Александр Кириллов - Будем жить по-новому! Освободитель. Книга 3

Слушая доклад Василевского, а затем и начальника Главного Оперативного управления Антонова, Сталин вспоминал недавний разговор с Мессингом. Вольф сообщил о необходимости прислушаться к данным, которые сообщит «Оракул»: «Интересно, что Кольцов мог сказать?»

– Товарищ Василевский, а вы что-то можете сказать об «Оракуле»?

– Так точно, могу сказать. На совещании в штабе Рокоссовского в Курске 17 марта полковник Кольцов, он же «Оракул», нам троим: Рокоссовскому, Жукову и мне, сообщил сведения, которые являются государственной тайной, и знания о них обычного армейского полковника вызвали во мне непонимание и тревогу. Он сообщил о планах Гитлера по военной политике Германии, изложенной в приказе №5 и о том, что мы получим эти данные от кембрийской пятерки и группы «Дора». Кембрийцы с Кимом Филби дали свои данные через день, а «Дора» через три недели после нашей беседы. По словам «Оракула» летнее наступление под Курском начнется 5 июля, что несколько расходится с данными «пятерки». Но, все же поразительно то, что в главном сведения "Оракула" сходятся со всеми источниками. Это мистика.

– И чем закончится эта мистика?

– Нашей победой, товарищ Сталин.

– Значит, работайте дальше, товарищи, сроки немецкого и нашего контрнаступления надо будет ориентировать на указанные «Оракулом», он не ошибался еще ни разу.

Заканчивалась весна, на фронте происходили незначительные локальные сражения, сходились роты, батальоны, было видно, что копятся силы для решающей «битвы титанов» этой войны.

Полк был, в первую очередь, диверсионный, поэтому полковые разведчики уходили в глубокий тыл врага проводить, как разведывательные путем допроса «языков» и наблюдений, так и диверсионные операции. План проведения и места забросок я предоставлял в разведотдел фронта, чтобы не было накладок с другими разведгруппами.

Как-то в полк прибыл начальник разведки дивизии Осназа НКВД майор госбезопасности Ламанов Сергей Юрьевич с несколькими подчиненными. Они, по распоряжению начальника разведотдела фронтом, взяли у нас информацию о планируемых диверсиях солдатами нашего полка. Во время встречи обсудили общее положение дел на фронте. О своих операциях они не распространялись – секретная информация. Главное, чтобы они и мы друг друга не перестреляли в этих операциях, приняв за врагов.

Рэбовцы и радисты также планово отрабатывали свои мероприятия.

«Товарищ капитан, посмотрите, – обратилась Симутенина к Размазнову, принеся ему принятые данные, – здесь на связь вышел немецкий радист, позывной которого мы засекали в дивизии СС «Райх» еще под Москвой, это означает, что к нам эта дивизия переброшена».

– Молодец. Рита, четко опознала, сейчас я к Чайкину, потом к шифровальщикам, пусть отсылают шифрограмму с этими сведениями в 132-й и в штаб фронта.

Чайкин доложил Недогарову, тот вызвал Ледкова и довел до него эту информацию: «Сереж, пусть твои разведчики найдут, где она дислоцируется».

В это время я зашел к Вадиму обсудить текущие вопросы.

– Ты представляешь, Сань, танковая дивизия «Райх» объявилась в наших краях, Симутенина выловила их радиста, только где она базируется надо выяснять?

– Вадим, спросил бы меня сразу об этом. «Райх», «Викинг» и «Мертвая голова», которой тут ее голову открутят наголову, базируются у Манштейна за Белгородом. А вот состав их надо уточнять – полные дивизии прибыли или части, этого я не знаю.

Недогаров позвонил по телефону Ледкову: «Сереж, шеф сказал, чтобы ты засылал своих под Белгород, а, вообще, зайди снова, он сам тебе «ЦУ» даст».

Радиоразведчики научились по изменениям в радиосвязи противника делать оперативные выводы, подчас весьма серьезные. Обнаружение этой дивизии под Харьковом стало неожиданностью для нашего командования, так как она числилась в резерве и базировалась под Ржевом. Но Риту я поощрил благодарностью с занесением в личное дело приказом за умелый анализ выявленного события.

В конце мая Василевский докладывал Сталину: «Товарищ Сталин, в намеченный Ставкой план летнего наступления, предусматривавший нанесение главного удара на Юго-Западном направлении, Генштабом были внесены существенные поправки. Данные изменения связаны с несовпадением сроков гитлеровского наступления, которые нам раньше предоставляли разведгруппы, а главное, в связи с вскрытием советской военной разведкой подготовки гитлеровской армии к крупному наступлению на Курской дуге. Также радиодивизиону Воронежского фронта под командованием майора Костина (в будущем генерал-майора) удалось в условиях строжайшего радиомолчания, введенного немцами в сухопутных войсках, установить создание на Орловском выступе ударной группировки за счет переброски туда целой полевой армии. Такой вывод, товарищ Сталин, радиоразведка сделала в результате наблюдения за деятельностью немецкой разведывательной авиации в УКВ-диапазоне».

– Поясните, товарищ Василевский.

– У немцев каждую полевую армию обеспечивает одна разведывательная авиационная группа, самолеты которой регулярно облетают весь передний край армии, докладывая с борта обо всех изменениях, которые они обнаруживали в расположении или деятельности наших войск. На Орловском выступе оборону держит 2-я полевая армия немцев, однако в апреле на этом направлении появилась новая разведывательная авиационная группа, самолеты которой ведут разведку в узкой полосе южнее Орла. Был выявлен еще ряд признаков по работе дополнительных радиостанций, позволивших утверждать, что южнее Орла сосредоточена новая полевая армия, нацеленная для удара на Курск с севера. Было установлено количество корпусов и дивизий первого эшелона этой армии, определены разграничительные линии между ними. Данные радиоразведки подтверждаются воздушной и войсковой разведками.

– Хорошо, товарищ Василевский, мы обсудим новый план и дадим свое заключение. Запросите дополнительно «Оракула» о дате начала немецкого наступления.

– Запросим, товарищ Сталин.

Несколько раз с мая по июль в добытые разведчиками сроки немцы удара не наносили.

«Мой фюрер, наша разведка сообщает, что русские снова привели войска в повышенную боевую готовность, в точности перед доведенной в войска датой начала наступления. Рекомендую провести еще пару раз аналогичную дезинформацию, приучая русских к тому, что мы не готовы к наступлению, готовя настоящий удар в начале июля», – докладывал в мае генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге в Ставку Гитлера.

Вообще, с Рокоссовским у меня, после предсказания его встречи с Талановой, сложились, если не приятельские, то дружеские отношения, да и чувствовал он во мне человека не 28 лет, а своего ровесника. В этот день Рокоссовский разговаривал со мной у себя в кабинете: «Александр, немцы в очередной раз перенесли дату своего наступления. Перебежчики, твои разведчики, армейская разведка сообщают о сроках, которые не сбываются. Ватутин у нас, а Хрущев, как член Военного совета в Москве докладывают товарищу Сталину о необходимости начала нашего наступления, что скажешь?»