Александр Михайловский - Миротворцы

– Скажите на милость, – язвительно произнесла королева, – если этого вашего Бишопа поймают русские, он все равно расскажет их палачам, что его наняли британцы. Какая разница, в конце концов, и стоило ли ради этого забираться аж в Нью-Йорк?

– Ничего подобного, Ваше Королевское Величество, – скромно потупившись, сказал Дизраэли, – дело в том, что мои люди вели с ним переговоры от имени императора Австро-Венгрии Франца Иосифа. У него тоже очень большие трения с русскими, наступившими на его любимую балканскую мозоль. Так что при наличии мотива ссылка на него будет весьма правдоподобной. А мы останемся в стороне. Так что все наготове, осталось только дать сигнал.

– Лорд Биконсфилд! – торжественно заявила королева. – Вы гений! Орден Британской Империи немедленно! Давайте я вас поцелую…

Дизраэли растерялся, и не успел вовремя отскочить, поэтому следующие пять минут напоминали иллюстрацию из учебника естествознания: «Паучиха «Черная Вдова» поедает своего неудачливого супруга».

Но все когда-нибудь кончается. Иссяк и пламенный порыв королевы Виктории. Отодвинув в сторону своего недоеденного премьера, она заявила:

– Давайте свой сигнал, и пусть русского царя и его близких не спасут никакие силы ада! Вы поняли меня?!

Дизраэли кивнул и, низко поклонившись, выскочил из кабинета. А королева снова обратила свое внимание на позабытую бутылку. На этот раз на радостях.

26 (14) июля 1877 года. Вена. Восточный вокзал.

Бывший подполковник армии САСШ Джон Александер Бишоп.

– Эй, ты! Да поосторожнее, кому говорю! Ты что, английского не понимаешь!

Полковник Бишоп с неудовольствием следил, как флегматичный носильщик складывает багаж на полках купе в допотопном вагоне. «Эх, что за город… Что за страна… И зачем мы сюда приперлись…»

Месяц назад они сидели в салуне в Канзас-Сити, штат Миссури, после очередной успешной операции, проведенной несколько западнее этого города. На этот раз все было просто: территория расчищена, индейская деревня сожжена, старики и дети перебиты сразу, скво тоже, после употребления по назначению… Он самодовольно усмехнулся, вспоминая те последние два дня. Особенно запомнилась одна, молодая и стройная – она все чего-то там просила на своем языке, даже не противилась, когда ее провели по кругу во второй раз. Бишоп еще раз усмехнулся, вспомнив удивленное выражение на ее индейской роже, когда ее потом зарезал Джек Стэнтон, его специалист по работе ножом. Помогло то, что воины все отправились на встречу с местным армейским начальством, о чем ему шепнул один знакомый лейтенант, а единственного оставшегося в деревне застрелили его снайперы – братья Алекс и Питер Джонсоны.

Это была уже одиннадцатая деревня, которую они таким образом зачистили. В армии им только спасибо скажут – самим не придется руки марать.

Бишоп вспоминал, с чего все начиналось. Вслед за падением Атланты оттуда изгнали всех мирных жителей, после чего ее попросту сожгли – да так, что ни единого здания не осталось. Сначала ее обстреляли зажигательными ядрами, потом, после пожара, тогда еще лейтенанту Бишопу (впрочем, у него тогда была другая фамилия) было поручено сжечь несколько чудом сохранившихся домов на юго-западе. Как обычно, с задачей он справился образцово, и его даже повысили в звании до капитана.

Но в одном из этих домов они обнаружили двух девочек лет пятнадцати-шестнадцати, пропустили их по кругу, перерезали им глотки и оставили гореть в одном из домов. А то как же – уже месяц они не забавлялись с бабами. Генерал Шерман не церемонился с мятежниками, но такого своим солдатам не прощал. Хотя это был не первый и не последний раз, но ни разу никто ничего вроде не заметил.

Но годами спустя, когда они стояли гарнизоном в новоотстроенной Атланте, ничем не похожей на ту, старую и прекрасную, какая-то негритянка опознала двоих из его команды. Нет, чтобы сказать спасибо за то, что ее, свинью черную, освободили. А она возьми и доложи его начальству. К тому же один из его солдат на допросе раскололся.

Когда к нему прибежал молодой солдатик и срочно позвал к командованию, Бишоп, на тот момент уже подполковник, срочно взял тех своих оставшихся тогдашних подельников и покинул расположение части. И через месяц они оказались в этом самом салуне в Канзас-Сити; он решил тогда, что фамилии можно и поменять, а на Западе никто про документы не спросит, да и искать их особо не будут.

И тогда к ним подошел хорошо одетый человек средних лет и заказал им всем по стаканчику виски. После второго и третьего он наконец рассказал, что ему от них нужно. Ему были нужны земли для выпаса скота, а на них нахально расположилась индейская деревня. «Ребята вы, судя по выправке, армейские, не могли бы помочь мне с этим делом?»

Первая операция прошла далеко не так гладко, как последующие. Двух из своей команды он потерял тогда убитыми, троих ранило, но, к счастью, несильно. Их новый знакомый не только щедро заплатил (присовокупив, что не такой уж он дурак, чтобы недоплатить таким людям), но и замолвил слово, чтобы их не трогали местные власти. Более того, он рассказал своим знакомым об успехе операции, и Бишоп с его парнями стали получать один заказ за другим.

Еще трое с тех пор погибли в разных операциях, двоих застрелили местные ганфайтеры (обоих обидчиков Бишоп с компанией уничтожил, так что больше местные к ним не задирались), и у него оставалось шестеро. Братья Джонсоны были его снайперами, Стейплтон (бывший Стэнтон) оставался ножевых дел мастером, а нынешние Смит, Браун и Шерман (последний взял фамилию в честь их тогдашнего генерала) весьма неплохо стреляли из револьвера. Впрочем, и Стейплтон, если что, мог попасть из «кольта» в подброшенный серебряный доллар.

А однажды к нему подошел щегольски, не по-местному одетый человек и сказал с каким-то акцентом, смахивающим на немецкий: «Мой херр, не могли бы вы мне уделить минуту внимания?»

Они проследовали в отдельный кабинет, который, как оказалось, был предварительно заказан херром Штиглицем – так назвал себя этот человек. Он рассказал, что путешествует по Америке, и что ему порекомендовали херра Бишопа, как того, кто может многое порассказать про местный колорит.