Илья Романов - Липовый барон

– Пусть заходят! – раздался новый рык из-за двери.

Полутысячник, или заместитель тысячника, был седой мужик лет за пятьдесят. Короткая седая щётка волос позволяла увидеть несколько извилистых шрамов на черепе: широкие рубцы белели пробелами не заросших волосами полосок. Видать, не от всего шлем спасает, некоторые удары и по черепушке попадают.

Лицо обветренное, с множеством морщин. Нос на удивление прямой и, похоже, не сломанный. Глаза серые, почти белые, ну такие, белёсые от старости, блестящие, с поволокой. Рот маленький, губы как светлые нитки, совсем не красные, а бледные, потрескавшиеся. Лёгкая небритость на лице, левая щека с какими-то багровыми пятнами – наверное, отголосок какой-то инфекционной болезни.

– Кто такие, и что надо?! – не стал нас приглашать присесть полутысячник.

И тут я понял, что лажаю. Впал в ступор. Тупо не знал, что сказать. Я себе всё по-другому представлял. Не рассчитывал, что наши места в армии короля только поманят благополучием от протекции барона Агира и начнут тонуть, как «Варяг» под прицельным огнём японской эскадры.

Слава богу, Антеро тоже тёртый калач.

– Сэр [15] Сэр – тут применительно к обозначению безземельного. Антеро! Кор Ваден! – представил нас бродяга.

– Сэр?! Кор?! – Полутысячник на время немного отошёл, но после опять начал показывать свой норов. – Безземельный и бастард! То, что ты безземельный, ты сам признался, а эта рожа переростка не похожа на благородного!

– Разве умирать за своего короля могут только придворные хлыщи?! – Судя по словам, да и по интонациям, мой дегенерат начал заводиться.

Я ожидал чего угодно. Думал, что Антеро взял лишнего и этот дебил нас оставит гражданскими, но я ошибся. Старый засранец тот ещё психолог. Видимо, он своими словами что-то задел в душе старого вояки. По крайней мере, кор-сэ́ Загра нас сразу не послал куда подальше.

Полутысячник молчал. Смотрел на нас оценивающе.

– С тобой всё понятно! А ты что за птица?! – после полуминутной заминки сказал Загра, обращаясь ко мне.

– Я – это я! – Брякнул первое, что пришло в голову и сам понимал, что несу чушь, от меня совсем других слов ждут. – Хочу служить королю и прославить своё имя!

Судя по молчанию кор-сэ́ Загра, я брякнул что-то не то. Вот блин, все такие психологи доморощенные, думаете, что в чужой культуре, развивающейся по совсем другим шаблонам, ваши слова будут хоть что-то стоить?! Все будут к вам прислушиваться и считать ваши обычные фразы за откровения небес?! Фиг там!

Мои слова чем-то не понравились кор-сэ́ Загра.

– Варвар! Бастард! – вынес он своё резюме в отношении меня.

Насчёт первого: тут Эйнштейном быть не надо, акцент сам говорит за себя. А вот второе – это оскорбление по местным меркам. За такое на дуэль не вызывают: кто будет драться с неравным; так, убивают исподтишка.

– И что?! – начал заводиться я. – Какое это имеет значение?!

Кор-сэ́ Загра опять надолго замолчал и по-новому посмотрел на меня.

– Что умеешь? – после долгого молчания спросил он.

– Умею оставаться в живых! – Я сам не ожидал, что это брякну. – Умею не сбегать и не предавать! Этого мало?!

– Это много! – незамедлительно ответил полутысячник. – Что хочешь?

– Жить не впустую! – разгорячённо ответил я и тут понял, что на эмоциях ответил по-русски. Исправился и повторил без лишних интонаций, стараясь чётко выговорить местную тарабарщину.

– А сможешь? – Вроде бы простой вопрос, но кор-сэ́ Загра, видимо, вкладывает в него какой-то особый смысл. Чужая душа и культура – потёмки.

– Буду стараться! – услышал я хрипение своего голоса.

А вот это уже не есть гуд! Сиплый голос – один из четырёх признаков, что у меня планка съезжает. Если вы когда-то жили в постоянном поиске адреналина, то вы меня поймёте.

– Денег-то хватит? – впервые усмехнулся полутысячник.

– И сколько надо? – услышал я свой вопрос, звучащий как бы со стороны. Хреново, второй признак! Меня так и подмывало спросить, за что платить-то, но ответ меня удивил.

– Мне самому ничего не надо! Считайте, что я не против! Если хватит денег на нормальные доспехи, взятки и прочее, то буду рад видеть вас в своей тысяче! Сразу скажу, никаких дуэлей! Убейте хоть полгорода, но дворян не трогайте! Если вас в Небесах будут поносить, то лучше будьте живыми трусами, чем живыми коронными преступниками! Своими руками придушу, чтобы не роняли честь тысячи!

На этом наш разговор закончился. Ну, по крайней мере, понятно, почему полутысячник злой как чёрт: кто-то из подчинённых накосячил, прирезал не того, кого надо. До меня не сразу дошло, что разговор о деньгах кор-сэ́ Загра не по прихоти завёл. Кто же знал, что тут такие порядки.

После полутысячника мы опять оправились к кору Гижеку. Нас даже сопроводил местный писарь, прислужник кор-сэ́ Загра. Впрочем, он это делал не по своей прихоти, а по регламенту. Тут каждое волеизъявление начальника должно сопровождаться или письменно, или устно. Устно полутысячнику не до нас, а ждать, пока сотник к нему прибежит, ему влом, вот и отправил своего вестника.

Вот тут-то и стало понятно, что за разговоры про деньги от кор-сэ́ Загра. Вилять не буду, я в шоке! За каждое назначение надо платить! В своё время после Наполеона каждую должность открыто покупали. Покупали места судей и прокуроров, генералов и чиновников. Есть деньги – плати в казну и будь! Тут такая же система!

Идём мы не рядовыми, а потенциальными десятниками. Само собой, никто нам на первое время столько людей не доверит, но через несколько месяцев мы десятком командовать будем, протекция барона нам в этом помогла. О другом барон Агир, зараза такая, даже не намекнул! Помню, сидел, сволочь, и усмехался, когда я говорил о гвардии: мол, служить хочу в элите, и всё такое! А он мне, что устроить может только в часть, приравнённую к гвардии! Нет чтобы сразу сказать, что денег, чтобы там служить, надо немерено, я бы сразу остыл!

Да, и вот ещё что! Если кто-то думает, что в гвардию нельзя устроиться без денег, то он неправ. Можно переводом, но это геморройно.

Второй момент: если кто-то думает, что гвардия по связям – это не гвардия, а отбросы, то вы тоже неправы! Вы просто не представляете, какие толпы тут осаждают её казармы. На место элитного бойца тут такой конкурс, что никакие деньги не помогут. Если очень большие финансы, то будет сына гвардейцем, но девяносто процентов там – это пятые – десятые по счету отпрыски мелких дворян, которые выгрызают вакансии зубами друг у друга.

Если ты превосходный боец, но без толстого кошелька, то твоё место будет после второго хорошего бойца с деньгами. Как ни странно, дохляков и откровенно жеманных в гвардии почти нет: слишком большой конкурс среди дворян, что априори являются обществом потомственных военных.