Лана Светлова - Тайна безопасности

– Я не совсем то имел в виду… – попытался объяснить Диорт, но Грег уже не слушал:

– Да все же просто! Я понял, что телефона у вас нет, просто так с острова я убраться не смогу. Но я могу найти того, кто знает пути ухода. И этот кто-то стоит у власти. Наверняка герцог или его приближенные. Понимаешь? Мне нужно встретиться с этой вашей будущей герцогиней!

Диорт хмыкнул:

– А она с тобой захочет видеться? Она такая же высокомерная гордячка как и ее отец! Даже хуже!

Блеск в его глазах и громкий голос выдавали, что он тоже слегка захмелел.

– Ну я же особенный! Экзотика для вашей принцессы! – парировал Грег. – Чикули любят загадочных парней!

Мира едва слышно фыркнула, и поспешила спрятать улыбку за чашей вина. Диорт скользнул по ней взглядом, и если б Грег присмотрелся повнимательней, он увидел бы, что взгляд этот был неожиданно трезвым и острым. Но Грег был пьян и не заметил подвоха. Тем более, что Диорт быстро совладал с собой и все в той же расслабленно-хмельной манере предложил ему:

– Ну, если ты так думаешь…. Хорошо, завтра я проведу тебя в замок, делов-то. Мне как раз нужно пополнить запасы вина, а у герцога очень хороший погребок. Но ты за это должен будешь дать мне клятву.

– Какую?

– Выполнить одну мою просьбу, когда придет время. Всего одну.

– Клянусь, – легкомысленно махнул рукой Грег и протянул пустую чашу хозяину. – Плеснешь еще вина?

Диорт широко улыбнулся и выполнил просьбу.

…Они пили всю ночь напролет. Пили и болтали. Мира молча сидела рядом с братом, внимательно слушала разговоры и молчала.

А беседы становились все более абстрактными.

– Я давно проторил тропы во все знатные дома острова, – пьяно признавался Диорт. – Могу зайти в любую гостиную и наделать гадостей прямо на их любимые диванные подушки. И денег и драгоценностей я у них из домов повынес столько, что нам с Мирой хватит на целую жизнь. Я могу даже купить себе землю, намного больше земли, чем было у моего отца, до того, как ее отобрал этот чертов граф Савен.

– Так что тебе мешает? – так же пьяно недоумевал Грег.

– А зачем? Ровней мы им все равно не станем – это нужно было родиться аристократом. А быть богатым безродным землевладельцем – это ж подохнуть от тоски. Это одевайся пристойно, веди себя пристойно и незаметно, как торшер, общайся со всеми не потому, что хочется, а потому что это пристойно. И ради чего? Чтобы соответствовать чьим-то чужим представлениям о счастье?

– А какие твои представления о счастье? – пьяно спросил Грег.

Диорт задумчиво пожал плечами:

– Если бы я знал, – вздохнул он.

Грег снова отхлебнул вина и признался:

– Когда я жил в России и был маленьким мальчиком лет восьми, я боготворил своего кузена. Он был старше меня лет на пятнадцать, и мне постоянно ставили его в пример – спортсмен, активист, отличник. Я им восхищался и хотел быть на него похожим. А потом я уехал… Ну, не суть. А пару лет назад я приезжал в Россию, виделся с тетей и встретил своего двоюродного брата. Он был к тому времени женат, у него двое детей, работа в офисе с хорошей зарплатой, квартира в ипотеке, машина в кредит. Он лысый, пузатый и уставший от претензий своей вечно недовольной жены. Знаешь, что я увидел в его глазах? Недоумение. Он только к тридцати с лишним годам понял, как его жестоко развели. Что говорили ему родители? Учись на отлично, делай, что от тебя хотят, будь хорошим мальчиком, и ты много добьешься и будешь счастлив. Он все делал как надо, всего добился. Ну вот, казалось бы, радуйся! А он вдруг понял, что добивался не того, чего хочет сам, а что хотели от него его родители. Оказывается, он мечтал не о семье и карьере, а о том, чтобы мотаться по миру с рюкзаком и парой долларов в кармане. Он смотрел на меня, на мою беспечную жизнь, приключения, деньги, и отчаянно мне завидовал. Я видел в его глазах, как он хотел оказаться на моем месте. На месте человека, который всегда учился из рук вон плохо, ничего не хотел, да и вообще за всю свою жизнь не заработал ни доллара сам. Понимаешь? Не трудно добиться того, что ты хочешь. Труднее понять, чего именно ты хочешь на самом деле и от чего будешь счастлив.

–Ну, я для себя решил, что мое счастье не в богатстве, – нарочито равнодушно сообщил Диорт. – А ты, там, у себя, был счастлив?

Грег лениво пожал плечами и сделал большой глоток. Похоже, он и сам не понимал ничего толком. Жизнь оказалась слишком сложной штукой, с кучей полутонов и исключений. Хорошо, что у него нет детей. Интересно, как бы он объяснял ребенку, что такое хорошо, а что такое плохо, если сам не знает?

– А сам-то? Врешь и не краснеешь. Утверждаешь, что деньги – пыль, а вино пьешь самое дорогое, сам сказал, – только и ответил Грег. – И чаши вон у тебя расписаны золотом!

Теперь настала очередь Диорта лениво ухмыльнуться и пожать плечами. Кажется, они были одного поля ягода…

…А под утро, когда Грег заснул глубоким хмельным сном, Диорт тихо спросил у своей сестры Миры, гасившей в доме свечи:

– Что скажешь? Думаешь, он не врет?

– Не врет, – просто ответила девушка. – Он и впрямь чужак.

– Я был почти уверен, что ты прекратишь, наконец, разыгрывать из себя молчунью. Я же видел, что он тебя заинтересовал.

Мира улыбнулась – грустно и спокойно:

– Заинтересовал. Поэтому я и не заговорила. Те, кто много болтают, обычно совсем не слышат собеседника.

IX

Кабинет герцога Эссоль был залит солнечным светом. Отец сидел в своем кресле, погруженный в чтение каких-то важных бумаг, и солнечные лучи, бившие ему в спину, оставляли на лице глубокие тени. Анна замерла у порога в глубоком реверансе, дождалась приглашения присесть, и опустилась в кресло напротив герцога.

– Что случилось, дорогая? – поинтересовался отец, со вздохом отвлекаясь от дел. Анна обратила внимание, что герцог выглядит уставшим – кожа под налетом загара отливала землистым цветом, под глазами залегли черные круги. Анна пришла поговорить о Греге, но не знала, как завести разговор, и поэтому начала издалека:

– Все в порядке? Ты выглядишь очень уставшим.

– Да, небольшие проблемы, – кажется, герцог действительно был сильно измотан, иначе не позволил бы себя отвлечь таким простым приемом.

– Что случилось?

– Ничего особенного, дорогая, просто текущие дела. Что ты хотела?

Герцог Фелипе не умел вести светские беседы. Он был человеком дела, и его дочь переняла у него многие черты. Неумение говорить о пустяках привело к тому, что они очень редко разговаривали вообще, и их отношения никогда не отличались особой доверительностью. Между тем, Анна преклонялась перед своим отцом, и питала к нему тихую, очень сдержанную дочернюю любовь.

– Твой кабинет надежно защищен от чужих ушей? – наконец решилась девушка.