Сергей Руденко - Конунг 2: Треверская авантюра

Вот необходимости искать работу для хирда и стала серьезной проблемой. Однако выход нашелся.

Ярл ивингов Эрвин Сильный всегда держал себя, как добрый друг и мудрый советчик. Согласился он и в этот раз подсказать, куда можно было бы применить полученную силу с пользой для кошелька и собственного будущего. Правда, предложенная «работа» была не то чтобы простой.

И это была вторая причина, почему Анвар, уставший изображать из себя овощ, и напросившийся в поход, пытался поначалу осторожно критиковать своего более молодого, но такого прыткого товарища.

* * *

Совместный ужин за общим костром с теми, кого Игорь назначил своими «офицерами», был одним из тех самых нововведений, не нашедших поначалу понимания у бывшего подмосковного архитектора. Именно здесь обсуждались итоги дня и планы на ближайшее будущее. Игорь, в отличие от Анвара понимал, что может просто приказать, но лучше, если десятники все же будут понимать хотя бы их ближайшие шаги.

Главная цель похода и секретные пункты предложенного ярлом плана, конечно же, оставались тайными, но в остальном – каждый из предводителей дружины знал, что будет делать завтра, мог задать любой вопрос, и почти свободно высказать свое мнение или предложение.

«В конце концов, они смогут намного увереннее отдавать приказы хускарлам, а те – их выполнять, – заметил Игорь, в ответ на очередной «наезд» своего немолодого товарища. – И самое главное – почти все они воюют минимум лет по десять, и уж точно побольше меня разбираются во всем этом».

Тот разговор состоялся на второй день после выхода из Эверберга, и за последние шесть – больше обвинений в излишнем либерализме не звучало. Но стоило сейчас закончиться ужину и десятникам разойтись к своим подчиненным, как Анвар снова подтвердил, что на счет самой идеи постоянно «ворчать» – он все еще не передумал. Не нудный, но куда как настойчивый, он опять издалека начал подводить к мысли, а не слишком ли опасна нынешняя задумка.

– Вроде Черчиллю приписывают мысль, что даже чрезмерно честолюбивые планы, все равно гораздо лучше их отсутствия, – снова попробовал отшутиться Игорь. – Не берусь слишком уверенно судить на счет его истинной успешности, как политика, но мысль мне кажется здравой.

– Ну, можно же выбрать ближайшую цель менее… амбициозной? Если погибнут слишком многие, оставшиеся же просто разбегутся!

– Анвар, из тех, с кем я оставался прикрывать караван с добычей, выжила едва лишь треть. Из моих собственных наемников – чуть больше, – половина. Но сейчас почти все они принесли клятву. Логика вам не шепчет, что здесь чего-то не так?

– А как себе объясняешь?

– Я – первый спросил!

– А я – старше!

– Нет, я!

Они расхохотались искренне и беззаботно, лишь сейчас, снова почувствовав то, почти забытое за последнее полгода, чувство доверия и приязни.

– Умирать фризы, конечно, не рвутся, но главное для большинства из предпочитающих ходить в походы, а не за сохой, – громкая и щедрая победа. Потому что выжившим, она дает действительно слишком много. Я точно знаю, что те, из моих дружинников, кто числился приживалами при старших братьях или родителях, в итоге смогли купить своим семьям, как минимум собственные фермы. Правда, большинство из них жили, как перекати-поле и предпочли влиться в самих себя. В смысле потратиться на хорошее оружие и броню. В обычном походе им ничего такого не светило…

И понимаете, – Игорь заговорил после недолгого молчания, – если отбросить нашу пикировку, то приемлемых вариантов всего два. При одном – я выкупаю у ярла Эрвина или отбиваю у горцев по соседству с его землями кусок территории, – моего хирда на это вполне хватит. Потом, набираю рабов, пытаюсь реализовать идеи, что роятся под черепом, и жду, что случится раньше – мы станем важным промышленным центром или закончатся мои нежданные богатства.

– Это как? В смысле – почему «закончатся»?

– Чисто экономическими методами, с учетом здешних реалий, «богатеть» придется чертовски долго. Ни я, ни вы, ни девчонки – ни разу не инженеры. Приспособить любые наши идеи и как-то превратить их в деньги, будет еще тем подвигом…

– А разве их традиционные способы – не помогут? – удивился Анвар.

– В горах этими самыми «традиционными способами» – не разбогатеешь. К центральным землям фризов прилегает огромная горная страна. Но с нашей стороны хребта не так уж много пастбищ, а мест, подходящих для земледелия и еще меньше. Думаете, почему за две тысячи лет эта часть горцев-янгонов не замирилась, и отчего их так мало? На тамошних кручах можно легко защищаться, но процветать – сложно. Поэтому поймите: награбленного в Долине мертвых и во время недавнего похода на каменных выдр – может на долго не хватить, и к моменту, как собственные ресурсы помогут создать действительно прочное положение, пройдет действительно много лет. И гарантий, кстати, никак не больше, чем с попыткой повоевать.

Идея взять власть на землях треверов 10 10 Треверы – одно из 17 племен, формально входящих в племенной союз токсандров – восточной части конфедерации фризов. Удерживают земли между двух крупных притоков Восточного Рихаса. Основная часть родов имеет кельтские корни, однако титул ярла уже более 400 лет удерживает германский род Хундингов. Перемешивание шло активно и внешне их не различишь, но при внутренних конфликтах этот факт регулярно всплывает. военными методами только выглядит чистой авантюрой. На самом деле план, предложенный ярлом, звучит очень убедительно и перспективно. Я вам просто не могу пока все рассказать, но самое главное: если он будет успешным, на тамошних ресурсах, я смогу изрядно повысить наши шансы. На богатых землях, попытки прогрессорства будут бонусом, а не единственным шансом на выживание. Кстати, сама по себе идея вызвать скачок технологий просто опасна!

– Опасней, чем напасть кучкой солдат на целый народ? – было видно, что сейчас Анвар критикует, не иронизирует, а всерьез пытается разобраться.

– Я, конечно, могу ошибаться, но есть внутренняя уверенность, что зарабатывать серебро или даже золото на технологиях, которые мы можем «родить» – неимоверный убыток. Единственное на что стоит менять знания – это власть! Точнее – ее укрепление.

Игорь с силой свел кулаки у груди, и с хрустом и явным напряжением переломил крепкий кусок валежника, который не выпускал из рук за все время разговора. Отправив в огонь сначала одну, потом вторую половину палки, он немного помолчал, и неожиданно дополнил:

– Доверяю ярлу больше, чем кому-нибудь еще, и уверен – он относится ко мне очень по-родственному. Почти как к сыну… Но это не мешает мне помнить, что в первую очередь он правитель – «политик», а значит, способен наплевать на любые чувства и «отношения». Пока не стану действительно независимым, – со своими землями, подданными, крепостью – не стану рисковать нашей дружбой.