Алиса Атарова - Tempus

Миссис Никсон захлопотала по хозяйству, вынимая покупки на стол и приговаривая, что не следовало так много приносить.

– Может быть придет Мэри, – кинула она через плечо, обмывая картофель в тазу. Лиззи уже закатала рукава, надела фартук и бросилась ей помогать. Обе женщины принялись готовить обед, переговаривались с Мэтью, который почистил апельсин и устроился на скамье, поглощая его.

– Ого, – отозвался тот, отправляя одну дольку в рот. Половинку апельсина он сразу же протянул миссис Никсон, и та с некоторой опаской взяла его в руку, а затем откусила. Мэри была нечастым гостем дома. Она снимала комнату вместе с другими девочками, что было удобнее при ее профессии… Впрочем, осуждать ее Мэтью не собирался – в Ист-Энде каждый зарабатывал как мог.

– Майкл тоже вернется к обеду, – радостно сказала женщина.

– Надеюсь, не в компании бутылки? – спросил Мэтью.

– Вот же паршивец, – пожурила его миссис Никсон, но затем серьезно ответила:

– Будем надеяться, что нет.

Лиззи метнула в сторону парня уничтожающий взгляд, но тот проигнорировал его.

Семейство Никсонов тоже сильно изменилось за прошедшие годы: оно стало намного меньше. Маленький Джим умер спустя два года, как в доме появился Мэтью, и миссис Никсон очень тяжело переживала эту потерю. Но будучи маленьким трубочистом, у него не было больших шансов дожить до совершеннолетия, хотя, услышав эти слова, Мэтью и впал в ужас от такого хладнокровия. Эта трагедия была в семье не последней – менее года назад ушел в мир иной мистер Никсон, наконец-то утопившись в бутылке. Он замерз до смерти, выйдя в одной сорочке ночью за выпивкой. Эту утрату семья пережила намного лучше – сильно опечалился только Майкл, который уже давно следовал за отцом по этому пути, прикладываясь к бутылке каждый день. Из всей семьи Майкл был больше всех похож на отца – то же словно опухшее лицо, нависшие веки и большой нос, а также манера громогласно смеяться и говорить. Но миссис Никсон спускала ему все то, за что уже давно бы зашибла Мэтью, ведь он оставался ее единственным любимым сыном. Он трудился рабочим на заводе и в те редкие моменты, когда не пил и не буянил, был относительно послушным к словам матери.

А Мэри… ну что Мэри? Уже столько лет она работала на улицах, и красота ее, рано распустившаяся, быстро увядала, она меняла одного покровителя за другим, и по словам Лиззи, не любившей говорить о сестре, сейчас сожительствовала с каким-то мужчиной, который также помогал ей «в поиске работы».

Сама миссис Никсон, когда зрение ее ослабло и она более не могла вдеть нить в иголку, перестала шить и стала брать стирку, но теперь часто жаловалась на то, что болит спина (но украдкой, чтобы услышала только Лиззи). Да и потеря ребенка, а затем мужа сильно сказалась на ней – она стала часто болеть, могла подолгу сидеть без дела, размышляя о чем-то со странным выражением на лице, словно тишина, воцарившаяся в доме, сдавливала ее в свои объятья. Ее характер с возрастом стал мягче, а сердце – словно еще больше, дойдя до крайней степени всепрощения и понимания (особенно в отношении Майкла), хотя она продолжала ворчать. Мэтью было грустно видеть ее такой, но кроме как деньгами и своей компанией он ничем помочь не мог, хотя часто видел озабоченность Лиззи из-за матери.

Может быть, именно из-за подобного окружения у Мэтью выработалось отвращение к алкоголю. Он курил, но скорее из-за юношеской привычки, чем от удовольствия – совсем не так, как смолил Майкл: тот любил сесть на пороге дома, неторопливо свернуть сигарету и закурить, и так сидеть с полчаса, глядя на босоногих мальчишек, лужи грязи и редко проходящие кэбы.

– Сегодня была такая прелестная служба, – проговорила Лиззи. Она редко открывала рот для пустой болтовни с Мэтью, но с матерью любила поговорить. Да и та оживлялась только в присутствии ее и Мэтью. Правда, если Лиззи действовала на нее, как лекарство от скуки и тяжелой жизни, то на Мэтью она смотрела с толикой подозрения, словно ждала, что он выкинет какое-нибудь коленце.

Стоило девушке заговорить о церкви, мысли юноши вернулись к той женщине. Он и сам не мог понять, что зацепило его в ней, но в душе зародилось смутное ощущение знакомой тревоги. Может быть, он когда-то возил ее в омнибусе? Но такая дама вряд ли будет ездить на подобном транспорте. Видел в какой-нибудь лавке? Но откуда чувство опасности? Неприязнь, возникшая между ними, также казалась иррациональной – ведь они встретились впервые. Он был точно уверен, что никогда не видел ее лицо, но…

Видя, что он задумался о чем-то, Лиззи окликнула его, заставив помогать готовить.

– Нечего прохлаждаться, – заявила она, вручая ему нож, чтобы он нарезал картошку и морковь.

В три пары рук обед уже вскоре был поставлен в печь, и все трое уселись за потемневший от времени деревянный стол.

– Матушка, как вы себя чувствуете в последнее время? – спросила девушка.

– Потихоньку, – отозвалась та. – Вчера ходила на кладбище проведать наших мальчиков, – «нашими мальчиками» она называла отца и брата Лиззи.

Молодые люди промолчали, не зная, что ответить. С возрастом в миссис Никсон проснулась неведомая ранее сентиментальность к каким-то мелочам прошлого, и неважно, что отец семейства беспробудно пил и бил их всех, теперь он навсегда остался для нее «дорогим Грегором». С другой стороны, Мэтью не мог ее винить – очень многие вещи из «его мира», ранее принимаемые как данность, теперь казались ему восхитительными. Иногда он готов был продать душу дьяволу, чтобы хотя бы час посмотреть телевизор, хотя дома всегда относился к нему презрительно и обходил стороной. Как говорится, что имеем – не храним.

– Мэтью, мне кажется, что ты становишься все выше и выше, – неожиданно произнесла женщина, взглянув на него.

– Вам кажется, миссис Никсон. По моему мнению, я, напротив, утаптываюсь, – усмехнулся парень.

– А мне кажется, что все-таки стал выше. Да и лицом все приятнее, – довольно произнесла та, словно это была ее личная заслуга. Хотя, в какой-то степени так оно и было. – Не надумал еще жениться?

Мэтью метнул умоляющий взгляд в сторону Лиззи, но та лишь хихикнула и отвернулась. Подобные разговоры он слышал уже второй год и все это слишком напоминало те шутки из XXI века про сборища родственников, где каждый обязательно спросит, когда появится невеста и пойдут дети!

– Да у меня и девушки на примете нет… – растерялся парень. Лиззи снова повернулась, глядя на него своими красивыми глазами. – Совсем никакой, – снова сказал он, перехватывая ее взгляд. Он явным образом посылал ей SOS-сигналы, но та ничего не понимала в азбуке Морзе. Вместо этого она удивленно расширила глаза, и Мэтью запоздало сообразил, как прозвучали его слова. Лиззи почему-то зарделась и отвела взгляд.