Людмила Яковенко - Синдром равнодушия

– Но ведь я особо ничего не сделал! В прошлый раз ты скинул с платформы под поезд мужчину! Там было много народа! Почему же тогда они не встали против тебя?

Падальщик отступил, мотая головой. – Я шел против одного. А сейчас ты пытался идти против множества. Глупый ты!

Артур разозлился не на шутку. Его глаза налились злостью, но лишь на мгновение. Марк тер левой рукой распухшее запястье. Артур вздохнул и прошел по перрону к одиноко стоящему киоску с вывеской: «горячие хот доги».

Парень оглянулся на Падальщика жестом указывая на свою конечную цель. Марк кивнул и двинулся следом за ним, попутно аккуратно обходя курящих людей. Им не было нужды искать деньги или бояться, что они вызовут полицию. Они просто вырубили продавца. Потом сидели в конце перрона на одинокой свободной лавке и ели. Марк довольно облизывался, Артур же ел нехотя, но тоже с большей охотой, нежели без нее.

«Любовь вечна и чиста…будем вместе навсегда…мельница вращает время…»

– Is everybody in?

– Мм? – Артур удивленно поднял брови, в момент, когда Марк пропел последнюю фразу. Гул людских голосов подхватил ее. Парни переглянулись. Оставаться на перроне стало небезопасно. Парни сошли с перрона и двинулись по проселочной дороге подальше от поездов и шепчущихся людей.

Солнце было на пике, оно приятно грело тела парней после длительного путешествия в сыром прохладном вагоне. Они прошли еще метров сто, после чего стоящий поезд издал протяжный гудок и двинулся дальше, оставляя после себя полоску серого дыма.

Дорога уходила вдаль, на горизонте маячили одинокие аккуратные домики и пастбища. А дорога, ведущая правее, уходила прямиком к городку. Где высокие крыши домов блестели от яркого солнечного света. Город с ироничным названием «Ветреный». Парни двинулись в сторону города. Им предстоял долгий путь к городу, к которому их вела чертовка судьба.

Парни отошли от дороги и скрылись за невысокими, но довольно разросшимися кустами малины. За весь день им встретились лишь пару тройку прохожих-фермеров. Они долго смотрели вслед за двумя худыми подростками, кого посчитали безумцами, слоняющимися без дела, если бы у них не отобрали право – думать, мыслить, чувствовать.

Вечерело. Солнце давно скрылось за спинами парней. Они сидели под одиноким раскидистым дубом и доедали, оставшиеся от их утреннего рейда сосиски с уже обветрившимися хлебными булочками. Артур не был привередлив к еде, да и Марк особо не препирался. Правая кисть парня опухла, но он старался не показывать это Артуру. Он лишь сильнее прятал запястье за рукавом своей толстовки и изредка повторял ту последнюю фразу. – Is everybody in?

Артур задумался. Фраза и мотив были знакомыми, он наконец понял, это была фраза из песни известной группы gorillaz. Песня про утопичный город, из которого не сбежать. Который может дать все и одновременно с этим от него тебе ничего не нужно.

– You've got a new horizon it's ephemeral style. A melancholy town where we never smile.

– Чертовски верно. – Марк улыбнулся. После чего продолжил. – Утром слышал ее на рингтоне у одного из них, и она теперь занимает все мои мысли.

– Думаешь, мы на пути в такой город? – Артур потянулся к кисти Падальщика и тот внезапно не возражал. Марк лишь поежился, когда Артур аккуратно провел по опухшему запястью. – Это простой ушиб, скоро пройдет.

Марк усмехнулся. – Спасибо за беспокойство.

Облокотившись о дерево оба из них вскоре задремали, нарушая самое главное правило выживания, наплевав на всю логику этого мира.

Дальнейший их путь пролегал через поля, пролески и наконец достиг холма, на котором и стоял город «Ветреный». Он не был особенным. Такой же среднестатистический пригород с невысокими домами, и огромным возвышающимся собором по центру. Они пересекли указатель и теперь шли по асфальтированному тротуару.

Сначала парням показалось, что этот город не затронут этой всеобщей заразой, но они ошиблись. При пересечении первого перекрестка им на глаза попались двое детей, что просто сидели на лавочке, неподвижно. Девочке было около трех лет, мальчик же был старше. Его примерный возраст был около пяти-шести лет. Он сидел с небольшим пузатым ранцем и на коленке решал задачки одну за другой, даже не смотря на тетрадь. Большие глаза малышей выглядели опустошёнными. Малышка с белыми бантиками стеклянными голубыми глазками неотрывно смотрела Марку прямо в душу.

– Господи, даже дети… Какой ужасный мир. – Артур потянулся к девочке, дрожащей рукой прикоснулся к ее маленькой головке, она продолжала смотреть на него. Она все больше походила на куклу, в своем летнем сарафанчике. Ей не хватало детской жизнерадостности, наивности, огонька азарта в глазах. Мальчик же продолжал решать задачки, неотрывно наблюдая за чужаками.

– Мельница вращается…ужасы не кончаются. – Марк качнул головой в сторону огромного величественного собора. – Роботам не нужна вера, понимаешь, о чем я?

Парни расположились в соборе, как и планировали. Громоздкие тяжелые двери казались непоколебимыми лишь на первый взгляд. Все двери не закрывались ими. Потому что они внезапно стали обладателями сильнейшими запасами знаний, поэтому у них отпали примитивные алгоритмы. Парни забаррикадировали все двери лавками и уселись в центре, под огромным стеклянным куполом, что был вымощен мозаикой на библейскую тематику.

– Ви, была бы счастлива оказаться в этом месте. – Прошептал Марк, пока Артур проходил мимо лавок в поисках вещей. В самом углу за лавками парню удалось отыскать несколько бутылок с водой. Немного, но более чем сгодиться. Марк снял с себя толстовку и остался лишь в легкой серой футболке с алыми пятнами на правом рукаве. Они доходили вплоть до воротника и рассыпались по спине мелкими брызгами.

Артур подошел впритык к парню и присел перед ним на корточки. – А теперь может ты прекратишь быть мерзавцем и позволишь мне узнать тебя?

Марк лишь удрученно смерил парня взглядом. – Не лезь туда куда не просят! Правильно! Вас деревенских совсем не учат! Никакого воспитания.

Артур лишь устало вздохнул и пожал плечами. Падальщик улегся на лавку и устало прикрыл глаза.

Марк бежал вдоль оживленной трассы, постоянно оборачиваясь. Холодный дождь бил по лицу. Одежда стала холодной и тяжелой, она неприятно липла к телу. Дыхание давно было прерывистым. Парень чуть остановился и раскашлялся, падая на колени. Перед глазами было снова ее лицо. Лицо Ви, испуганное и одновременно с этим такое манящее и живое.

Ему нельзя было давать ей завершить начатое и идти в последний ангар. То, что она увидела, вероятнее всего разбило ее хрупкое женское сердце на тысячи осколков. Марк протяжно взвыл от собственной беспомощности. Он встал с колен подошел ближе к шоссе, машины мчались впереди него, ни одна из них не затормозила при видя него на обочине. Идти до ближайшей заправки было около пяти километров. Он стиснул зубы и плелся по обочине под дождем в ночи совершенно один, переживший столько неудач. Ему хотелось упасть и не проснуться. На мгновение ему показалось это выходом. Но благо лишь на мгновение.