Александр Забусов - Византийский узел

– Петр, отдай боярину наше подношение.

Молодой послушник, подойдя к помосту, опустил перед Монзырев шкатулку, откинув с нее крышку. В шкатулке поблескивали золотом кругляши монет.

– Прими, боярин, сии деньги, чтоб не быть голословным перед тобой.

– Небось, в Курск-то вез, монах, – криво усмехнулся боярин. – Как теперь с наместником курским разговаривать будешь?

– Ему тоже найдется что сказать.

– Стало быть, при моем желании базилевс наденет мне на голову княжескую шапку?

– И с превеликим удовольствием. Мы навели справки о тебе, боярин. Ты умный, хитрый, изворотливый политик. Приняв под свою руку обнищавшие земли, всего лишь за три года умудрился обогатить их. Чернь тянется к тебе. Ты отладил систему оповещения о появлении у границ твоих врагов, содержишь большую, по местным меркам, дружину, воины, которой ничем не уступают княжеским гридням. В Киевском княжестве не все довольны политикой Святослава, возьми хоть князя Черниговского, имея такой же статус, как у Святослава, он всегда находится на вторых ролях. В случае согласия часть боярства примкнет к тебе, примет твое главенство как должное. Мы об этом позаботимся, поверь, у Византии есть друзья на Руси. Вместе с помощью просим не препятствовать нашим священникам, чтобы могли воздвигнуть храмы в твоих землях, и пусть варвары беспрепятственно смогут посещать их.

– Хм! А скажи, чернец, сможешь ли ты повлиять на пару родов печенегов, кочующих неподалеку от моих владений?

У монаха Иоанна сложилось впечатление, что разговор, начатый им на свой страх и риск в данном ключе, на чужом поле, им выигран. Варвар пошел на контакт, не возмущается, не противоречит сказанному, практически согласен на все требования. Информация, собранная о местном феодале, оказалась правдивой. Ко всему прочему он еще и жаден. С такими людьми монах работать любил.

– Да, конечно, я думаю, мы уладим все вопросы с починакскими старейшинами и князьями. А что ты хотел от них?

– Понимаешь, давно у меня зрел план пройти с дружиной через земли кочевников. Навестить полуостров Таврику, прошвырнуться огнем и мечом по городам Феодосии и Херсонесу, да заодно и по малым городкам греческой фемы. Если обеспечишь мне проход, поделюсь добычей, в накладе не останешься. Ну как, по рукам?

Оторопело глядя на варвара, монах воскликнул:

– Да, в своем ли ты уме, боярин? Что ты мне предлагаешь?

– А что только что предложил мне ты?

– Петр! Боярин твой! – вскакивая на ноги, вскричал монах.

В руках юного послушника вдруг откуда-то появились два метательных ножа. Резкий взмах ими, и сам послушник валится всем телом вперед, не успев применить оружие. Из спины его торчит арбалетный болт, выпущенный кем-то из потайного оконца, почти незаметного на фоне стены.

– А-а-а! – взревел Иоанн. Он выставил руки вперед, по напряженному лицу и вискам заструился ручейками пот. С кончиков пальцев сорвался сгусток голубовато-красной энергии, метнулся шаром в сторону боярского кресла. Монзырев не успел бы ничего предпринять. Только Людмила, словно защищаясь, выставила ладонь навстречу летящему сгустку смерти и как бы смахнула его. Тот, изменив направление, выбив слюду из рамы окна, вылетел на улицу, а уж там грохул взрывом, напоминавшим разрыв гранаты.

Поняв, что проиграл, монах переиначил свои помыслы, изменил положение тела. Его дыхание стало ускоряться, глаза закатились, сознание в них померкло, тело дернулось в конвульсии. Своим сознанием он растворился в океане сущего, ощущая только течение Вечности. Оторопевшие от происходящего присутствующие в светлице заметили, как тело чернеца стало подвергаться трансформации, становиться все более прозрачным. За какое-то мгновение через него уже можно было увидеть предметы, находящиеся за его спиной, еще мгновение и он исчез вовсе.

– Боярин, не ходи на Дунай. Погибнешь сам и людей своих погубишь! – раздался из небытия голос монаха.

– Интересно девки пляшут, – потер пятерней подбородок Монзырев. – Как это он, а?

– Трансформировался, – молвил Славка, – я ж говорю, чародей.

– Андрюха! Ну, где ты там?

– Да иду уже, командир.

Из-за дверцы, ведущей в боковушку, показался Андрей с арбалетом в руках.

– Надо было чернявого еще раньше валить. А все ты, командир, успеем, успеем. Вот и успели. Скользким гнида оказался.

– Ничего. Что-то мне подсказывает, что мы с ним еще встретимся, – хищно ощерил зубы Монзырев. – Мишка, срочно собирай всю старшину на совещание и прикажи, пусть эту падаль, – он кивнул на труп послушника, – вынесут и скормят рыбам. В землю не вздумайте зарывать, не хватало нам тут под боком упыря завести. Такие прыткие даже после смерти нагадить могут.

– Сейчас распоряжусь. А с купцом-то что делать?

– Купец пусть на постоялом дворе отдыхает. А вот имущество, находившееся при этих двух клоунах на судне, прикажи страже изъять. Посмотрим, может, что интересного найдем.

– Ага.

Монзырев подошел ко все еще сидевшей на стульчике Людмиле, не пришедшей в себя после случившихся событий в светлице. Погладил ладонью ее голову, заставив встрепенуться от размышлений.

– Ну, как ты, Мила? Ты хоть поняла, что смогла сделать с огненным шаром колдуна?

– Анатолий Николаевич, я только хотела закрыться от опасности, в голове никаких мыслей и не было вовсе.

– А между тем, походя, смахнула смертельный огонь в форточку. Кстати, Слава, иди, проверь, не пострадал ли кто-нибудь из дворни, – он снова переключил внимание на молодую женщину. – Так все ж как смогла?

– Не знаю. Вестимира бы спросить, если б он жив был.

– Да, жаль нет больше с нами старика!

Нелегко дались прошедшие годы всему населению Гордеева городка. Только утратив Вестимира, Монзырев да и остальные ребята, попавшие в прошлое, поняли, сколь дорог всем был мудрый волхв, в груди которого билось храброе сердце. Его энергия заряжала родичей, ум способен был дать добрый совет, сам он протягивал руку помощи любому нуждающемуся в ней. Теперь его нет. Смело пройдя земною дорогой, он так же решительно ступил на Калинов мост, уйдя по нему за кромку к давно ушедшим предкам. Видавший в этой жизни много очевидного и невероятного, Монзырев верил, что Вестимир, как считали славяне, пройдя по Звездному Мосту, попал в Обитель Светлых Богов и праведных душ – Ирий. С его уходом сам Монзырев лишился советника и первого помощника, незримо прикрывавшего спину в жизненных коллизиях реальной действительности людских отношений десятого века.

– Так что, Людмила, теперь только бабка Павлина сможет объяснить нам, как и что здесь произошло. А то ведь как в присказке получится, тихо шифером шурша, крыша едет не спеша. А нам всем сейчас нужны светлый ум и трезвая голова.