Кирилл Водинов - Аватар

– Чего красуешься, сопляк? – надменно усмехнулась дивчина, словно прочитав мои мысли. – От горшка два вершка, а уже женихом себя почувствовал!

Коротко хохотнув, девушка скрылась в тени дома, а я пошёл к колодцу помыть руки. Склонившись над ведром, глянул на мутное отражение вихрастого мальчишки. Ну да, раскатал губу! Осваивать контент восемнадцать плюс в теле пятнадцатилетнего пацана – это зачёт. Все бабы твои, Кирюха. С твоим возрастом только в бане подглядывать…

На завтрак мы доедали вчерашний ужин и запивали тёплым парным молоком из больших кружек. Пару раз я замечал насмешливые взгляды служки, которую Цестус называл Владой. Интересное имя, никогда такого не слышал. Закончив трапезу, колдун, в моём сопровождении, отправился к крепостным воротам, у которых разминался десяток дружинников под предводительством Ратобора. У каждого солдата на кольчуге красовался вычурный герб с красной птицей, а вот снаряжение было разное. Трое были вооружены лёгкими луками и парными мечами, один с парными топорами, ещё трое упражнялись с короткими копьями чуть выше человеческого роста, у остальных были щит и меч.

– Принимай пополнение, – хлопнув с Ратобором рука об руку, Цестус подтолкнул меня к десятнику, – дай ему базовый курс, выносливость подтяни и силу.

– Значит, правда, – хитро щурясь, Ратобор осмотрел меня, словно выбирал щенка гончей на ярмарке, – хилый совсем, а вроде не хворый…

– Потому и привёл, – согласно кивнул маг и потрепал ладонью мои волосы, – но сила в нём есть, это точно. И ещё, дикий он, в лесу жил, устава не знает, не гневись на него понапрасну.

– Только если в воспитательных целях, – плотоядно ухмыльнулся десятник, и я судорожно стал вспоминать всё, о чём мне вчера рассказывал Цестус. Очень сильно не хотелось узнать на своей шкуре, в чём заключаются его воспитательные методы.

– Свирь, займись им, – Ратобор подтолкнул меня к солдатам, – я пока отойду. Нужно о делах поговорить с лэром Цестусом.

Стоило десятнику отойти в сторону, как меня окружили бородатые мужики в длинных полотняных рубахах по колено. Все как один мускулистые и высокие. У некоторых так и вовсе непонятно, каким образом рубахи не рвались под напором буйной плоти. На их фоне я выглядел настоящей блохой, которую нетрудно зашибить неосторожным движением. Самый молодой из бойцов присел на корточки и, склонив по-собачьи голову на бок, начал внимательно меня разглядывать. Я, принимая правила игры, бесцеремонно рассматривал его. Лет двадцать, не больше, даже борода растёт ещё клочками, и поэтому заплетена в небольшую косичку, что бы не так заметно было. Он был ощутимо меньше своих товарищей, но силу мышц компенсировал подвижностью и змеиной гибкостью.

– Да уж, дали нам боги воина несокрушимого, – добродушно оскалившись, Свирь обернулся к товарищам, – теперь никакой лихой человек нам не страшен…

Служивые по-доброму рассмеялись, даже обидно не было. Улыбнувшись в ответ, я протянул вперёд руку.

– Меч мне выдайте, будем тренироваться…

Моё заявление сотворило новую порцию смеха. Ратобор, отвлёкшись от разговора с колдуном, многообещающе погрозил кулаком в нашу сторону. Дружинники, тут же подобравшись, начали заниматься своими делами. Кто-то поднимал здоровенные мешки с песком, привязанные к перекладине, другие стреляли из лука и бросали изогнутые ножи для метания в деревянные чурбаны, прислонённые к стене. Еще двое стали в спарринг и начали обмениваться короткими ударами, отрабатывая нападение и защиту. Передо мной остался только боец, которого Ратобор назвал Свирем.

– Держи свой меч, – насмешливо улыбаясь, он протянул мне кривую кочергу из почерневшего железа, – пока им тренироваться будешь, а то поранишься.

– Эй, шутник, – закипая от злости, я швырнул ему под ноги кочергу и достал из-за пазухи бляшку Цестуса, – я ученик мага! Стану лэром, и ты мне в ноги кланяться будешь!

– Ну всё, испугал, – не меняя насмешливого выражения лица, Свирь достал из ножен свой меч и протянул его мне вперёд рукоятью, – держи.

Меч оказался нереально тяжёлым. Перехватив рукоять второй рукой, я с трудом удерживал его в вертикальном положении. И как только эти солдаты ими машут? Свирь мне его подал, словно он из бумаги сделан. Тем временем солдат поднял с земли кочергу и легонько ударил по лезвию. Меч ожидаемо отклонился, а я получил ощутимый тычок в грудь и присел, задыхаясь от боли.

– Руки слабые, мышц нет, сухожилий нет, куда тебе за оружие хвататься? – присев рядом, со вздохом сказал Свирь. – Бери кочергу и начинай повторять за мной.

Когда я отдышался, мой новый наставник показал несколько упражнений с мечом и приказал повторять бесконечно, чем я и занимался до самого обеда. Когда тени от солнца стали совсем маленькие, десятник остановил занятия. Я с облегчением отшвырнул осточертевшую кочергу в сторону. Запястья, кисти рук, да вообще все мышцы натурально выли от боли. Пока я разминал онемевшие конечности, ко мне подошёл Ратобор. Мне было приказано возвращаться к Цестусу и приходить на следующее утро после завтрака.

На полпути к дому меня окликнул знакомый голос.

– Дар, я пришёл проститься… Тан Ратобор двух дружинников отрядил в провожатые… Ухожу я.

Около забора переминался с ноги на ногу мой отец. Дир смущённо теребил в руках шапку и стыдливо отводил глаза в сторону. Я тут же догадался, что его мучает.

– Привет, отец, стыдно?

– Ты меня прости, сынок. Испужался я, – заикаясь пробормотал мужик, – бес попутал. Страху такого никогда ещё не видывал.

– Так испугался, что сына родного бросил на съедение? – обиды я не испытывал, сам едва не обгадился, когда волки окружили, и в глубине души я понимал, что раскаяние искреннее. Но хотелось в качестве профилактики немного помучить виртуального папу. – Ты ведь ещё вчера себя в грудь бил, рассказывая о том, как выкормил неблагодарного пасынка.

– Не бери грех на душу, прости! – неожиданно рухнув на колени, взвыл Дир на всю округу. – Как я к Лане вернусь? Что скажу ей?

Очумело уставившись на голосящего, словно баба, отца, я начал поднимать его на ноги.

– Прости… не встану, пока не простишь… – продолжал завывать на публику хитрый мужик. Знает же, что люди вокруг, на это и рассчитывает. Разозлившись, отвесил ему звонкую оплеуху, и тот удивлённо затих.

– Не злюсь я на тебя, – прошипел сквозь зубы и с силой дёрнул за ворот, заставляя подняться. – Вернёшься домой – скажешь матери следующее: у сына всё хорошо, крепостной чародей в ученики принял, дар колдовской разглядел; ест лучше, чем дома, спит в тепле, ни в чём не нуждается, у десятника тренируется. О волке молчи, и я молчать буду. Скажи, что без происшествий до крепости добрались, понял?