Олег Белоус - Попаданцы в стране царя Петра

Он замолчал, вопросительно глядя на Соловьева. Мысли его витали далеко от этого кабинета. Он вспоминал дочь с малолетним внуком, уехавших по путевке в Сочи и, размышлял, как станет рассказывать о переносе города жене. Теперь они все равно что умерли, родители никогда их больше не увидят. Лишь многолетняя военная закалка спасала офицера от нервного срыва… Сидящие за столом уже знали новости об облете города от самого летчика и встретили его речь угрюмым молчанием. Глава задумчиво постучал пальцами по столу, секунду поразмышлял, затем поднял глаза на летчика.

– Плотина электростанции с водохранилищем-охладителем осталась на нашей земле?

– Да, – торопливо откашлявшись, односложно ответил летчик.

– Это хорошо, – глава незаметно выдохнул воздух и кривовато улыбнулся. Еще немного подумав, вновь спросил:

– А людское жилье, чужое, – он выделил интонацией последнее слово, – экипаж заметил?

– Да, несколько стойбищ из чумов по типу тех, в которых живут северные народы и, какие-то оборванцы возле них.

– Ну и куда мы попали? Надеюсь, сам факт переноса города с окрестностями сомнению не подлежит? – Глава оглядел угрюмо молчащих офицеров, затем упер тяжелый, пронизывающий взгляд, каким хищник, готовясь к нападению, смотрит на жертву в лицо летчика и, с силой прижал ладонь к зеркальной поверхности стола.

– Я не знаю, – устало ответил подполковник и опустил взгляд на столешницу.

– Хорошо…, – глава небрежно откинулся в кресле, – Фотографии окрестностей додумались сделать?

– Да, – проронил полковник, вялым движением достал из кармана куртки тощую стопку белых прямоугольников и передал ее Соловьеву.

Торопливо просмотрев фото и пару раз многозначительно хмыкнув, глава передал их офицерам. Пока они, передавая фотографии из рук в руки и, тихо переговариваясь между собой, рассматривали, он неторопливо выровнял лежащие перед собой листки бумаги, продолжая с лихорадочной поспешностью решать, как строить диалог дальше. Он обязан победить. Сейчас или никогда! Давить, давить и убеждать в собственной правоте и необходимости ему подчиниться. Пока вояки не опомнились, он должен взять их под контроль, иначе все планы пойдут насмарку. Сами погибнут и город погубят.

– Кто-нибудь знает, где мы оказались? – он обвел слегка сощуренными глазами офицеров. Те промолчали, пряча угрюмые взгляды в стол. Глава внутренне усмехнулся. Не им соревноваться с ним, половину жизни проработавшим в еще том гадюшнике – городской администрации, в искусстве подчинения людей.

– Значит так мужики, я тоже не господь бог и не знаю где мы, но в одном точно уверен, мы не в России двадцать первого века. На другую планету нас перенесло, в другое время, не знаю, пусть ученые разбираются. Главное страны под названием Российская Федерация здесь нет, и это реальность, в которой нам предстоит жить дальше! Я избран Главой города и для меня основное – любой ценой обеспечить безопасность, – он выделил голосом последнее слово, – и наладить материальную базу для нормального существования горожан. Мне и Вам вместе придется этим заняться, или.… Или мы все очень скоро погибнем.

– Кто нас перенес? Кто? – суетливо вскинувшись, истеричным голосом спросил главный таможенник, – Или это какое-то природное явление?

Собравшиеся за столом переглянувшись, промолчали, их и самих мучил тот же вопрос.

Цзинь-цзинь, – защебетала приземлившаяся на подоконник беззаботная весенняя птаха. Для нее ничего не изменилось, а мелкие проблемы людей важны лишь им самим. Толпа перед окнами здания, еще недавно с азартом выкликавшая Главу администрации, таяла, словно кусок сахара в кипятке.

Соловьев несколько пристально мгновений смотрел на таможенника, размышляя над тем, что ответить, потом, с небольшой заминкой, откликнулся:

– Я не знаю. Одно лишь скажу, считаю, что выяснение этого вопроса следует поручить ученым из нашей сельскохозяйственной академии и институтов города.

Он помолчал, в очередной раз поправил лежащие на столе в идеальном порядке документы и произнес:

– Мужики! Вся страна сейчас для нас – это наш город, это семьдесят тысяч горожан и несколько тысяч сельских жителей, и они нуждаются в Вашей защите. Есть тут враги, нет ли их, я не знаю, но рассчитывать необходимо на самый плохой вариант. Они есть, и они сильны. Поэтому необходимо определиться с новыми взаимоотношениями между городской властью и военными. Считаю, что в связи с переносом города черт знает куда, вы должны перейти в подчинение городской власти, – произнес он и увесисто шлепнул рукой по столешнице.

Ловко, подумал заместитель начальника отдела ФСБ, рассматривая большое желто-коричневое знамя города, висевшее в дальнем углу кабинета, рядом со стягом России. Начальник как обычно был занят. Вместо него представлял службу заместитель. В сейфе секретки отдела успело накопиться внушительное досье о незаконных делишках Соловьева, ждали лишь отмашку из центра, чтобы пустить его в ход. Из потенциального сидельца глава города разом превратился в спасителя.

В кабинете воцарилось напряженное молчание. Перспектива превратиться из привилегированных федералов и областников в подчиненных городской администрации, никого не радовала. Это и снижение статуса и, повседневный контроль со стороны главы города, в то время как командиры успели привыкнуть к самостоятельности. Из Москвы или областного центра все не проконтролируешь. Тем более что еще тлела надежда, что перенос не навсегда, немного потерпеть, и они вернутся назад и все возвратится на привычные рельсы. Планов действий при фантастической ситуации, произошедшей с городом, не существовало, от слова совсем. Не у МЧС, не у военных не у полиции и даже в администрации города. Их, возможно было использовать лишь несколькими фрагментами в части касающейся карточной системы и, перевода экономики на мобилизационные рельсы. Есть от чего растеряться.

Задумчиво нахмурившись, начальник пожарного гарнизона машинально почесал бритый затылок и приподнял руку. Дождавшись кивка Соловьева, он поинтересовался:

– Вы полагаете, что обратный перенос в наш мир невозможен и главным вопросом станет выживание?

– Полагаю – быстро и громогласно произнес, сверкая от возбуждения глазам, Соловьев, – раз нас перенесло неведомо куда, значит здесь нам жить. Считаю, что необходимо исходить из этого, и делать все возможное, чтобы выжить. Все согласны?

– Мы давали присягу России, а не городу, – сверкнув неприязненным взглядом, произнес молодой, едва за тридцать подполковник, командир радиолокационного батальона, – у меня нет приказа переходить в подчинение городской власти!

С Главой у офицера сложились очень непростые отношения. Еще на первом своем сроке у власти, Соловьев обещал ему выделить землю под дачные участки военным, но так и не сделал этого. Офицер тогда не сдержался и высказал все, что думал о Главе города. Соловьеву доброжелатели об этом немедленно донесли, он даже ездил в штаб округа жаловаться и требовать убрать неугодного командира. Но там лишь посмеялись над излишне деятельным главой муниципалитета.