Василий Панфилов - Дети Революции

– Зная его характер, не удивлюсь, – кивнул Алекс, обдумав предположение секретаря, – манипулировать им несложно, особенно если манипуляции совершают близкие. Англия всё же?

– Возможно, – медленно сказал секретарь, – если вглядываться, то следы ведут именно на Остров. Одним ударом испортили отношения Франции с Ватиканом, усложнили жизнь социалистов, внесли раскол в ирландское сообщество, да и прочих последствий немало, аукаться десятилетиями будут. Но я всё больше склоняюсь, что Великобритания не последнее звено в этой цепочке.

– Банкиры? Хм… эти всегда при чём, соглашусь. Похоже на правду – дестабилизация общества может принести прибыль тем, кто её подготовил. Особенно если имеются инструменты, способные повернуть ситуацию в нужную зачинщикам сторону [100] Это не теория заговора, Ротшильды в эпоху Наполеоновских войн хороший тому пример. . Поищи реакцию банкиров на отлучение – скупка акций, реакция биржи… ну да не тебя учить, не впервой.

– Взрослый уже, – хмуро глянул из-под бровей подросток, – не мальчик, капралом войну закончил в Луизианском добровольческом, отделением командовал.

Несмотря на юный возраст (всё говорило о том, что ему не больше тринадцати), мальчишкой он и правда не выглядел. Юный, но вполне состоявшийся мужчина, никакой безуминки в глазах, характерной для воевавших детей.

– В Береговую Охрану? Хм… скажу сразу – патрульным тебя не возьму – мелок больно.

– Я в штыковую не раз ходил, – равнодушно ответил тот, – да и на саблях приходилось. А стреляю и подавно так, как немногие умеют, можете проверить.

– Верю, – серьёзно кивнул Алекс, в мальчишке чувствовался бывалый вояка, – но это я вижу, что ты парень непростой, а кто другой? Щегол как есть. На кулачках против взрослого ты пока слабоват… слабоват я говорю – убить-то может и сможешь, но это я понимаю, а болван какой задиристый да хмельной? Полезем судно проверять или в облаве народ хватать, так ты ж магнитом для неприятностей будешь!

– Не нужен? Что ж, мистер, извините, – Парнишка встал со стула и направился к двери.

– Этого я не говорил, – неторопливо ответил Фокадана, – сказал только, что патрульным тебя не возьму.

– Кем же, мистер? Прислугой из жалости? Спасибо, не нужно.

– Жалость? – Алекс хмыкнул, пытаясь скрыть смущение. Он хотел предложить Риану опеку, но раз так уж вышло… – мне в штабе людей не хватает.

Келли недоверчиво прищурил глаз.

– Не офицером, знамо дело. На побегушках сперва – нужен шустрый парень, способный оценить обстановку как опытный военный и при этом не вызвать подозрений. Мозги у тебя точно есть, раз капралом стал… во сколько, кстати?

– В одиннадцать.

– Силён! – Вырвалось у попаданца, – мозги есть, характер тоже. А как покажешь себя, так и поглядим – может и повыше должность найдётся.

– Идёт, мистер, – согласился подросток, – а что с жалованием? Патрульные-то знаю, сколько получают, а на побегушках-то иначе наверное?

– Два доллара в неделю. Мало, понимаю. Зато жить будешь при штабе, питание казённое, одежду выдам. Фонды у нас есть, кое-какие мелочи из конфиската себе оставляем.

– Как у техасских рейнджеров? – Понимающе хмыкнул Риан.

– Поменьше, заметно поменьше, – отзеркалил ухмылку Алекс, – но у нас и объёмы другие, так что к жалованию неплохой приварок выходит. Ты пока мелковат чином, чтоб деньгами его получать, но одежду-обувку найдём, да и питаемся мы так, как не во всяком пансионате.

Пару недель спустя взятый по большому счёту из жалости, Риан Келли стал незаменимым. Тыбиком [101] Ты бы сбегал. он оказался посредственным, пусть и небезнадёжным, зато на удивление легко ориентировался в бумагах, показывая неплохое, пусть и несколько своеобразное домашнее образование.

– Отец адвокатом служил, – нехотя объяснил он, – мать померла, когда я совсем маленький был, у отца в кабинете постоянно сидел. Вот и…

Риан пожал плечами, отводя взгляд.

– Мда… с бумагами умеешь? Вот что, числиться пока будешь на побегушках, а прикреплю я тебя к архиву. Форсет Бакли давно о помощнике просил, вот там и будешь работать.

Подросток кивнул важно, прекрасно понимая, что работа с документами – это ого какие перспективы! А романтика мальчика на побегушках и почти агента может идти к дьяволу в зад!

Келли устроился в архивах, работая с бумагами и занимаясь самообразованием. Один из немногих сотрудников Береговой Охраны, он пережил чуму Нового Орлеана. Оставаться в городе после пережитого Риан не пожелал, несмотря на обещанное повышение до начальника архивной службы.

– Не знаю, сэр, – с тоской ответил подросток на вопрос бывшего начальника, – здесь оставаться не хочу, город будто мертвечиной пропах.

Выглядящий в те дни немногим лучше мертвеца, Фокадан скривил рот в гримасе.

– Понимаю. Сам… учится пойдёшь? Парень ты умный, толк выйдет.

– В долг только если, сэр.

– В долг, – согласился попаданец равнодушно, – отдашь когда сможешь и чем сможешь. Не получится мне, ИРА. Не к спеху – голодать, зарабатывая чахотку и язву, ради этого не стоит.

Подросток с рекомендательными письмами отправился в Атланту и откровенно говоря, попаданец быстро о нём забыл. А вот Келли о своём благодетеле – нет.

Окончив колледж в девятнадцать [102] Юноши из «хороших семей» нередко поступали в университет или колледж лет в шестнадцать-семнадцать, а то и раньше. , ирландец посчитал лучшим способом отдать долг, работая непосредственно на Фокадана.

– Математическая статистика, сэр, – объявил Келли, явившись в калифорнийский дом Фокадана с багажом, – окончил с отличием, буду вашим секретарём. Вот бумаги от колледжа, а вот рекомендательные письма от ячейки ИРА в Атланте.

Спорить с самоназначенным секретарём попаданец тогда не стал, спешил. Бросил только:

– Поживи пока, потом решим.

Вернувшись через неделю, обнаружил разобранные документы, в кои-то веки приведённые в порядок. Слуги, несколько разбаловавшиеся у либерального хозяина, ходили по струнке, а Кэйтлин считала Риана кем-то вроде старшего брата.

Так и пошло.

Католическая община Москвы праздновала Рождественскую Неделю от души – с размахом, пафосом и прекрасными театрализованными представлениями. Представления разыгрывались в католических храмах, домах богатых прихожан и на улицах. Прихожане считали святой обязанностью получить хоть маленькую роль в одном из спектаклей, почувствовать себя причастным к рождению Иисуса.

Рождественские гимны и маленькие представления, отдающие лубком и нафталином, откровенно говоря, изрядно подбешивали попаданца, но как истовый католик, он встречал испытанияприметы праздника улыбкой и дёргающимся глазом.