Александр Максимов - Междумирье. Тропа

А ещё… ей понравился Максим. Она смогла оценить этого человека, он оказался очень интересным собеседником, хотя его взгляды были довольно старомодны, даже резки, а суждения и позиции по некоторым вопросам слишком прямолинейны. Он очень соответствовал образу благородного рыцаря, но без перегибов. Этим он привлекал ещё больше. Парень хоть и был склонен к крайностям, но старался мыслить рационально, и этот свой недостаток нивелировать, признавая не только своё мнение, но и возможность существования другого. Впрочем, как казалось Юле, действовать он станет всё же по-своему. А ещё он был далеко не глуп, обладал хорошим чувством юмора, хотя иногда не брезговал цинизмом. Цельная, разностороння личность. Так что у девушки сложилось приятное впечатление о своём неожиданном странном знакомом, настолько приятное, что ей хотелось продолжить общение. А может, и…

Вы наверняка хотите поинтересоваться, о чём же говорили эти двое? Тут нет тайны, однако всё же я не стану пересказывать их диалог: в плане важности для истории никакой особой нагрузки он не несёт, а времени отнимет изрядно. Он ценен прежде всего тем, что герои вынесли из его содержания. Как вы могли догадаться, им всё пришлось по нраву. А вот другой разговор я вам перескажу. Он тоже не сильно влияет на сюжет, хотя тут как посмотреть. Но он довольно занятный, что неудивительно, ведь с неизведанным столкнулась не только Юлия, но и врачи той самой больницы.

– Олег Иванович, я, наверное, дурак, – недоумённо произнёс Евгений.

– Самокритично. С чего вдруг такие мысли, Женя?

– Понимаете, я случайно подслушал и подсмотрел, что творится в палате нашего подопытного. – Молодой врач покосился на начальника, поймал его насмешливый взгляд и продолжил: – Ну ладно, не случайно, целенаправленно, но у нас же научные изыскания, так что я ничего предосудительного не делал. Тут нельзя применять нормы морали – я врач, а он пациент, находящийся под наблюдением.

– Выкрутился, молодец, – хмыкнул начальник. – Но более правильно было бы ответить, что ты на совершенно законных основаниях проверил палату пациента. Учись формулировать мысли так, чтобы к тебе было сложно придраться. Ты официальное лицо и должен в совершенстве владеть канцелярским языком. Учишь вас, учишь… Вот сказал бы ты кому-то, кроме меня, что подслушал, подсмотрел – и что было бы в результате… Ну да ладно. И что же ты там такое увидел и услышал?

– В том-то и дело, что услышал. Эта девушка разговаривала с больным.

– Так мы же вроде её для того и пригласили? Или нет?

– Дело не в том, что она разговаривала. Дело в том, как она это делала… Олег Иванович, не смотрите на меня так. Делала она это, как и все люди, но в том-то и дело, что она именно разговаривала. Не вела постоянный монолог, а именно разговаривала, словно бы по телефону. Скажет и замолчит, словно слушает ответ, а потом отвечает. Мне прямо как-то не по себе стало. Но не оттого, что это похоже на бред сумасшедшего, а потому, что уж очень это было похоже на правду. Словно бы больной ей отвечал. Я дверь прикрыл и сёстрам наказал, чтобы пока в палату не ходили, незачем им это видеть. Меньше знают – меньше разболтают.

– Вот даже как… Может, у неё беспроводная гарнитура в ухе была, а ты не заметил. А девушка решила немного словчить. Она пришла? Пришла. Разговаривает? Да. А с кем – неважно.

– Да нет, не было у неё гарнитуры, я присматривался. И потом, по ней было видно, что она беседует именно с больным – поза, жесты, взгляд. По телефону так не говорят, а она проявляла внимание именно к пациенту и называла его по имени. Вот я и думаю, что тут творится нечто странное.

– Панику-то развёл. Творится – и пусть! Мы снимаем результаты, пациент проявляет положительную динамику, остальные странности не важны. Разговаривает она с ним – ну и хорошо, он ей отвечает – ещё лучше. И даже не думай задавать ей вопросы на эту тему. Объяснить она тебе ничего не сможет, а скорее всего, и не захочет, поскольку, как ты сказал, с ней творится нечто необычное, и она не станет этим делиться, из-за опасений прослыть сумасшедшей. Пусть всё идёт, как идёт. Если ты начнёшь интересоваться и выспрашивать, она может просто замкнуться, и это повлияет на результаты нашего эксперимента. Более того, завтра ты выдашь ей ключ от палаты, и пусть на время своих визитов она запирается для большего спокойствия. Как мне кажется, результаты станут куда лучше.

– Я понял. С расспросами не лезть, лишь наблюдать.

– Вот и молодец, Женя. И я надеюсь, тебе не стоит объяснять, что распространяться по поводу произошедшего не стоит.

– Конечно нет. Олег Иванович, я ж не полный дурак, и мне не хочется прослыть местным сумасшедшим или как минимум странным чудаковатым персонажем.

– Ну и хорошо, что понимаешь. Иногда медицина и откровенные чудеса с небылицами ходят рука об руку, и отрицать факты необъяснимого попросту глупо. Материализм хорош в меру. Однако болтать об этом направо и налево не стоит.

Евгений точно не собирался этого делать. Хоть он был ещё молодым неопытным врачом и человеком в целом, трезвости мыслей ему было не занимать. Он очень хотел расспросить эту девушку о случившемся, но о нарушении прямого распоряжения и речи быть не могло. В его голову не закрадывались мысли в стиле: «Да ладно, я так, осторожненько. Что может случиться?» или «Нет, я всё же должен разобраться, что происходит». Сказали «нельзя», значит всё, нельзя. И дело тут было не в наказании, а в том, что он мог навредить своими действиями больному. Ну и, конечно, он не хотел срывать перспективу публикации по интересной теме. Что уж греха таить, тщеславие у молодого специалиста имелось. Но, может, оно и к лучшему…

Олег Иванович не слишком этому удивился. Медицина как наука таит в себе ещё немало секретов. А иногда происходит нечто столь странное, непонятное, не поддающееся здравому смыслу, что впору за голову хвататься. На такое невозможно реагировать спокойно, но с этим надо смириться. Бывает – и бывает. И очень хорошо, что его ученик это понимает. Ему вообще повезло с Евгением. Такому приятно передавать свои знания, опыт и житейскую мудрость. А происходящие странности его особо не волнуют. Понятно, что это случай единичный, польза от которого, разве что в публикации. Никакой новой методики из этого не выжать, а значит, особо обращать внимание на него не стоит. Следить – да, но не более. Пусть Женя трудится и статью пишет. Он ему говорил о соавторстве, но будет лучше, если ученик опубликуется самостоятельно. А он поможет. Что же касается их эксперимента, пусть всё идёт, как идёт. Чудо можно посмотреть, но вот изучить, – пока это нам недоступно.

Макс неспешно шагал по утоптанной тропинке среди красивого леса. Вокруг по-прежнему было довольно жутко, но он уже привык к ауре этого места и спокойно продолжал идти вперёд. Нить, которая раскрутилась в начале его возвращения домой, сменила цвет с золотого на серебристый, но указывать вперёд не перестала. Макс следовал заданному направлению, которое пока соответствовало направленности тропы. Он был спокоен и собран. После нескольких поворотов он подумал, что нить, возможно, является своеобразным тросом, который может помочь ему вернуться, или же она указывает не кратчайшее направление, а работает как навигатор, в соответствии с дорогами. Если не будет иных путей, кроме как сойти с тропы – нить укажет и это. А может, она совмещала эти две функции.