Юлия Фомина - Места слабости

Будто зачарованная, Ника уже не слушала голос Психа. Лабиринт не просто заинтересовал ее. Он манил и притягивал… И Ника сделала первый шаг.

Стоило ей перешагнуть порог лабиринта, как день померк. Ника испуганно оглянулась: дверь позади нее бесшумно захлопнулась и последнее, что успела заметить девушка – как тонкая блестящая пластина, скользнув, закрыла дверной проем, будто его и не стало вовсе. Эта самая пластина оказалась стенкой какого-то сложного многогранного помещения, в котором оказалась девушка.

Постепенно глаза ее привыкли к полутьме, и она осмотрелась. Помещение оказалось полностью зеркальным, будто бы елочная игрушка изнутри. Отражающие поверхности были не только на стенах, расположенных ломаными линиями, под углом друг к другу, но и на полу, и на потолке.

Ника понимала, что находится в совсем небольшом помещении, в котором, стоило только раскинуть руки – можно было коснуться противоположных стенок. Однако отражения создавали иллюзию того, что она находилась в центре огромного помещения, похожего на многогранный, какой-то даже бесконечный мыльный пузырь.

Девушка сделала шаг, и миллиард все уменьшающихся в зеркальных коридорах Никиных копий послушно повторили за ней движение. От такой синхронности, Нике почему-то сделалось страшно, будто вся эта оптическая пирамида сейчас сложится, схлопнется и обрушится ей прямо на голову. От страха, девушка съежилась, закрыла лицо руками и крепко зажмурилась. Однако, тут же устыдившись своей детской наивности, усилием воли разлепила похолодевшие пальцы, разомкнула веки и выпрямилась во весь рост.

– Это же просто зеркала, – нарочито громко заявила она, ни к кому не обращаясь.

На последнем слове голос ее все же подвел, а неожиданное эхо, будто такое же зеркальное, как и все вокруг, подхватило ее неверный голос, передразнивая.

Пораженной неожиданным звуковым эффектом Нике вслух рассуждать расхотелось, и она круглыми глазами осмотрелась вокруг.

С первого взгляда было понятно, что зеркала эти непростые. Псих сказал правду – Нику окружало совсем не банальное посеребренное стекло, а до идеальной гладкости отполированные стальные пластины, отражения которых обладали какими-то совершенно иными свойствами.

Глядя на отражения, она почувствовала, что до этого момента все зеркала в ее жизни были будто дешевой подделкой. А в этом зеркальном помещении царило непередаваемое величие и ощущение истинности. Даже сами отражения были какими-то непривычными, не совсем… стеклянными, что ли?

Ника притопнула, проверяя пол на прочность – металлическая поверхность не пружинила и оказалась весьма скользкой. Звук Никиного топота немедленно подхватило чуткое эхо.

Воздух в помещении не казался спертым, однако, вокруг царила просто стерильная чистота, на зеркальных гладях не было ни пылинки. Даже подошвы ее ног почему-то не оставляли следов.

Ника, изо всех сил напрягая зрение, с огромным трудом нашла тонкую линию стыка между пластинами – они были безупречно подогнаны друг к другу.

Неужели, подумала она, такое можно создать человеческими руками? Конструкция помещения выглядела слишком сложной, слишком искусно выполненной и какой-то… очень правильной… Будто сама истина мироздания была кратко и емко сформулирована в этой конструкции…

Ника вплотную приблизилась к отражающей поверхности перед ней, пытаясь рассмотреть зеркальную грань, как это делают маленькие дети, изучающие феномен маминого трюмо… Зеркальная грань была безупречно прозрачной, уводя Никин взгляд в бесконечность отражений. Стальные пластины были безупречно отполированы и невозможно было понять, где заканчивается «наш мир» и начинается «зазеркалье». В итоге, Ника уставилась на собственное отражение. Так ясно как сейчас, девушка себя еще никогда не видела. Зеркало досконально отражало все: складки и мельчайшие, не заметные даже на ярком свету пятна на одежде, едва намечающиеся морщинки в уголках глаз, каждый волосок… Каждая самая малозаметная деталь была видна с какой-то непередаваемой четкостью.

Только сейчас она осознала, что в зеркальном помещении почему-то светло, хотя, невозможно было понять, откуда лился мягкий приглушенный свет. Казалось, что его излучали сами зеркала, будто подсвеченные изнутри.

Ника вновь пробежала глазами по едва заметным стыкам и наконец-то смогла определить, что пол имеет форму идеального шестиугольника. Стены перед ней находились под неким углом так, что помещение представляло собой какую-то сложную фигуру… На что же это было похоже? Нику осенило – на пчелиные соты! Как же странно…

У нее закружилась голова, от слабости она сделала шаг и ступила на пластину стены, податливо подвернувшуюся под ее ногой, будто пол уступил место стене. Или показалось?

Девушкой опять овладела паника. Не то, чтобы она боялась закрытого пространства… Здесь, в этой зеркальной бесконечности, при явном отсутствии выхода, пространства вокруг было одновременно слишком много, при почти полном его отсутствии… К тому же, Ника поняла, что пока она крутилась, потеряла то место, где пластина закрывала выход на улицу.

Что теперь? Она в ловушке? Из горла девушки непроизвольно вырвался крик, тут же подхваченный эхом. Звук, отражаясь, почему-то все усиливался, хотя, по всем законам, давно должен был угасать. Он уже гремел, подобно адскому гром. И, когда, казалось, она была уже почти оглушена, звук внезапно смолк, будто его выключили. Одновременно в одной из зеркальных стен, обнаружился изъян – отражение отсутствовало. Что это? Проход? Видимо, сразу она его не обнаружила из-за того, что уже через метр был все такой же зеркальный поворот, который был виден только под определенным углом зрения.

Ника сделала несколько осторожных шагов и поняла, что вновь попала в тупик. Ее пальцы внезапно уперлись в зеркальную поверхность. Она резко отдернула руку – зеркало, будто током, пронзило пальцы обжигающим холодом.

– Еще и кусаются, – прошептала Ника, затравленно оглядываясь. Она испугалась, что и сейчас эхо подхватит ее шепот. Но на этот раз оно безмолвствовало.

Девушка почувствовала себя ужасно маленькой и беспомощной, в окружении холодной стали, где она, бледная и испуганная, движется, вытянув руки, а сотни ее отражений жадно ловят малейшее движение, чтобы синхронно повторить за ней, ибо собственной жизни у них не было… И от этих бесконечных отражений ничего не скрыть… Никуда не скрыться…

В очередной зеркальной стене, на которую наткнулась Ника в поисках прохода отразились полные слез глаза девушки.

«Разве я плачу?» – удивленно подумала Ника. Она не чувствовала слез, зачарованно глядя, как ее отражение, будто отлепившись от навязанной чьей-то волей синхронности, начало жить собственной жизнью.