Кае де Клиари - Приключения Они

Положительным фактом было то, что для неё тут же нашлись подходящие шорты, блузка и сандалии. В этих джунглях совсем не было кусачих тварей и болезнетворных болот, (дядя Огги постарался, когда подбирал подходящий мир для того чтобы поселить в нём их семью), а потому лёгкая одежда и обувь были самыми удобными для хождения по этим местам. Другое дело крупные хищники. Их здесь было немало, так-как в сочных, наполненных жизнью зарослях обитало множество самого разного мяса, от существ размером с ноготь, до ходячих гор, способных за один присест насытить взрослого дракона.

Когда Они оделась, её пригласили к столу, и тут выяснилось, что вопросов ей всё-таки не избежать. Значит, придётся и дальше заниматься сочинительством. Что ж, ладно! Как там учил дядя Огги? Самая лучшая ложь, это правильно преподнесённая правда.

Нет, она не может отвести их к отцу сейчас, так-как он с семьёй нынче далеко, и ей не под силу преодолеть самой все препятствия, ведущие к его дому. Нет, она не знает, как добраться до цивилизованных мест, но она имеет представление о цивилизации. Если дети Белого железного дракона захотят, то она может вывести их к побережью, где можно подать сигнал одному из проходящих торговых кораблей.

Это устраивало всех, кроме второго пилота. Он всё время хитренько улыбался, а когда девушка ответила на вопросы остальных, то задал свой:

– Так если племя твоего отца, (как его там?), сейчас далеко, то каким образом нарушитель табу сможет попасть на какие-то там вилы, ещё до захода солнца?

– Вилы сами найдут преступника, – ответила Они, сердито нахмурившись, – но тогда поздно будет раскаиваться, и молить о пощаде!

Физиономия второго пилота стала ещё более хитрой. Он уже открыл рот, чтобы спросить что-то ещё, но в этом ему помешал первый пилот, который поспешил сказать, делая товарищу многозначительные знаки:

– Конечно же, мы не допустим, чтобы произошло что-то подобное, – заговорил он, обращаясь к надувшейся от мнимой обиды Они. – Я и мой… брат – старшие сыновья, э-э, железного дракона, который сейчас отдыхает в этих джунглях, спешим заверить почтеннейшую дочь вождя, что тот, кто посмеет нанести ей оскорбление, будет иметь дело с нами, ещё до того, как попадёт на жертвенные вилы. А теперь не угодно ли вам назвать своё имя, чтобы легче было обращаться к уважаемой принцессе?

«Уважаемая принцесса» не видела причин скрывать своё имя или придумывать себе новое, а потому назвала себя. При этом глаза пожилого желтолицего мужчины напротив, бывшие до этого узенькими, стали вдруг больше его очков, а когда девушка по чьей-то просьбе повторила мнимое прозвище своего отца – «Чёрный Дьявол Джунглей», то этот человек и вовсе куда-то исчез, растворившись в сгущающихся сумерках.

К побережью было решено отправиться утром. Даже Они, которая в темноте видела не хуже, чем ясным днём, не рискнула бы отправляться в путь по ночным джунглям, когда большие кошки скрадывают спящих обезьян, и очень легко перепутать удава с толстой лианой, а потом почти невозможно избежать его смертельных объятий.

Правда, она могла превратиться в дракона и прошествовать сквозь заросли, не обращая ни на кого внимания. Но, во-первых, она при этом перепугает людей, которые за ней просто не пойдут, а, во-вторых, прежде чем превращаться, следовало бы подлечить руку, рана на которой профессионально зашита и перевязана. Если она превратится сейчас, то крыло останется распоротым и может неправильно срастись, а тогда не избежать операции, и летать не придётся год, если не дольше. Причём, всё это только в том случае, если она сумеет благополучно добраться домой.

Но последнее невозможно сделать по воздуху, пешком тоже проблематично – далековато. Этак можно нарваться на головомойку за долгое отсутствие. Оставалось одно – идти со всеми вместе к побережью и дожидаться, когда появится корабль. Мимо он не пройдёт – Они знает, как подать сигнал о помощи, который известен всем в этом мире. На этот сигнал люди спешат, бросая любую работу, потому что знают – помощь требуется кому-то из семьи, поддерживающей здесь мир и порядок. Правда, на борту корабля её инкогнито, скорее всего, будет раскрыто, но это уже неважно…

Размышляя, таким образом, Они отходила всё дальше от лагеря, нарушая собственный совет, который она дала людям – не отходить далеко поодиночке. Но если большинство женщин имели возможность попросить мужчин сопроводить их до ближайших кустиков, то Они не могла позволить себе такую роскошь. Ей было просто неудобно! Не пилотов же звать для такой услуги?

Девушка выбрала себе подходящее место, и уже хотела отдать природе то, что предписано всем поглощающим пищу и воду, как вдруг ей на губы легла широкая ладонь, а другая с нахальной лаской прошлась по голове, погладив рожки. Если бы наглец, который позволил себе эту гадкую фамильярность, удержал её ещё с четверть секунды, то он получил бы удар в голень, а затем в пах, и сейчас лежал бы у её ног, но он тут же отпустил Они и отскочил, глупо и бесцеремонно смеясь.

Девушка с негодованием обернулась и увидела второго пилота, у которого было необычное имя – Елизар. Этот Елизар весь вечер глядел на неё то с недоверием, то с насмешкой, то откровенно облизываясь, так что она чувствовала себя от его масляных взглядов не в своей тарелке. (При этом парень был вполне симпатичный, но его глупая самоуверенность сводила на нет всё обаяние, которым природа наделила человека.)

Сейчас он, как дурак активно напрашивался на неприятности. Они уже сжала в кулак здоровую руку, чтобы дать ему в пятак, но тот, продолжая смеяться, ещё отступил, выставив обе ладони вперёд.

– Сдаюсь, сдаюсь! – заговорил Елизар примирительно, не переставая гаденько хихикать. – Не надо меня бить, ведь за осквернение святыни мне положено не битьё, а какие-то там вилы, которые сами меня найдут. Жду не дождусь! А пока они меня не нашли, может, прогуляемся?

Они даже глазами заморгала от такой наглости! Прежде всего, ей было непонятно, зачем ему понадобилось её хватать столь оскорбительным образом, если он хотел пригласить её пройтись? Ну, а, кроме того, звать на прогулку девушку, которая не успела пописать…

– Понимая, понимаю! – воскликнул авиатор Елизар, по-своему расценив её замешательство. – Ты ведь призывала жениха ритуальным танцем? Так вот он я, здесь!

– Я призывала не тебя! – прошипела Они, задохнувшись от негодования.

– Да ну? – не унимался Елизар, в упор не видящий, что у девушки, к которой он клеится, глаза горят недобрым золотым огнём. – Откуда ты знаешь? Может это воля Великой Козы…

Они хотела ответить на это какой-нибудь колкостью, но тут раздался звук, как от удара о днище котелка поленом. Наянистый ухажёр вдруг перестал улыбаться, и глаза на его удивлённой физиономии съехались к переносице. Затем он упал на колени и сложился пополам, уткнувшись лицом в землю, будто молился некоему божеству.