Александр Карпов - Затерянные в Подобных Мирах

─ Привет! ─ сказал Шпарин синеглазой девушке.

─ Здравствуйте, молодой человек! Мы встречались?

У Шпарина вытянулось лицо. Катя улыбнулась, чмокнула в щёку и подхватила под руку.

Девушка привела Шпарина в квартал однотипных одноэтажных домиков утопающих в деревьях. Прямые улочки, невысокие заборчики, кое-где цветы во двориках у домов. Они прошли по «Виноградной» и остановились у дома номер шестнадцать. Девушка открыла калитку и вошла в палисадник.

─ Не забыл?

В прихожей Катя бросилась ему на грудь и, обнимая, впилась в губы.

─ Соскучился? Я так тебя ждала, ─ прерывисто дыша, сказала девушка и спросила, заглядывая в глаза:

─ Помнишь Красносельск, наши шесть дней в той пустой гостинице? Повторим? У меня двухнедельный отпуск, потом снова командировка.

Шпарин снял руки девушки с плеч.

─ Помню. Конечно, помню. Поел бы чего-нибудь. А куда командировка?

─ Ты изменился, Шпарин! У тебя всегда на уме сначала была любовь, а уж потом вопросы. Сдаешь? Иди в душ, потом я. Легкий ужин и постель до утра, как в старые времена. Халат можешь взять мой, тебе подойдет, ты похудел, похоже, заграничные девки выжали из тебя все соки. Но я тебя быстро восстановлю, понял?!

«Что-то тут не так, ─ соображал Шпарин под тугими струями воды. ─ То она говорила про три года, теперь выплывает какая-то гостиница, командировка. И ещё резвее стала. Притворялась в госпитале? Кто их, женщин, поймёт».

Шпарин обернул вокруг пояса полотенце и вышел из ванной комнаты. Катя в белом лифчике и белых трусиках накрывала стол. Ветчина, колбаса, нарезанный батон, ваза с виноградом и яблоками. Бутылка вина и два узких бокала.

─ Пять минут и я твоя, ─ сказала девушка и скрылась в ванной.

Шпарин схватил с тарелки кусок ветчины и, не прожевав, проглотил. Сунул в рот другой кусок и принялся за обыск.

Первым делом он повыдёргивал ящики комода. Бегло осмотрел и задвинул, порылся в ящиках серванта, открыл дверь спальной комнаты, полистал записную книжку, найденную в тумбочке, постоял у кровати, застеленной розовым покрывалом с чёрной пантерой, и, повинуясь внезапному импульсу, поднял одну из подушек. В изголовье кровати лежал пистолет.

Он вернул подушку на место, прошёл к гардеробному шкафу и откатил зеркальную дверь. Между платьев на плечиках висела военная форма с лейтенантскими погонами.

Шпарин проверил карманы мундира и, нащупав что-то в верхнем левом, вытянул красный прямоугольник со скрещёнными мечами. Махнул рукой и удостоверение развернулось на две половинки.

«Департамент Тайных Операций. Инеева Татьяна Игоревна. Лейтенант. Специальный агент».

Шпарин вернулся в большую комнату и уселся в кресло. Машинально взял кусочек колбасы и незаметно опустошил тарелку.

«Они не сёстры. Невероятно похожи, но не сёстры. Обе спали с двойником. Одна давно, любила и ждала три года, другая не ждала и делала это, когда случалось встретиться. Татьяна Игоревна работала с «дубликатом» за кордоном. Я влип по самую макушку».

Вода перестала шуметь. Из ванной комнаты, блестя капельками воды на коже, вышла нагая девушка, поднесла палец ко рту: «Шш… Ни слова» и, обняв Шпарина за талию, увлекла в спальню.

Солнечное утро, щебетанье птиц, запах жасмина из открытого окна и записка на тумбочке у кровати: «Меня выдернули в Губернаторск. Завтрак на столе. Приедешь домой, позвони. До встречи. Таня».

─ Ещё бы узнать, где я живу… ─ пробормотал Шпарин, открывая тумбочку.─ Так, на букву «м»… На страничке только один Миша. «Синельникого, 24-9». Телефон… Это, наверное, я и есть».

***

Окраина жилого квартала, узкая бетонная дорога, бетонная стена, лай собак за серой стеной. Шпарин, поглядывая вверх, брёл вдоль стены и думал, как выбраться с Базы, минуя КПП.

─ Михал Иваныч! ─ услышал он знакомый голос. ─ Миша, не проходите мимо.

Во дворике ближайшего дома у грубо сколоченного стола и двух кривых табуретов стоял Миазмов в форме без погон и махал ему рукой.

─ А вот и Сергей Николаевич Маралов! ─ сказал Шпарин, вспомнив настоящее имя экстрасенса. ─ Здрасте! Рад лицезреть вас живьём, а не в виде прозрачной субстанции. Где борода?

─ Просыпаюсь ─ хвать за бороду, а её и нет, ─ простодушно ответил экстрасенс. ─ Так, лёгкая небритость. У тебя, я наблюдаю, изменения в лучшую сторону. Рад, что жив и здоров, в полной памяти и уме.

Сергей Николаевич засуетился.

─ Присаживайся. Вот водочка, закусочка, вот стаканчик. Какой-то ты бледный. Что случилось? Выкладывай, здесь у тебя один друг, это я.

Прежде чем сесть Шпарин попробовал табуретку на устойчивость.

─ Сам делал?

─ Присаживайся, проверено. До тебя на ней восседал Древака. Он частенько по округе ходит. Осматривает вверенную территорию. Но ко мне в первый раз. О тебе задавал вопросы, это насторожило. Но, в общем, ничего страшного.

─ Что может быть общего у капитана Шпарина с экстрасенсом-алкоголиком? А с другой стороны: почему бы мне и не зайти, просто так?

─ Ты прав. Он интересовался, почему мы так часто встречаемся, о чём беседуем. Я сказал, что я голубой, и ты ко мне подкатываешь.

─ Мы часто встречаемся? ─ удивился Шпарин. ─ Не припомню частых встреч.

─ Часто, ─ уверил Сергей Николаевич. ─ Часто. Чуть не каждый день, весь последний месяц. Иногда, правда, ты куда-то пропадаешь и не говоришь где был. Последний раз заявился с огнестрельным ранением левого плеча. Касательным… Ну-ка, покажи плечо!

─ На, смотри, ─ сказал Шпарин, расстёгнул мундир и оголил плечо.

─ Ничего нет… ─ удивлённо пробормотал Сергей Николаевич. ─ А было! Точно говорю: они меняют реальность! Куда мы тогда пропадаем? Ты сам догадываешься, но боишься поверить.

Сергей Николаевич ухмыльнулся и произнёс баритоном полковника:

─ Шпарин? Никогда не поверю, что он голубой. У него неистребимая тяга к женщинам, он и помрёт, наверно, занимаясь любимым делом.

─ Ты талант, дружище! Лестно, конечно, но немного не про меня.

─ Про тебя, Миша, про тебя. Кушай, кушай, вот колбаска, вот огурчики, помидорчики из моего огорода.

─ Хорошо устроился, огород, понимаешь, собственный дом.

─ Ну не собственный, но жить можно, а огород от нечего делать. У них тут в пределах этого «заповедника» круглый год лето. Но и зима есть, подальше, на других территориях. Приезжают иногда офицеры в теплых куртках. По ним и узнаю о смене времени года.

Шпарин рассказал Сергею Николаевичу о вертолёте-двойнике, профессоре-поваре, Евпахове, сменившем чёрных халат на белый и двух одинаковых девушках с разными именами.

─ Представляешь, Николаич? Совершенно одинаковые, фигуры, голоса, глаза… Всё!

─ Близняшки.

─ Нет, не близняшки, ─ сказал Шпарин. ─ Похожи как две капли, но они не сестры.