Тамара Клекач - Времена года. Мир Осени

– Смотрят на тебя, дорогая. А вот сейчас я надену бомбезное платье, и вот тогда уже будут смотреть на нас. Дай мне только минуточку. Одну минуточку.

Минуточкой одной не ограничилось, конечно же. Только по прошествии сорока пяти минуточек и примерки еще семи платье чудо добралось и до Люси. Хотя лично Мира считала, что это "чудо" просто ждало подходящего момента, чтобы выйти на сцену и сорвать овации.

Малахитового цвета оно было с длинными рукавами, закрытое спереди, с вертикальным вырезом на спине в форме лепестка, приталенное поясом с камнями и такими же вставками на плечах, расклешенное к низу со слабо выраженным шлейфом.

– Богиня! Эдик замертво свалится, как только тебя увидит! – с восхищением сказала Мира.

Люся звонко рассмеялась и театрально поклонилась.

– Думаю, это можно отметить, – промурлыкала она. – Объедимся чем-нибудь вкусненьким, а с завтрашнего дня сядем на диету. Что скажешь?

– Я за! Вкусняшки, берегитесь!

Это был хороший день. Один из лучших. Мира часто будет его вспоминать, но это потом. Сейчас это просто хороший день.

В ночном небе насыщенного цвета спелой сливы мерцали зарницы. Женя теребил бегунок чехла, в котором на крючке двери висело платье, разрываясь между желанием увидеть его и все-таки сохранить девичью тайну.

– Можешь посмотреть, если хочешь, – не отрываясь от окна, устало повторила Мира уже, наверное, раз пятый. Эмоциональный подъем, который она испытывала еще каких-то полтора часа назад, выветрился, уступив место апатии.

Из-за дальности раскатов грома не было слышно, но первые капли надвигающейся грозы уже падали на стекло. Из приоткрытого окна тянуло ее дымно-сладким запахом, от которого волосы на затылке начинали невольно шевелиться, и появлялось тяжелое предчувствие чего-то дурного.

– Да ладно, – ответил Женя. – Не так уж мне и интересно. Все равно увижу его на выпускном.

Мира усмехнулась, ни капельки не поверив в отсутствие интереса, и перевела взгляд на дом напротив. Свет из гостиной едва пробивался из-за плотно закрытых штор. Не спеша проехала патрульная машина, лениво мигая голубыми огнями. В окне напротив мелькнул силуэт, и свет тотчас погас.

– Жень, а твой папа сегодня ночью на дежурстве?

– А твои родители сегодня ночью на дежурстве?

Неверно истолковав вопрос, Женя вытянулся на кровати одной рукой приглашая ее к себе, а другой, расстегивая рубашку.

– Я имела в виду, что, может, случилось что-то. Я только что видела наряд, – ответила она, игнорируя его намеки.

– А… Да. Кажется, двое туристов пропали. Ну, то есть эти… Не туристы, а отдыхающие с базы. Типа того.

– Так считают, что они могут объявиться здесь? Не далековато ли от базы?

– Понятия не имею, – раздраженно ответил Женя, и она неодобрительно посмотрела в его сторону. – А что? Думать надо прежде, чем в лес идти. Наши леса опытным проводникам не всегда по зубам, а неопытным так и вообще лучше там не показываться. Лес их живьем съест.

Тон его был отнюдь не сочувствующий, что Мире не понравилось, но все же она была с ним согласна. Их леса были практически дикими и местами вообще непроходимыми, не говоря уже о животных – свирепых и очень голодных после зимы.

Зарницы мерцали до рассвета. Утренний мелкий дождик сменился сильным ливнем. Спалось Мире плохо: ее попеременно то бросало в жар, то начинало морозить. Проснувшись, она не могла вспомнить, что ей снилось, и отчего-то дурное предчувствие тревожно кольнуло где-то внутри.

Женя только пришел с пробежки и, как собака, отряхивался от воды. Мира поставила на кухонный стол чашку с недопитым кофе с молоком и протянула ему полотенце.

– Вот и стоила та пробежка того, чтобы так промокнуть? – Женя успел снять насквозь мокрую мастерку и футболку, и она накинула ему на шею полотенце. – Бррр! Какой ты холодный!

– Сейчас приму душ, и снова буду теплым. Пойдешь со мной? – Он притянул ее к себе. Ледяные капли моментально просочились сквозь тонкий голубой халат.

– Холодно! Холодно! – завизжала она.

Входная дверь, оставленная незапертой, открылась, и в дом ворвался сырой поток воздуха. Под оранжевым зонтиком в длинном красном плаще и черных резиновых сапогах стояла Люся. Взгляд ее скользил по обнаженному торсу Жени.

– Охо-хо-хо, ребятки! Помешала? – хихикнула она и протиснулась в дом, брызгая повсюду мокрым зонтом. – Мира, Мира! У меня срочное-пресрочное дело! Даже скорее проблема. Да, проблема!

Женя сердито поджал губы, и отстранился от Миры, виновато поправляющей пояс халата.

– Я в душ, – процедил он сквозь зубы.

Она провела его взглядом и повернулась к подруге, всеми силами пытаясь сдержать раздражение, подпитаное беспокойной ночью. Вообще, Мира была очень спокойной, но именно из-за этого люди часто забывали, что она тоже человек и может быть как уставшей, так и не в настроении, и, к сожалению, ее лучшая подруга, просто не умеющая спокойно сидеть на месте, тоже частенько об этом забывала.

– Знаешь, Люся, я тебя, конечно, люблю, но мне иногда нужно хоть немножко времени для себя.

– Ого! Видимо, я очень помешала. – Люся переминалась с ноги на ногу, смущенно покручивая в руках зонтик.

Взяв чашку с недопитым кофе, Мира пошла в спальню. Сняв резиновые сапоги, Люся прошла за ней, рассудив, что раз ее не прогнали, значит все нормально.

– Так что у тебя случилось? – все еще раздраженно спросила Мира.

Люся прислушалась к звукам воды из ванной и, прикрыв дверь спальни, сняла плащ. Под ним было закатано платье малахитового цвета, то самое, что она купила вчера.

Не видя ничего необычного, Мира непонимающе посмотрела на подругу. Люся скривила личико в форме сердечка и, повернувшись боком, подняла левую руку.

– Я его порвала, – простонала она.

Порвала – это еще было мягко сказано: шов был вырван с мясом и без анестезии.

– Люся! Как же так?

Мира крутила ее туда-сюда, прикидывая, что можно сделать. Можно было зашить, но если сделать это вручную, во-первых, будет видно, а во-вторых, оно треснет при малейшем движении, а швейной машинки ни у кого из них не было.

До выпускного времени было еще вагон и тележка, но конкретно сейчас платье было смертельно ранено, о чем у Миры язык не поворачивался сказать подруге.

– Не знаю, – ответила Люся, шмыгая носом. – Мне не спалось, и я решила примерить его. Ну и заодно прикинуть прическу и макияж. А потом я увидела свет в доме напротив. Мне кажется, там был тот парень, которого мы за внука приняли. Ну, я и караулила его. Мы же так и не видели его лица. Вдруг он симпатичный…

– И ты так сексуально решила поковыряться в носу, – съязвил Женя, незаметно вошедший в комнату.

– Заткнись, Женя, – огрызнулась Люся, и снова всплакнула. – А потом машина патрульная проехала, я и испугалась. Как-то дернулась резко и все…