Константин Марков - Возвращаясь к жизни? Том 1

– Ну, что хотел?

Я снял с пояса обойму и ее острым краем, прямо на стене, нацарапал две фигурки соединенные проводом.

– Ого! – Сказал Норт и полез в подсумок за кабелем.

Как только кабель был подключен, я услышал его голос в голове.

– Отключить внешнюю связь. Говори, что стряслось, или ты полный дурак, или куда?

– Норт, я знаю, как я попал сюда, на станцию. – Закончив фразу я передал ему файл с записью разговора часовщиков.

Секунд десять стояла тишина, потом я почувствовал, будто по кабелю просачивается огонь.

– Все Фенечеке с Шишечеком пипец! Поотрываю уши сукам вместе с головами. – И рванулся в сторону мастерской.

– Норт, стой!

– Чего?

– Их ты сейчас уроешь, а мне что делать?

– Тоже верно, блин, тебя точно распылят. Но если у Солуса будет хорошее настроение и правильно ему рассказать, то есть шанс. Да, реальный шанс. Говоришь, ты на имперца похож?

– Наверное, Юрас говорил, что они выглядят как ПБК.

– Молчи, просто покажи, каким ты себя помнишь. Пока мы на кабеле, я могу видеть.

Я вспомнил себя утром в зеркале, в одних трусах. Норт хохотнул.

– Вы там всегда так ходите?

– Нет, я просто вспомнил утро и как проснулся. Чтобы была видна анатомия.

– Клоун ты, и судя по картинке, принадлежишь к белому подвиду расы имперцев, кстати, особо агрессивных. Солусу понравится. В общем, слушай меня сюда. Сейчас идем, отрываем уши этим засранцам, причем действительно отрываем, чтоб ты не подумал, что это форма речи. А пока они будут клеить друг другу пластыри, и утирать сопли, рвем к Солусу. Он конечно имперец и пространственник, может и порубить, но не бездушный тип, если попадем под настроение, может и все получится удачно.

– Норт, есть еще момент.

– Опять блохи или лишай?

– Помнишь шухер, о котором они говорили, годичной давности.

– Ну, а ты каким боком?

– Это наверно был я.

– Ты серьезно?

– Да. Год назад, если у нас совпадает время, или около того, я видел такой же реальный сон, как и сейчас. Я был в теле странного существа, не нуждающегося в скафандре для пребывания в космосе, но явно человека, то есть имперца. Тогда я выполнял какое-то задание по налаживанию добрых отношений с какой-то сказочной расой. Я там, что-то порешал, мы ударили по рукам и мило попрощались, сидя на даче, я пытался вспоминать этот сон, но сейчас опять позабывал детали. Из разговора часовщиков я понял, что имперцы не особо зверствовали тогда и как-то быстро улетели, так и не докопавшись до засранцев.

– Чувак, ты меня пугаешь. То я не я и хата не моя, то вспоминаешь такое, что должен забыть вообще. Так оно и было. Тогда ходили слухи, и я думаю не беспочвенные, что император три дня хлопал в ладоши, даровал многим свои милости и объявил амнистию. Симу тогда крупно повезло, он старшему офицеру, типа за трусость, по сусалам надавал. А его под трибунал, мол, субординация. Ты, чувак, прав, конечно, но бить старшего по званию, тем более прилюдно, не есть хорошо, за что на рудник. А тут амнистия, как раз за час до отправки. Ну, его и сдернули, спец то отличный, да и сам судья перед ним извинялся, мол, прости, но закон не перепрыгну. Правда, уволили из армии с минимальной пенсией. И то хорошо. Так вот к нам и прибился. А инспекторов тогда тоже отозвали странно как-то, и новых не прислали, может, забыли. Типа император доволен, так с чего пургу гнать. И что ты говорил про тело?

– Да, мне тогда для выхода в космос, вообще ничего не надо было. Я помню, что вылез на обшивку и смотрел на звезды, представляешь, своими глазами. Без шлема, как был в шортах, майке и тапочках, те тапочки лопнули и рассыпались. Я смотрел на куски промороженной резины или пластика и беззвучно хохотал. Из горла вылетал пар и оседал кристалликами льда на губах. Я чуть с ума не сошел от этого.

– Ты был в теле пространственника, это гарантированное распыление, забудь об этом и не вспоминай никогда. Ты меня понял?

– Понял, но почему забыть?

– Пространственники – это святая святых имперцев. Не лезь туда. Горе будет, – Норт почесал затылок, движение было явно рефлекторным. – Скажу тебе еще, постарайся больше не удивлять. Мне реально страшно уже за свою задницу. Все, пошли уши рвать и морды бить. Только так аккуратно, в грудь не бить, у них там мозг, а голову можно и оторвать, в буквальном смысле. Она у них за неделю восстановится. И внешний речевой комплекс включи, а то они нас не услышат.

– Хорошо, пошли, погоняем тараканов.

– А, заметил, ща еще раз убедишься. Имперцы зря клички не клеят.

Войдя в мастерскую, Норт первым делом заблокировал двери и включил освещение, все сразу. И действительно тараканы. Часовщиков, в типа пустом помещении, оказалось душ тридцать. Шухер начался неимоверный. Они разбегались от светильников, прятались под верстаки, в шкафы, в углы, где потемнее, шипели, скрипели, матюгались и натягивали на головы какие-то сложные и разнообразные устройства, имеющие одно общее – два больших темных стекла.

– Норт, ну ты че, мы же тут работаем. А ты как имперец, в натуре.

– Ну и работайте себе, а мне темно. Фенечка, Шишычек, вы где, родимые? Папа Норт пришел, пряников очень вкусных принес. А ну, вылазьте из шхеры своей на свет, сучата, найду, сам зондом достану.

Из дальнего темного угла показалась тройка часовщиков. Норт одним молниеносным движением пролетел 5-6 метров и схватил двоих за уши. Те начали вырываться и царапаться, будто могли поцарапать ПБК. Один успел отскочить и стремительно рванулся к выходу.

– Артём, третьего приведи.

Я перехватил его за ухо в момент его остановки для ориентации. Рванувшись, часовщик оставил в моей руке ухо, при этом его развернуло по инерции, и он со всего маху впечатался в стену и обмяк. Я спокойно подошел, поднял его за поясной ремень и понес к остальным двум. Подойдя, я спросил:

– Норт, ему ухо к голове гвоздем прибить или так запихать куда-нибудь.

Норт призадумался на секунду и сказал:

– Думаю, через пару дней вырастет новое. Выбрось каку. В руке у тебя Тремочек, он виноват лишь в попустительстве.

Сзади послышался шумок. Я включил обзор задней сферы и увидел группу часовщиков, злобно шипящих и приближающихся к нам с разным инструментарием явно резательного и долбильного назначения в руках.

– Всем тараканам стоять! – Гаркнул я, резко крутанувшись на месте, попутно развалив какой-то хлам головой болтавшегося в руке часовщика. При этом в правой руке, само собой появилось длинное тонкое лезвие, очень похожее на самурайский меч, сантиметров так восемьдесят в длину и около 5-6 сантиметров в ширину. Выйдя полностью, оно щелкнуло, и моя кисть резко крутанулась, описывая клинком круг. – Иначе порублю в капусту. – Добавил я. – Вы Норта знаете, он без дела беспредельничать не будет. И вообще всем нахер рассосаться, слушать тут нечего.