала, я закрыла за собой дверь, прошла по коридору к щитку и включила свет. Страшновато. Вдруг кто-то вернется обратно и увидит меня в платье примы? Неловко получится. Но страх не остановил – желание ощутить себя на месте нашей «звезды» оказалось сильнее. Я вышла на середину сцены и повернулась в зал, представляя, с каким рвением меня приветствуют зрители. От восторга даже прикрыла глаза. На мгновение мне послышались бурные овации, и глаза резанул свет осветительных ламп.

Меня постепенно охватывала эйфория. Я давно мечтала о сцене, почувствовать себя ведущей оперной солисткой, да только впервые решилась выйти на подмостки. И теперь мне казалось, что все мои мечты на самом деле воплощаются в реальность. Охватившее меня упоение проникло в кровь, лихорадило вены, и, охваченная восторгом, я громко запела начальные строки главной партии нашей примы, не переживая быть услышанной.

Петь я умела – конечно, не так, как наша ведущая оперная дива, но голос у меня имелся, ведь я закончила музыкальное училище по классу вокала и готовилась к поступлению в консерваторию. Учила множество песен, чтобы быть во всеоружии. Мой чистый сопрано эхом отражался от стен и звонко разлетался по залу. И я счастливая кружилась по сцене, подобрав подол длинного платья, мешающего свободно ступать. В своих фантазиях я превратилась в настоящую эльфийскую королеву – могущественную правительницу сказочной страны, обладающую дивным голосом и неземной красотой, из-за которой начинались войны, и во имя которой самые великие воины готовы были пожертвовать жизнью.

Увлеченная, я вдруг услышала хлопок двери и тут же остановилась, неловко замирая на месте и вслушиваясь в приближающиеся в темноте зала шаги. Не удержав равновесие, схватилась за плотную портьеру, чтобы не упасть, но, видно, слишком сильно потянула ее вниз, что та стала рваться со страшным звуком.

«Пора худеть!» – мелькнула запоздалая мысль. Раньше я себя оправдывала тем, что хорошего человека должно быть много, а оперная дива непременно обязана обладать пышным строением тела, но похоже, не в этом случае.

Подняла голову вверх. И последним, что я увидела, стала осветительная лампа, которая прямехонько угодила мне в лоб. Больно-то как! Свет тут же померк, воображаемые слушатели исчезли, а я… я, кажется, попала по полной!

«Конец моей невезучести! Наверное, все же умираю», – думала я, теряя сознание. Перед закрытыми глазами возникло бескрайнее черное пространство, в котором появлялись разноцветные всполохи, беззвучно мелькали вспышки молний. Меня потянуло в темный туннель, который извивался, словно змея, а скорость моего полета все увеличивалась. Куда я направляюсь?

Огни превратились в светящиеся длинные линии, но мне уже стало все равно, что будет со мной дальше. Странная апатия сковала мое эфемерное тело, безжалостно поглотив всю без остатка.

***

Мое сознание медленно возвращалось. Открыв глаза, я пыталась сосредоточиться и рассмотреть обстановку. Все вокруг казалось незнакомым. Кажется, я упала в обморок в театре, но сейчас находилась в небольшой полутемной комнате, в которую вместе со свежим воздухом проникал свет через приоткрытое окно. Где это я?