Ксения Чудаева - Вторая жизнь. Том 4

Родька доехал на удивление быстро, вышел из лифта, окинул меня внимательным взглядом. Пересёк разделяющее нас расстояние, присел рядом на подоконник.

– Ну и что ты от меня хочешь? – спросил он со вздохом.

– Сможешь сделать так, чтобы они мне поверили? Просто поверили, больше ничего не надо,– проговорила каким-то севшим голосом.– Я не хочу, чтобы они за меня переживали. И при этом хочу рассказать правду.

Гарахи взлохматил пятернёй свои волосы, поднялся:

– Много хочешь. Ладно, пошли. Только ты при этом не присутствуешь.

Я сощурилась, глядя на него с предостережением.

– Вреда не причиню, клянусь источником магии,– серьёзно ответил Родька.

Кивнула, встала, открыла дверь в родительский дом.

– Мам, пап, я тут с Родькой к вам.

– Я ненадолго, только кое-что хотел вам показать,– тут же подал весёлый голос Гарахи, скинул кроссовки и пальто, устремился в гостиную.– Жди здесь, пока не позову,– шепнул мне, проходя мимо.

Я медленно сняла куртку, стянула сапоги и осела на пуфик в прихожей. Честно говоря, ждать было страшно, но Родька вернулся буквально через десять минут.

– Они поверят всему, что ты скажешь об аварии и времени после неё. Но не решат ли они после этого тебя к батарее привязать и не выпускать из дома – не гарантирую. Ты просила только веру – я сделал.

– А больше и не надо. Спасибо. Жди меня дома.

Гарахи махнул рукой, оделся и исчез за дверью.

А я осторожно заглянула в гостиную: как будто Родьки тут и не было только что – папа с мамой сидели, ужинали и смотрели телевизор. Стандартная, милая сердцу картинка. Которую, скорей всего, больше не увижу. Постаралась впитать в себя эту домашнюю атмосферу, а затем, под удивлённые взгляды родителей, отключила телевизор и села перед ними.

– Знаете, я…– начала неуверенно. А потом мысленно послала всё к чёрту рогатому и просто выпалила правду. О том, что машина меня в той злополучной аварии всё-таки убила. Что я перенеслась в другой мир, где успела побыть и собакой, и демонессой сомнительной внешности.– Да, пап, у меня были рога, нечего так на меня смотреть. Ещё пальцем у виска покрути,– какие казусы со мной случались, сколько ошибок наделала, пока изучала местные обычаи и правила: —Там такой дурдом с этими их классовыми заморочками, типа женщина – владычица дома, но вне его муж для неё – царь и закон. Да ну её к черту, такую систему! И нечего ухмыляться, пап! – не удержалась от рассказа о населяющих тот мир расах, о быте демонов, о Небесном городе алларов, об Академии: – Знаешь, мам, как сложно бегать было такой практически немой животиной? Только с Рейном и могла поначалу поговорить, но у него и своих проблем хватало без меня. Зато потом появился Дай, и стало легче,– об учёбе, друзьях, о новой профессии и своей большой семье. О братьях: – Они чудесные! Оберегали меня, несмотря на то, что знали – я из другого мира и реально их родственником не являюсь,– о Хэлмираше: – Да, мам, вот именно он был и остаётся моим мужем, хватит уже на Родьку коситься! Уж прости, но после Хэла мне как-то вообще не гуляется! – о детях, отдельно останавливаясь на каждом и чувствуя, как по щекам стекают бесконтрольные слёзы. Дойдя в рассказе до момента смерти и возвращении сюда, шмыгнула носом и замерла, молча смотря на родителей. Всё это время они слушали меня, не перебивая. Я с нетерпением ждала, что они скажут.

Папа шумно выдохнул и начал говорить первым:

– Я подозревал, что с тобой что-то тогда случилось, ты стала… другой. Более взрослой. Более смелой, что ли. Но чтобы так…– он покачал головой.– Это точно не последствия сотрясения мозга?

– А ты хоть в одной книге читал про такие последствия? – иронично кивнула на стопку медицинских справочников рядом со шкафом, вытирая ладонями мокрые щёки.– Если да, то просвети. Или думаешь, что твоя дочь сошла с ума? – пытливо посмотрела отцу в глаза.

– Если бы я так думал, то ты бы уже ехала в дурку, а не сидела тут,– буркнул он в ответ.– Фантазия у тебя всегда была хорошей, однако не настолько же.

Я выдохнула, чувствуя огромное облегчение – воздействие Родьки помогло, они мне хотя бы поверили.

– Но ты же не хочешь сказать…– начала мама. Всё-таки женская интуиция – это чудовищная вещь.

– Хочу. Родька нашёл способ. Он вообще не местный, он оттуда. Его сюда ещё раньше сослали. И… я собираюсь вернуться туда,– мне было тяжело это говорить, но при этом где-то внутри разжался узел, стало легче от того, что не пришлось врать родителям.

– А связи никакой? – севшим голосом спросил папа.– Нет возможности тебе хотя бы сказать, как добралась?

– Я попрошу Родьку что-нибудь придумать. Потому что один способ есть, но очень вредный и даже опасный для того, кто рискнёт мне помочь. Как только найду обходной путь, я с вами обязательно свяжусь.

– Я тебя не пущу! – вырвалось у мамы.

Привычное, надо сказать, мамино выражение. Только на этот раз произнесённое каким-то жалобным голосом, против привычного командного. Я сдержалась, чтобы не сказать что-нибудь резкое в ответ. Выдохнула, протянула:

– Ма-ам. Ну сколько мне лет? Как ты можешь меня куда-то не пустить?

Она поджала губы, но добавлять ничего не стала. Мы помолчали, потому что всем сложно было подобрать слова. Но тут мама встрепенулась:

– Ты же после работы? Есть будешь?

– Буду! – уверено кивнула, расплываясь в улыбке. Кое-что в этом мире никогда не изменится. Моя мать всегда будет жаждать накормить непутёвое чадо.

И разговор потёк в обычном русле, только блестевшие глаза родителей выдавали, что они всё понимают. Я пришла попрощаться. Поэтому, уже в дверях, когда собиралась ехать домой, папа чуть не сломал мне ребра, обнимая, а мама всё-таки расплакалась. Но они всегда доверяли мне выбор моего будущего и не сомневались в разумности дочери, а потому не препятствовали пусть и отдающей безумием идее. Правда, при них не стала упоминать о возможности не только перейти в другой мир без связи, но и не перейти в принципе вообще никуда. То есть прямиком в «мир иной». Но этого им знать совершенно необязательно, незачем.

Вернулась домой я уже затемно. Родька поднял голову на звук моего появления – мужчина сидел в кресле и что-то читал под светом настольной лампы.

– Попрощалась? – спросил он негромко.

– Да,– кивнула, падая на соседний диван.– Спасибо тебе. Всё хорошо. Меня, можно сказать, всё-таки отпустили. По пути ещё на работу позвонила, сообщила, что увольняюсь.

– Получила нагоняй? – хмыкнул проницательный Гарахи.

– О да, мне много ласковых слов сказали по поводу внезапности,– усмехнулась, откидывая голову на спинку дивана и устремляя взгляд в потолок.– Да ну их к лешему, всё равно мне там больше не работать. Денег на несколько дней на еду нам хватит. А потом родители эту квартиру под сдачу оформят.